– Чтобы деньги заработались, надо их потратить. Внешний вид – половина успеха на презентации. – Извини, Мэгги, – сказала она мне. – Я бы хотела, чтобы это было как в фильме «Красотка».

– «Большая ошибка», – охотно процитировала я.

– «Ужасная ошибка». Ага. И тут до Эмили дошло.

– Ведь Бриони вела себя как сука?

– Ага, – подтвердила Лара, а потом повернулась ко мне: – Но эта презентация так важна для Эмили, и она так классно выглядит в этой одежде…

– Ну ладно.

– Ну как? – спросила Лара у Эмили.

– Допустим, костюм у меня будет, а туфли?

– В чем же дело?

– Ладно, пусть и туфли тоже. А сумочка?

– Зачем экономить на мелочах? Думаю, надо брать.

– Простите? – вернулась наша корова.

– Я беру весь комплект.

Перед тем как уйти, Лара взяла «ту самую» сумку, подтащила ее к себе, потом небрежно поставила на место. Косо и всю покрытую отпечатками пальцев.

– Спасибо, – улыбнулась она Бриони через плечо.

– Спасибо тебе, – сказала я Ларе.

Мы шли вдоль улицы. Эмили была увешана пакетами, как новогодняя елка. Я показала на мужчину, который прогулочным шагом прошел мимо нас.

– Он как две капли воды похож на Пирса Броснана. Мог бы подрабатывать его двойником.

Лара и Эмили посмотрели на него.

– Это и есть Пирс Броснан, – сообщила Лара, и они пошли дальше. Очевидно, сильного впечатления эта встреча на них не произвела.

– Куда теперь?

– «Шанель»?

Но бутик «Шанель» был закрыт, так как его содержимое скупала какая-то звезда. По сообщению толпы японских туристов, кучкующихся снаружи, это была Мадонна. Их оппоненты настаивали на кандидатуре Мэйджика Джонсона. Третья группировка не сдавалась – внутри не кто иной, как Майкл Дуглас.

– Может, это и к лучшему, что бутик закрыт, – сказала Эмили. Она ведь и так понесла серьезные убытки.

– Пять часов. Пора пропустить по стаканчику, – предложила Лара.

– В «Четыре сезона»? – спросила Эмили. – Это рядом.

– Конечно.

– Нет! – воскликнула я.

– Что?

– Не предлагайте пойти в бар «Четыре сезона» в отеле «Беверли-Хиллз», как будто это просто какая-то обыденная фигня.

– Извини, – смиренно сказала Эмили.

– Извини, – откликнулась Лара.

* * *

Бар «Четыре сезона» был оформлен в классическом стиле: огромные вазы, пушистые ковры, везде позолота. Маме бы понравилось. Пока мы шли к барной стойке, какой-то мужик привлекал к себе внимание компании за столиком криками:

– Билли Кристалл – самый крутой режиссер, черт меня подери, в целом мире!

– Просто на всякий случай, если мы не знаем, что ты работаешь в киноиндустрии, – буркнула Эмили себе под нос.

Мы сели на мягкий диванчик и заказали коктейль из разных видов мартини. Девочки купили тарелку японских рисовых крекеров. Как только нам принесли выпить, мы увлеклись беседой.

– Сейчас для тебя, Эмили, все только начинается, – обещала Лара. – Вот посмотри на Кэнди Деверо. Она же была официанткой и думала, не поехать ли ей домой, в Висконсин. И тут она написала сценарий, о котором только можно мечтать, и сейчас получает по сто тысяч долларов в месяц просто за то, что правит тексты.

– «Прада» будет присылать мне кучу всякого барахла, и я смогу оставить себе что захочу! – радостно воскликнула Эмили, вытягиваясь на диване.

Фантастика, однако… На других работах ты должен терпеливо вкалывать от зари до зари, чтобы добиться большего. Но складывается ощущение, что в этом городе все иначе. Здесь твоя судьба может круто измениться, так что перелет из грязи в князи может произойти чрезвычайно быстро. Я отвлеклась на проходившую мимо девицу. У нее были такие здоровенные сиськи, что ложбинка между ними по глубине была сравнима с Большим Каньоном. Вот уж действительно, силиконовая долина. Такие сиськи просто не могут быть настоящими.

