Я вернулась на свое место и, чтобы хоть как-то отвлечься от всех этих диких мыслей, принялась за работу. Хорошо, что на ней мозги можно забить так, что маму родную не вспомнишь. Впрочем, о чем я. Маму я и так стараюсь вспоминать пореже. Она сама является, как навязчивый образ из кошмаров. Является, чтобы потребовать дань – десять грудных младенцев. Или, по крайней мере, чтобы я не ленилась и сварила ей холодец.

Несколько следующих дней мы с Аленой провели в состоянии глухой холодной войны. Она старательно делала вид, что я больше не работаю в нашей компании, а я с преувеличенной громкостью любезничала с Ирочкой – менеджером из параллельного отдела. Мы обсуждали погоду, природу и кулинарные рецепты. Ирочка все время сидела на диете и о еде могла говорить часами. Я же, хоть с диеты меня всю жизнь сгоняли поганой метлой, с удовольствием подсчитывала калории. А в случае приближения главного стратегического противника (Алены, естественно) повышенно радовалась тому, что мне теперь есть с кем вместе вести здоровый образ жизни. Шувалов на моем горизонте не появлялся, но, во-первых, я же действительно была против романов с женатыми мужчинами, так что надо было только радоваться. А во-вторых, ведь и в прошлый раз он всю неделю не замечал меня, а потом позвонил аж в воскресенье. Естественно, что, если он поставит вопрос ребром, я скажу ему, что не могу разбивать семьи и все такое. Но внимание – его-то я могу получать безнаказанно. Мне ужасно хотелось, чтобы он позвонил. И чтобы Алена оказалась не права. Хотя бы на этот раз должно же ее знание жизни дать сбой.

Я чирикала на пару с Иришкой, собираясь вместе с ней сесть на какую-то особенно страшную диету. Алена слушала это и краснела от возмущения.

– Давай-давай, – не выдержала к пятнице она. – Заодно сэкономишь на продуктах. Ты ведь не собираешься бросить есть совсем?

– Зато тебе ничего бросать не надо. Ты же – королева. А все остальные – дуры набитые, не так ли? – не осталась я в долгу.

– Именно так! – с гордостью ответила она.

Видимо, за прошедшую неделю у нее немало накопилось что мне сказать, так что она набрала в грудь воздуха, чтобы облить меня еще какой-нибудь подходящей (и совсем не целебной) грязью. Как вдруг ее показательная вольная программа была прервана нашим новым начальником отдела кадров Глебовым. Он нечасто баловал нас своим вниманием, так что его появление вызвало молчаливую волну незаданных вопросов.

– Дамы и господа, минуточку внимания! – громко хлопнул он в ладоши.

Народ еще пару минут погудел и затих, с опаской переглянувшись.

– Что, красный террор продолжается? – сострил кто-то, пожелавший остаться неизвестным.

– А как же? – ласково, по-шуваловски улыбнулся он. – У вас были сомнения?

– И кто на этот раз?

– Почти все! – еще более радостно сообщил он. – Структура вашего подразделения изменена в соответствии с интересами предприятия. Так, несколько общих слов. Начальники групп у вас теперь упраздняются, остаются только старший администратор и дежурный менеджер.

– Ура! – раздалось несколько голосов.

Хрюнина обеспокоенно огляделась:

– Что, старших менеджеров совсем не будет?

– Совсем. Зато дополнительно вводятся должности операционистов, которые будут заниматься исключительно обработкой данных и созданием отчетов. Менеджеры, число которых сокращается на треть, будут заниматься исключительно вопросами клиентов.

– А откуда возьмут этих… операционистов? – уточнила Иришка.

– Из сокращенных менеджеров. Так, что еще, – задумался кадровик. – Ах да, зарплата менеджеров будет прогрессивная, в зависимости от роста продаж будет увеличиваться процент. Зарплатная часть снижается. И последнее: учреждается должность конфликтного управляющего, который будет регулировать все возникающие конфликты и принимать решения по жалобам. Просьба на каждом рабочем столе создать табличку с телефонами и именами управляющего и конфликтного управляющего.

– Зачем?

– Чтобы было куда на вас жаловаться! – широко улыбнулся Глебов. – Вот вам списки – кто есть «ху». Изучайте. Хорошего всем дня.

– И вам того же, – хмуро отреагировал народ.

Пожелание хорошего дня официально становилось словосочетанием ругательным. Кадровик отбыл в дирекцию, оставив нас наедине с пачкой бумаги. Мы столпились и принялись читать. Кто-то ойкал и говорил, что понижение зарплаты – это кощунство. Кто-то, наоборот, говорил, что прогрессивный процент – это дорога в рай. Каждый искал себя в списках – надеясь, что существенных перемен в его жизни не произошло.

– А я, где я? – нервничала Хрюнина. – Посмотрите, кто старший администратор!

– С чего бы это была ты? – фыркнула Алена.

– У меня идеальные показатели. Ну кто?

– Бобров. Расслабься, – не без удовольствия зачитала Алена.

– Так… и что? Меня нет, что ли? – побледнела она.

Кто-то сказал:

– Вот же ты. Смотри.

– Где?

– В операционистах. На тебе лист, читай, – сказал этот кто-то, оказавшийся как раз Сашкой Бобровым – нашим новым начальником. Мировой, кстати, парень. Клиенты его обожают. И мы, в принципе, тоже. Умный выбор – он сумеет командовать так, чтобы никому не было обидно.

– Я не могу быть операционистом! – запоздало возмутилась Хрюнина. – Это ерунда какая-то. У меня же такие прекрасные результаты.

– Начальству виднее, – без обиняков сказал Сашка. – Зато будет стабильная зарплата. Операционистов вон всего трое.

– Да? – удивилась я. – Всего? А я там есть?

– Нет, – ответила Хрюнина с некоторой обидой. – Тебя оставили.

– Не оставили, – еле слышно проговорила я. Потому что именно в эту минуту я держала в руках листок со списком менеджеров. Меня там не было.

– Да что ты! Ну-ка?! – подскочил ко мне Бобров. – Дай-ка посмотреть.

– На, держи, – сунула ему листок Хрюнина.

Я протянула свой. Сашка постоял, почесал репу и замолчал.

– Так, а где ты? – удивленно переспросил он.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Значит, уволили? Да? – дрожащим голосом уточнила я.

– Я пока не понял. Так, пошли выясним в отделе кадров. За что тебя увольнять? – возмущенно клокотал Сашка.

Я почувствовала, что слезы уже потекли из глаз против моей воли. Каким-то совершенно неожиданным стало это известие. Все-таки уволили, как же так?!

– Да не уволил тебя Шувалов! – раздался голос за моей спиной. Я повернулась и увидела, что Алена стоит и держит в руках какой-то листок.

– Да? – сквозь слезы улыбнулась я. – Оставил? Слава богу.

– Что там оставил. Таких прекрасных женщин следует поощрять! – ядовито добавила она.