– Так будет удобнее, я полагаю, – все с той же усмешкой произнес Адзауро.

Я решила просто не отвечать, молча надела рубашку, которая доходила мне до середины бедра, и постаралась не пялиться на самого Акиро, потому что… Черная нижняя майка, невероятным образом подчеркнула то, что скрывали все остальные костюмы – стальную мускулатуру. Очень развитую, проработанную мускулатуру поджарого хищного тела. Изнеженный мальчик?! Как бы не так.

У него было тело даже не воина – тело убийцы. Способного без труда передвигаться на огромные расстояния, способного подкрасться бесшумно, способного сломать оппоненту все, от конечностей до хребта и челюсти всего одним ударом, у него было тело монстра…

И резко отвернувшись, я старалась не смотреть больше на того, кто так легко и естественно взял и самым издевательским образом снял маску. Маску изнеженного младшего господина. Маску психа. Маску того, с кем я могла бы потягаться в рукопашной… потому что не могла. Это Полудохлого я при желании могла бы уложить пусть не сразу, но за пару минут запросто, а Акиро… С такими как он в рукопашной не сходятся, в таких как он стреляют… желательно в спину… желательно с большого расстояния, желательно имея после возможность скрыться, потому что такие как он, в раненном состоянии бывают опаснее, чем в целом.

– Ты побледнела, Кей, – издевательски заметил Адзауро.

– Зззамерзла просто, – мгновенно солгала я.

И не услышала, как он подошел, лишь вздрогнула, едва на мои плечи лег теплый пиджак.

– Так лучше? – прошептал у виска, заставив вздрогнуть повторно.

– Держись от меня подальше! – нервно потребовала я.

– Не могу, – руки будем откровенны – асина, скользнули на мою талию, прижимая к телу мужчины, – ты же мой щит, Кей, так что я всегда буду… рядом.

Звучало двусмысленно до такой степени, что у меня заалели даже кончики ушей.

– Руки убрал! – потребовала я.

– Не могу, – он потерся носом о мочку моего уха, и еще тише добавил:

– Ты же мой щит, я обязан тебя держать… всегда.

Я дернулась, пытаясь вырваться из фактически объятий и замерла… хруст ветки вдали… затихающее пение птиц.

Дохлый дерсенг, они уже шли сюда.

– Черт, слишком быстро, – прошипел Акиро.

И начал действовать – присев, он снял с моих ног деревянные гаэта, извлек из-за пояса нож, и укоротил подошву до минимума, оставив мне теперь уже более-менее удобные шлепанцы, а затем, пока я снова обувалась, собрал мои вещи, замотал поясом, и запрыгнул на ближайшее дерево.

Запрыгнул!

С разбега.

И я стояла, в полном шоке следя за тем, как Чи перепрыгивая с ветки на ветку, добирается до края обрыва, и швыряет мою одежду туда, в огонь, а затем, быстро вернувшись, он вновь прислушался к тишине, казалось медленно настигающей нас, развернулся и приказал:

– Забирайся.

– Что? – не поняла я.

– На спину ко мне забирайся, Кей, – ни иронии, ни шутливого тона уже не было и в помине, – быстро.

Я все же помедлила долю секунды, но едва треск еще одной ветки раздался совсем рядом, запрыгнула на спину Адзауро, хватаясь за его плечи, чтобы не душить, и обняв ногами талию. И все смешалось в единый миг – прыжок, и мы на ближайшем дереве, а я едва сдерживаю визг.

***

Это было какое-то сумасшествие – Акиро передвигался исключительно по деревьям, прыгая с ветви на ветвь, хватаясь за те, до которых не мог допрыгнуть, двигаясь с такой скоростью, что едва ли сильно уступал флайту, и унося меня все дальше, дальше и дальше… на север. Единственное, что успокаивало – мы неслись на север. Неслись все так же быстро, преодолевая немыслимые расстояния, и при всем этом – сердце билось как сумасшедшее у меня, Акиро же двигался так, словно для него эта неимоверная скачка по деревьям – всего лишь легкая ненапряжная утренняя пробежка, но когда я, встревожено вглядывающаяся в своего носильщика, заметила капли пота, проступившие на висках, сочла нужным сказать:

– Я вполне могу бежать и сама, Чи.

– Можешь, – он остановился на следующем дереве, ухватился рукой за ствол, и замер, пытаясь восстановить дыхание, – ты можешь, Кей, но на земле останутся следы. Следы, которые с легкостью прочтет любой из шиноби.

Тут он был, несомненно, прав, про следы, но:

– У меня хорошая физическая подготовка, Чи, если снять сандалии, я вполне смогу следовать за тобой.

Он оглянулся, насмешливый взгляд скользнул по моему лицу, и Адзауро произнес:

– А теперь давай честно, Кей, без лишней бравады и попыток напомнить мне, кто из нас тут телохранитель – ты не вынесла бы и четверить пути в заданном мной темпе, не так ли?

Я не ответила. Потому что… потому что к моему стыду и сожалению он был прав.

– Не парься, – Адзауро, прищурив глаза, посмотрел вперед, – для меня твой вес практически несущественен, так что просто держись крепче – у нас не так много времени до полного наступления тьмы. Выдержишь?

Я уже не была в этом уверена – от перенапряжения дрожали и руки, и ноги, но признаться в этом, учитывая, что вообще-то он фактически нес меня на себе, я бы никогда не смогла.

– Да, конечно, – уверенно солгала я.

Но несколько слукавил и он – до наступления ночи было еще более трех часов, и к концу пути, я стискивала зубы, чтобы не застонать от боли в перетружденных трясущихся мышцах.

Момент, когда Чи спрыгнул на землю, и разрешил мне слезть – был, наверное, самым счастливым в моей жизни, но и стыдно мне было невероятно, потому что, не удержавшись на ногах, я рухнула на изумрудную траву, чувствуя, что не смогу встать даже под дулом бластера. И еще очень стыдно было смотреть на Адзауро, который, присев на корточки рядом, провел костяшками пальцев по моей щеке, и неожиданно серьезно произнес:

– А ты молодец, продержалась вдвое больше того, на что я рассчитывал.

Вскинув на него недоверчивый взгляд, всмотрелась в абсолютно серьезные глаза, и они оставались серьезными, даже когда по его губам скользнула насмешливая улыбка.

– Что будешь на ужин? – несколько издевательски поинтересовался Акиро.

– Ммм, у меня есть выбор? – спросила, нервно оглядевшись – мы находились в лесу, глухом непролазном лесу, где кроме травы и деревьев больше ничего не было.

– Есть, – усмехнулся Адзауро. – Так что ты хочешь?

– А ты? – мгновенно переспросила, вспомнив, что вообще-то это я должна заботиться о нем, а не он.

Однако на мой вопрос, Чи, вновь усмехнувшись своей странной, загадочной полуулыбкой, неожиданно сказал:

– Тебя.

И он произнес это совершенно серьезно, без насмешки, без тени улыбки, без даже намека на то, что я могу воспринимать это как шутку.