– А мне достанется роль в твоем фильме? – спросила Лара.

– Конечно!

Эмили пояснила для меня:

– Когда Лара впервые приехала в Лос-Анджелес, она была актрисой.

– Почему же ты сейчас не снимаешься?

– Не подхожу. – Она откинула голову и стала засыпать себе в рот крекеры. – Недостаточно стройная. Недостаточно красивая.

– Но ты действительно красивая.

– Да она меня хочет! – засмеялась Лара.

Эмили сурово посмотрела на нее, но тут у Лары зазвонил мобильный. Она оживленно поболтала и закрыла крышку телефона.

– Это Керсти. Она поблизости, так что присоединится к нам ненадолго. Пропустит стаканчик.

Эмили состроила гримасу.

– Ага, безалкогольный, обезжиренный, несоленый стаканчик воды с ломтиком натурального лимона в бокале, не содержащем свинца.

– Она нормальная, – возразила Лара.

– Только слишком правильная, и с чувством юмора проблемы. А еще она считает себя суперкрасоткой.

– Но так оно и есть.

– Все равно не стоит постоянно рисоваться и кидать понты. – Эмили обернулась ко мне: – Как-то раз мы трепались и обсуждали, кто из актеров мог бы сыграть в фильме, поставленном по истории нашей жизни. Да, дело происходит в Лос-Анджелесе, понимаю, но все же. Красавица Лара выбрала Кэйти Бейтс. Я – инопланетянина ЕТ, только в африканском парике. Джастин решил, что это будет Джон Гудмэн. И даже Трой назвал американского орла Сэма из «Маппет Шоу». Кого же выбрала наша дорогая Керсти? Николь Кидман, вот кого! Она сказала, что ее все время по ошибке принимают за Николь. Ей так хочется в это верить! Ладно, пока она не пришла, я вам кое-что покажу.

Она открыла сумочку и медленно достала колечко для ключей. Я его узнала. Оно продавалось в том же магазине, где она купила одежду. Даже с логотипом, выложенным из стразов.

– Я была плохой девочкой, – сказала Эмили, едва удерживаясь от смеха.

– Господи! – простонала Лара. – Ты должна остановиться!

– Ты его украла?

– Позаимствовала. Мне так больше нравится. Просто у меня сейчас такой стресс.

– Знаю, но, может, тебе стоить послушать кассету со специальной музыкой или как-то по-другому расслабиться? – спросила я.

– Ты мне просто завидуешь, – придралась Эмили.

– Наверно, – покорно согласилась я.

Я совершила кражу в магазине всего один раз в жизни. Шоколадное мороженое в киоске. Мне оно даже не нужно было. Я всегда предпочитала «Корнетто», но у них его не было. На кражу меня спровоцировала Одрин Куигли. Как вы уже могли догадаться, меня поймали. Продавец был очень добр ко мне. Он сказал, что отпустит меня, если я пообещаю никогда больше не воровать. Это значило, что остаток своей юности я провела, с завистью глядя на сверстников, которые возвращались из центра города с карманами, набитыми добычей. Сережки, помада, блеск для ногтей, кусок гибкого электрического шнура и пригоршни болтов из хозяйственного магазина. Шнур и болты слямзила Эмили. Она воровала ради адреналина. А Одрин делала это на заказ. Мне просто плохо было от зависти. Они ведь такие смелые. Плюс мне хотелось всего этого бесплатного великолепия, кроме шнура и болтов, конечно. Но я знала наверняка, что если еще хоть раз что-то украду, то меня обязательно поймают, а заодно и всех, кто участвовал в этом со мной. Любая из моих сестер могла бы нахально выйти сухой из воды, поскольку Клер смелая, Рейчел забавная, Анна живет в мире иллюзий, а Элен бесстрашная. Но я… Мое единственное оружие для выживания – послушание.