Наталья посмотрела на такую невинную с виду полоску, и у нее мелкой дрожью затряслись руки. Беременна! Когда прошло первое потрясение, она насмешливо указала себе, что она это чувствовала давно, просто не хотела себе в этом признаваться. И опять встал исконно женский вопрос: что делать?

Откуда-то изнутри поднималась жаркая восторженная волна. Конечно, рожать! Малыш будет похож на Александра. Она тихо прошептала ему: Александрович, как будто знала, что родится сын. И тут же сникла. Конечно, отчество-то она ему может дать любое, но вот будет ли в свидетельстве о рождении стоять и фамилия Александра?

В это верилось с трудом. Все последнее время он так усердно ее избегал, что она его видела всего-то пару раз, и то мельком. Он ее чурался, как прокаженной. Но, может, он просто стыдился того, что случилось? За собой она никакой вины не чувствовала. Да, она очутилась не в том месте и не в то время, но сделала это без всякого злого умысла.

Судьба, что тут скажешь.

Но нужно все-таки о беременности Александру сказать. Он имеет право знать. А потом, по всей видимости, ей придется отсюда уехать. Но вот куда? Домой, к матери, нельзя, Яков ее засмеет. Да и как они будут впятером ютиться в их двушке? К тому же вдруг надумает вернуться папаша? Что тогда?

Оставаться здесь нельзя. Родить без мужа в этой патриархальной деревне то же, что в мусульманской стране изменить мужу прилюдно – забросают камнями. И пусть эти камни будут не материальными, но боль от этого будет не менее острой. А уж как рада будет Клавдия Петровна! После того, как Александр Иванович прилюдно отчитал ее, как малолетнюю преступницу, да еще и палкой пригрозил в случае повторения, она косилась на нее из-под всех подворотен, но громко обхаивать боялась. А вот теперь у нее появится для этого чудный повод. И можно будет сказать «я ведь предупреждала!»

На улице закричали дети, играя в салки. Она с беспокойством выглянула в окно. Нет, все в порядке, Уля играет вместе с соседскими детьми. Хорошо, что начались каникулы, и не нужно ходить в школу. Вот уже несколько недель ее подташнивает по утрам. Ушлые школьные дамы наверняка бы все поняли. Хорошо, что у нее до нового учебного года есть время все хорошенько обдумать.

Через неделю решилась на разговор с Александром. Но вот как его заманить к себе? Не пойдет. Нет, нужно действовать по-другому.

На следующий день рано утром пришла в школу. Та была гулкой и пустынной, какой-то унылой и нежилой. Внизу ходил туда-сюда Дмитрий Сергеевич-второй, видимо, прикидывая, что нужно делать в первую очередь. Наверняка школу в этом году снова придется ремонтировать учителям.

Она осторожно прокралась наверх. В учительской никого не было. Она быстро набрала номер конторы и спросила:

– Александр Иванович на месте? Никуда еще не уехал?

Секретарша раздраженно буркнула:

– Вроде здесь еще. Что-то передать?

– Да, пожалуйста. Скажите, что его ждут в школе. У нас к нему предложение.

И, не дожидаясь вопроса «кто звонит?», положила трубку.

Чтобы не сходить с ума от беспокойства, достала тетрадь и принялась прикидывать план участка. Ей все казалось, что можно сделать еще лучше. Но от волнения в голову не приходила ни одна умная мысль.

Через полчаса решила, что Александр не придет. Может, некогда ему, а может догадался, кто его зовет.

Она встала и подошла к окну. Если он придет, она увидит его сразу. И тут же позади раздался его глубокий голос:

– Вы не меня ждете?

После того, что было, это величание ударило по натянутым нервам, как по барабану.

– Вас. – Она подошла к столу и села за ним, создавая разделительное пространство. – Садитесь, пожалуйста.

Он подозрительно оглядел учительскую.

– А где все?

– Думаю, придут позже. Но у меня к вам приватный разговор.

– Какой еще приватный разговор? О чем?

Наталье вдруг стало смешно.

– Если помните маленький эпизод в вашем доме, то у него оказались последствия. К сожалению.

Александр побледнел.

– Какой еще эпизод?

Наталья изучающе посмотрела на него. Неужели и вправду не помнит? Этого она не ожидала. Продолжала молча смотреть на него.

– Черт! А я был уверен, что это был сон! Неужели это был не сон? – он тревожно уставился на нее, ожидая опровержения своим самым страшным ожиданиям.

– Нет, к сожалению, это был не сон.

– Если ты думаешь, что я на тебе женюсь, то зря! – это прозвучало слишком громко и категорично. – Я люблю другую! – и совсем уж по-детски: – И всегда буду любить ее одну!

Наталья чуть слышно возразила, до того болезненным оказался этот разговор:

– Я тебя жениться не заставляю. – Ей показалось глупым говорить ему «вы». – Просто хочу, чтоб малыш знал своего отца.

– Да какого лешего! Не надо навязывать мне этого ребенка! Почем я знаю, с кем ты еще спала! – Александр дошел до белого каления, обычно он, как большинство окрестных староверов, о нечисти старался не вспоминать.

Наталья горько сказала:

– Хорошо, забудем об этом разговоре, Александр Иванович. Считайте, что его не было.

Не попрощавшись, он огромными шагами проскочил немаленький коридор и спустился по лестнице, оставляя за собой гулкое эхо.

Наталья встала и уставилась в окно, ничего не видя, глаза застилала белая полоса. Ну, на что она надеялась, заводя этот безнадежный разговор?

В учительскую осторожно заглянул Павел. Наталья стояла у окна. Она не всхлипывала, но от нее веяло такой безнадежностью, что Павел поежился.

– Извини, но я кое-что слышал.

Не поворачиваясь, она мертвенным голосом спросила:

– Что именно?

– У вас с Александром будет ребенок, но он не собирается его признавать.

Наталья равнодушным тоном подтвердила:

– Все правильно.

– И что ты собираешься делать?

Она нервно передернула плечами.

– Не знаю. Аборт делать поздно. Можно, конечно, попроситься на социальный аборт, но это будет уже самое настоящее убийство. Это не для меня.

– Тогда остается рожать.

– Рожать без мужа? В селе староверов? Это значит здесь больше не работать. Домой мне тоже ехать нельзя, меня бывший муж загрызет.

Павел усмехнулся.

– Значить, надо рожать при муже.

Наталья резко повернулась. На бледном лице огнем горели глаза.

– Издеваешься?

– И не думал.

– Тогда кого ты предлагаешь мне в мужья? Себя? Чужого ребенка будешь воспитывать?