Нужно было эту тарелку ему на голову надеть.

И почему здравые мысли приходят, когда уже поздно что-то предпринимать.

Хотя, честно, испугалась я не по-детски, он такой непредсказуемый, что перечить ему желание пропадает.

В который раз звоню Илье, чтобы сообщить, что в нашей квартире незваный гость и, судя по звукам, исходящим из кухни, он разогревает еду себе сам.

Боже, это же каким наглецом нужно быть, чтобы вот так хозяйничать не у себя дома.

Но ответа не последовало.

Пока переодевалась в самую обычную одежду, думала, как бы выгнать Тимура, потому что сам он явно не собирался уходить.

Что такого нужно предпринять, чтобы поднял свою задницу с моего стула и свалил в закат?

Захожу тихо, наблюдая за тем, с каким удовольствием уплетает Королев мою еду. Даже не заметив моего присутствия.

— Доедай и уходи, — прокашливаюсь я в кулак, обращаю на себя внимание.

Он поднимает на меня взгляд, немного морщится, стоило ему пройтись им по моей фигуре.

Видимо ему не понравились спортивные треники и бесформенная кофта.

— Ты ходишь дома в этом? — тыкает в мою сторону вилкой, возвращаясь к еде.

Никогда не смогу привыкнуть к смене его настроения. Ещё несколько минут назад он был зол и напряжен. А сейчас пере до мной сидит вполне обычный парень.

Правда пьяный парень.

— Не поняла.

— Спонтанный секс, — чавкает и снова поднимает глаза. — Не слышала о таком? В этой херне его не произойдёт.

Слова приводят в шок.

Он имеет ввиду, что мой парень не захочет меня в этих вещах? Да как он смеет мне такое говорить?

Советник хренов нашёлся.

Он-то как раз ничего не знает о совместной жизни, наверное, думает, что девушка будет вечно ходить в кружевном нижнем белье, нагибаться при любом удобном случае и раздвигать ноги по приказу.

Ну, конечно. Такое только в фильмах бывает.

Да и вообще, чем эта одежда плоха? И чтобы он знал, то обычно я ношу шорты и майку. Это я надела, чтобы этот не задумал снова пристать.

Но об этом ему знать не за чем.

С каждой проведённой минутой с ним, мое раздражение возрастает до предела. Умеет он выводить из себя.

Черт, как же хочется подойти к нему и треснуть по голове. Руки так и чешутся пройтись кулаком по его нагловатой роже.

— Это не твоё дело, — говорю сквозь зубы, опираясь о дверной косяк, складываю руки на груди. — Ты время видел? Кажется, тебе пора домой.

Он только закатывает глаза на мои слова.

Вот надменная скотина!

— Ебать, как давно я не ел ничего подобного, — громко восклицает он, испугав меня не на шутку, так, что я хватаюсь рукой за грудь. — Повезло ублюдку, — фыркает он злобно.

Это он об Илье?

Но следующие слова, произнесённые вскользь, заставляют меня раскрыть рот в немом удивлении.

— Не хочешь жить со мной?

Чего?!

Я и с ним?

Да никогда!

Он начинает посмеиваться, видимо видя на моем лице нескрываемый ужас от его предложения.

— Я скорей... Я скорей спрыгну с балкона, чем буду жить с таким уродом, — тяжело выговариваю со злобой, сжимая кулаки до боли.

Дышать становится все сложней. Понимаю же, что он пошутил, но от этого не легче. Он играет со мной.

Мои слова никак на него не действуют, он продолжает уплетать наш с Ильей поздний ужин и иногда поднимать на меня тягучий взгляд.

Рассматривать с ног до головы. И было в этом взгляде что-то необычное.

Порочное.

Авдеев на меня так и в помине никогда не смотрел. Словно я такой же сочный стейк, который лежит в его тарелке.

Он облизнул губы, когда буквально пялился мне между ног, а после как-то по животному оскалился, продолжая прожигать мое тело своими темнеющими глазами.

Видела, как он начинал елозить по стулу и явно поправлять член в штанах, смотря в область груди.

Это приводило меня в замешательство. В смущение. Такое похабное поведение ставило в тупик. Это не скрытое разглядывание.

Мне было одновременно и интересно за этим наблюдать, и страшно, что мы в квартире полностью одни.

С ним, с парнем, который не знает никаких моральных границ. Который без загрязнения совести хочет залезть в трусики девушки своего брата.

А потом ещё ему и тыкнуть этим в нос, в этом сомнений у меня не было.

И с каждой пройденной минутой напряжение на кухне явно возрастало. Ситуация накалялась. Словно ещё немного и шарик из опасной энергии лопнет, и произойдёт что-то неисправимое.

Опасное. И от этого маленькие волосики на руках поднимались дыбом.

Я же все это время продолжала осторожно наблюдать за ним, выжидая, когда это представление закончится.

В голове появляется одна шальная мысль, что я не зря сегодня старалась несколько часов на кухне.

Хоть кто-то это оценил. А судя по тому, что Королев встал со своей тарелкой и наложил ещё, закинув это в микроволновку, то ему точно понравилось.

Но радость моя быстро улетучилась по ходу того, как парень повернулся в мою сторону и начал приближаться с самоуверенной ухмылкой.

С нескрываем намерением, что стоял бугром в штанах, получить свой десерт.

Мамочки. Нет!

Не успела я развернуться и убежать, как грубая рука вцепились в шею и собственнически притянула к своему лицу. И в нос опять-таки ударил его неповторимый запах в это раз смешанный с терпким алкоголем.

Но как ни странно от него совсем не воняло.

— Королев, не... — не успела руку поднять и ударить, увидела его предупреждающий взгляд, который заставил меня ее опустить. — Я не хочу...

— Заткнись.

Тело дёрнулось, словно током пронзившее, когда мои подрагивающие губы накрыли чужие.

Жестко. Несдержанно.

А его горячий язык лизал и старался настойчиво пробираться внутрь полости. Ладонью он зарылся в мои волосы, больно сжимал и тянул на себя.

Я держалась, как могла, зажимала губы, царапала его руки и вертела головой. Поэтому он надавил пальцами на щёки, размыкая мои зубы.

И когда он пробрался, то орудовал во мне, как у себя дома. Пошло причмокивал, всасывал по очереди то губы, то язык.

Это казалось настолько непривычным и аморальным, что между ног странно запульсировал клитор.

Именно так, когда я кончаю от своих ласк.

Вот, что он делал со мной этим странным... Да его и поцелуем не назвать! Это ротовое сношение.