Я почти выбежала в коридор. Андрей все еще сидел около телефона.

— Андрей, а твой дед не сказал тебе, что было в сумках? — спросила я его.

— Нет. Я не спрашивал, — он удивленно поднял глаза.

— А сколько было сумок?

— Четыре. Мы же вместе с тобой отвозили их, — продолжал недоумевать Андрей.

— Ты можешь позвонить деду и спросить, что в сумках?

— Нет. У него же нет телефона. Он звонил со станции, перед тем как ехать на дачу.

— Тогда собирайся и поедем в Озерск.

— Прямо сейчас?

— Ну, не прямо сейчас — сначала было бы неплохо немножко подкрепиться.

После торопливого завтрака мы сели в машину и отправились в Озерск. Утренняя дорога туда оказалась значительно более долгой и утомительной. Мой побитый «Фольксваген» уверенно наматывал километры. Наконец мелькнули первые дома. Вскоре показался и уже знакомый дом. Андрей молчал всю дорогу, хотя немой вопрос ясно читался у него на лице. Да и что я могла бы сказать ему, если у меня самой не было полной и абсолютной уверенности в правильности своих предчувствий. Я остановила машину прямо у подъезда, и через минуту Андрей уже поворачивал ключ в замке.

В квартире деда за время нашего отсутствия фактически ничего не изменилось. Только сумки стояли не в кухне, где мы их оставили, а в комнате. Все четыре были на месте. Только три застегнуты на молнию не до конца, а одна из них наполнена на две трети — наверное, дед, уже разобрал часть вещей.

— Ну, что, коллега? — обратилась я к Андрею. — Давайте проведем что-то вроде таможенного досмотра с пристрастием.

Андрей согласно кивнул головой, одновременно с этим недоуменно пожав плечами. Две сумки не вызвали у нас никаких вопросов. А вот когда была раскрыта третья, его глаза округлились, а челюсть медленно заняла крайнее нижнее положение.

— Что-то не так? — спросила я, хотя и без слов было ясно, что что-то действительно не так.

— Это не мое, то есть не мамино, — сдавленным голосом выдал Андрей.

— Что именно?

— Все… Именно все.

Он наклонился над сумкой, словно бомж над мусорным ящиком, и начал вытаскивать оттуда одежду. Там не было ничего необычного: брюки, майки, носки и прочее в том же духе. И вот среди этого самого «прочего» на всеобщее обозрение была извлечена черная джинсовая безрукавка с небольшим изображением скорпиона, почему-то сидящего в середине паутины. Андрей взял ее в руки и держал на весу, непонимающе по очереди глядя то на нее, то на меня.

— Что скажешь? — поинтересовалась я в ответ на его вопросительный взгляд.

— Не з-знаю, — протянул он, — по-моему, это вещи Олега. Кроме этой куртки, конечно.

— Ты уверен?

— Да, — сказал Андрей после некоторого раздумья, окинув взглядом содержимое сумки, лежавшее сейчас на полу.

— Ты, кажется, говорил, что Олег заходил к тебе перед отъездом?

— Ну, да. У него тоже была такая сумка. Значит, — тут он хлопнул себя по лбу, — он перепутал сумку, и мамина шуба у него.

— Боюсь, что шуба досталась Лешему, — вздохнула я. — Как сказал один из «пауков», избив Олега, он забрал его сумку.

Я взяла из рук Андрея безрукавку и внимательно осмотрела ее. Обычная куртка с отрезанными рукавами. Единственным ее отличием было то, что она была прострочена со стороны подкладки на отдельные участки в виде вертикальных прямоугольников. Так иногда делают, когда хотят незаметно укрепить одежду от удара ножом. Только тогда в эти кармашки вставляют стальные пластины, превращая таким образом куртку в легкий бронежилет. Но здесь пластин не было. Я в задумчивости провела ладонью по подкладке, и мне показалось, что некоторые кармашки на ощупь отличались от остальных.

— Надень, — я протянула куртку Андрею.

— Зачем?

— Так нужно, — сказала я, надевая на него куртку.

Затем я повернула его к себе спиной и заложила ему руки за голову, как при обыске. Андрей попытался что-то возразить, но я уверенно продолжала вертеть его, и он покорно поддавался. Я похлопала его через куртку. В двух точках достаточно ясно чувствовались упругие вставки. Так же быстро, как надела, я сняла с Андрея куртку и внимательно изучила ее изнутри. В тех местах, где нащупывались отличия от остальных прямоугольников, я нашла две очень тонкие молнии, искусно замаскированные под строчку.

Они были настолько тонки, что мне пришлось некоторое время повозиться, чтобы расстегнуть их. Но зато мои усилия не пропали даром и были вознаграждены сполна. Из подкладки я извлекла два непрозрачных продолговатых пакета.

— Что это? — спросил Андрей.

— Думаю, что перед нами именно то, из-за чего и возникли все твои недавние неприятности, — ответила я тоном, каким Шерлок Холмс произносил свое знаменитое «Элементарно, Ватсон!»

Я раскрыла оба пакета и извлекла из них две пачки стодолларовых банкнот.

Все! Выражаясь официальным языком, дело было закрыто. Все недостающие фрагменты головоломки были найдены и встали на свои места. Андрей вопросительно посмотрел на меня. Да, я напрасно подозревала его в способности к обману. Он, похоже, все еще не понимал, что к чему.

Итак, наступил классический момент развязки детективного рассказа. По законам жанра, я, как Шерлок Холмс, должна сесть в кресло, раскурить трубку и объяснить изумленному Ватсону, в лице Андрея, как все было на самом деле. Я решила не отступать от традиций, конечно, насколько это было возможно. За неимением свободного кресла — единственное в комнате кресло уже занял Андрей — я расположилась на диване, а вместо трубки закурила тонкую женскую сигарету «Данхил». Традиционный английский камин нам заменили лежащие на столе безрукавка и две пачки долларов. Одним словом, декорации были не ахти какие, но и представление ставилось чистым экспромтом.

— Ну вот и все закончилось. Причем, успешно! — не без доли пафоса произнесла я.

— Тебе все ясно?

— Разумеется.

— Тогда объясни, пожалуйста, и мне.

— С удовольствием, — ответила я, выпуская струйку дыма в потолок.

— Итак, Леший с Серым похищали машины. Серый перегонял их в другой город, а Леший по звонку оттуда получал деньги. На этот раз твой друг Олег, больше известный как Красный, отобрал их у него.

— Почему?

— Ты же сам сказал, что «пророки» и «пауки» в качестве военной добычи снимают друг с друга повязки и безрукавки. Олег, скорее всего, не знал о деньгах. Иначе он вел бы себя по-другому, и деньги не оставались бы в куртке. Он зашел к тебе попрощаться и самым элементарным образом перепутал сумки. До электрички он не дошел — Леший выследил его и взял реванш за прошлое поражение и пропажу денег. Вместе с твоей сумкой и шубой мамы. После этого и начались твои неприятности.

— Олег не мог показать на меня!