— Значит, буду ждать его столько, сколько понадобится. Вы свободны, Эрта, — хмуро отозвалась я и, закрыв глаза, вновь погрузилась в объятия Морфея.

Спустя некоторое время почувствовала, как кто-то накрыл меня теплым пледом.

Герцог вернулся ранним утром, за несколько часов до рассвета.

Я проснулась от громкого разговора. Поняв, о ком говорят, тут же вскочила на ноги и, путаясь в юбках, быстро пошла к парадному входу.

Ричард Бёме был жив — уже камень с плеч. Но, как я и опасалась, серьезно пострадал. Порезов и кровоточащих ран на нем не наблюдалось, а вот ожоги…

Моему мужу помогали идти два лакея. Мужчина хромал на одну ногу и сжимал зубы от боли.

Ричард заметил меня, нахмурился, поморщился и вновь стал смотреть куда-то в сторону, словно герцогини тут и не было.

Я последовала за мужчинами, с удивлением отмечая, что сонные слуги быстро готовят герцогу ванну, а Эрта несет огромный таз с листьями мяты.

— Вы считаете, это ему поможет? — насмешливо спросила у главной служанки.

— Так пожелал его светлость, миледи, — спокойно отозвалась женщина.

Кивнув, я развернулась, спустилась вниз по лестнице, выбежала на улицу и поднялась в северную башню. Схватила медвежью шкуру и вернулась к будуару герцога.

— Он просил его не беспокоить, — упрямо возвестила Эрта, держа в руках пустой таз.

— Я его жена, и только мне решать, когда его беспокоить, — сказала зло, не обращая внимания на воинственный вид служанки, обошла ее стороной и зашла в ванную комнату.

Остановить меня она не пыталась.

Герцог лежал по шею в воде среди зеленых листьев, голову положил на бортик, мокрые волосы падали на уставшее лицо. Мяты было так много, что она скрывала от меня обнаженное тело мужа. И хорошо.

Я подошла ближе, бросила шкуру на пол из керамической плитки и уселась рядом.

Ричард неохотно открыл глаза и с удивлением взглянул на меня.

— Мята не поможет, — сказала я, выставила руки над водой и создала кубик льда.

Муж смотрел на меня так, словно перед ним сидела какая-то незнакомая женщина.

Мне стало неловко, но я постаралась сохранить на лице спокойствие и уверенность. Не спеша создавала все новые и новые кубики льда и кидала их в воду.

— Скажите, ваша светлость, что будет с жителями деревни, которые лишились крова?

— Вам это правда интересно? — устало уточнил герцог.

Я не сумела скрыть обиду:

— За кого вы меня принимаете? Считаете, что я настолько черствая, что меня не может интересовать судьба других людей?

— Я приказал управляющему найти им квартиры в городе. Временно они поживут там, пока деревню будут отстраивать заново.

— Спасибо за ответ, — буркнула я.

Совершать хорошие поступки моментально расхотелось. Какая разница, если муж все равно считает себя вправе говорить такие вещи в моем…

— Даже не поинтересуетесь, где я был все это время? — тихо спросил он, прерывая поток нерадостных мыслей.

Я повернула голову и поймала на себе внимательный, изучающий взгляд.

— Если вы не хотите говорить, я не стану требовать от вас ответа. Вам больно, поэтому просто позвольте мне помочь.

Мужчина тяжело выдохнул, посмотрел на воду, потом вновь на меня и, прикрыв глаза, положил обе руки на бортики ванны.

— Я не был с любовницей, если вам это интересно, — глухо сказал он.

На его руках тоже виднелись ожоги — красные полосы обгоревшей кожи. Я осторожно притронулась к одной из ран.

Герцог вздрогнул и резко открыл глаза.

— Разрешите мне помочь, — прошептала я. Не дожидаясь ответа, позволила своей стихии пробежать по поврежденным участкам мужского тела, оставляя после себя крупицы инея, оседающие на кожных покровах.

— Боже, — выдохнул герцог от облегчения, которое нес с собой холод.

— Ожоги очень опасны, ваша светлость, — сказала серьезно и принялась вновь создавать кубики. — Вам повезло, что я владею магией, которая может помочь.

— Теперь понимаю, — усмехнулся Ричард и поморщился. — Мне с вами действительно повезло.

Я отвлеклась и от радости самодовольно заерзала на медвежьей шкуре, поэтому испуганно вздрогнула, когда чужая ладонь дотронулась до моих волос.

— Очень красивые, — пояснил герцог, заметив мой ошарашенный взгляд. — Вы вели себя очень смело, когда напали урки.

— Вы тоже, — смущенно улыбнулась в ответ.

— На самом деле это так странно, когда у тебя есть жена, которая тебе не принадлежит, — задумчиво пробормотал герцог.

— О чем вы? — не поняла я.

Только повернула голову, чтобы взглянуть на мужа, как он, не обращая внимания на боль, приподнялся, сел, рукой, которая только что трогала мои волосы, притянул к себе и поцеловал.

Я удивленно замерла, ощутив его мокрые губы. Это было так нежно, так трепетно, что уже через секунду ступор начал медленно отступать. Я подалась ближе. Ричард убрал руку с моего затылка, провел ею вдоль щеки. А затем с болезненным стоном оторвался от моего пылающего лица.

Я распахнула глаза и уставилась на его нахмуренные брови.

— Вы не должны этого делать, вам сейчас слишком больно, — пробормотала, плюхаясь на медвежью шкуру и прикладывая мокрые ладони к раскрасневшимся щекам.

Муж с болезненной гримасой вновь откинулся в воду.

— Ты такая смущенная, — услышала его голос. Герцог словно не мог понять почему.

— Я… я… тут уже достаточно льда. Я п-позову слугу, он поможет вам добраться до ваших покоев, — выдавила, заикаясь, и вскочила на ноги.

— Марита, — тихо позвал Ричард, но я уже подлетела к двери и выскользнула в коридор.

Господи, как испуганный теленок! Что со мной? Почему я вся горю? Аж дышать нечем!

Тоже мне — хорошая жена.

Я чувствовала себя просто отвратительно. Собственный муж поцеловал меня, а я повела себя как малолетняя дурочка. Да что я, не знаю о поцелуях?! Я же столько про них читала!

Следующим утром решила больше не смущаться и вести себя с герцогом совершенно естественно, как истинная леди и примерная жена.

Тем более что с ожогами ему все еще требовалась моя помощь.

Обычно Ричард запирал свои покои на ночь, но, когда я решила просто ради интереса повернуть ручку его двери, та открылась.

Герцог еще спал. Памятуя о том, что я больше не проявлю робости, тихонько зашла в его спальню и осторожно примостилась на второй половине кровати. С собой у меня была книга, поэтому, недолго думая, я углубилась в чтение.