Обернувшись к Ибики, парень с презрением фыркнул:

«Мусор!»

Он не мог стерпеть подобного! Этот слабак явно ничего из себя не представлял, просто безклановый сброд, так почему он дрался с ним?

Пожалуй, Хатсу сейчас злился даже сильнее Ибики…

Между тем, реакция некоторых девочек стала слегка необычной. Асума не был особо популярным в классе, но это лишь на первый взгляд, Ему, конечно, было далеко до своего фан-клуба, как тому же Какаши, но несколько тайных воздыхательниц у него всё же имелось. Всё-таки он сын Хокаге!

Всегда чистый и ухоженный, с недавнего времени спокойный, и вежливый, а теперь ещё и такой сильный.

Реакция ожидаемая…

У многих девчонок светились глаза при взгляде на такого парня. Даже те, кто раньше и не заглядывался на него, после сегодняшнего, начали проявлять определённый интерес к его персоне.

«Что за…»

У Куренай вдруг по спине пробежали мурашки! Она затылком будто почувствовала весь тот неудержимый поток женского внимания, обращенного к Асуме.

«Ах вы…» — она резко обернулась, пройдясь воинственным взглядом по всем одноклассницам. Губы Куренай дёрнулись, брови опустились. Впервые она столкнулась с настолько сильным чувством опасности!

В итоге из-за её действий многие девочки нерешительно отвели свои взгляды, но она совсем не была этим удовлетворена.

Алые глаза сверкнули холодом…

Куренай фыркнула и резко приблизилась к Асуме, ухватившись за край его рубашки, но он даже внимания на неё обратил, а всё также спокойно выслушивал болтовню Обито и Рин.

«Хм?» — Куренай вдруг снова нахмурилась.

С каких пор Рин столько болтает? И почему так громко?

— А? — она вдруг глянула на подругу, которая тоже неотрывно смотрела на Асуму. Её странное поведение вызвало очередной всплеск чувства опасности…

«Ха-а… Возьми себя в руки!»

Куренай прикрыла глаза и медленно выдохнула, приводя мысли в порядок. Она не понимала, что с ней происходит…

После недавней драки, Асума почти не проронил ни слова. Он уже давно не подвергался мандражу после сражений, но всё равно переживал выброс адреналина и из-за этого опасался взболтнуть лишнего. Ему хотелось остаться одному и поскорее охладиться в душе, так он и делала после каждой тренировки. Но в этот раз Обито всё никак его не отпускал, и по какой-то причине, Рин его в этом поддерживала.

«Что с ними не так?»

Они болтали обо всём на свете — это явно было ненормально.

Обычно, Рин редко так вклинивалась в чужой разговор, но похоже, после удара в нос, её потянуло на беседы…

— Хи-хи, я так не думаю, всё-таки собаки лучше кошек.

— Что?! Кошки на первом месте, и даже не спорь со мной!

— Ну, не знаю… Асума, тебе ведь нравятся собаки?

Он уже начинал закипать… Причём его втянули во всё, именно эти двое!

«Вот поэтому у меня раньше и не было друзей…»

Для Асумы всё это в новинку, но он знал, что неправильно бросать товарищей в трудную минуту, потому и вмешался.

Но, кто же знал, что дойдёт до такого? Нет, они не благодарили, а просто болтали между собой, постоянно заставляя его кивать.

Ладно Обито, его было легко заткнуть, но из-за Рин — это стало невозможно!

«Кто-нибудь…»

Благо, показалась Куренай, и начала тянуть его за край рубашки…

— Асума-а… Пойдём домой вместе? — её грустный голосок заставил его среагировать.

— О?

Тусклые глаза парня просветлели от радости. Он не знал, почему она так этого хотела, но с удовольствием собирался её поддержать! Теперь он даже не имел ничего против её приставаний.

Рин и Обито молча посмотрели на Куренай.

«Ха-а… Затихли наконец…»

Асума слегка смутился и хотел было побыстрее использовать предоставленный шанс, как вдруг, над ним нависла тень…

— Сарутоби. — Из-за спины послышался суровый и очень знакомый голос.

Четверо друзей покрылись мурашками…

В тот момент Асума ясно осознал, что легкой дороги домой ему не видать…

Глава 28

Над троицей друзей возвысился мрачный силуэт Инструктора.

Все тут же напряглись…

Естественно, он пришёл не ради похвалы. По выражению его лица всем всё сразу же стало ясно…

«Чёрт… Нам конец…» — Обито покрылся холодным потом. Но, к всеобщему удивлению, Рин резко вышла вперёд и вежливо поклонилась:

— С-сэнсэя, это моя вина, простите.

Инструктор хмуро на неё посмотрел, а затем покосился на напряженного Асуму:

— Остаёшься после уроков, вместе с Ибики, — его холодный тон не терпел возражений.

Парень коротко кивнул. Спорить он не собирался. На самом деле он вообще не хотел принимать в этом участие, но сорвался. Не очень-то хотелось смотреть, как твоего друга избивают…

— А ты… — повернувшись к Обито, мужчина начал сурово его отчитывать:

— Не влезай, когда тебя не просят. Сначала стань сильнее, прежде чем вмешиваться в чужой бой… За это, будешь всю неделю помогать мне в учительской.

— Ч-чего?! Почему я?! — в отличие от Асумы, Обито начал протестовать:

— Это же этот придурок виноват! Сэнсэй, он ударил Рин!

— Две недели.

— Э-э?!

Инструктор мрачно ухмыльнулся:

— Решил поиграть в героя? Может хочешь отработать три недели?

— Ч-чёрт… — парень отвел раздраженный взгляд и недовольно проворчал:

— Да понял я…

— Хм, смотри у меня.

Этот Инструктор явно не собирался о чём-то договариваться. Он всегда был таким и имел свой особый подход к ученикам. Его авторитет был неоспорим.

Ибики определённо перегнул и за это ответит, но в основном, как ни странно, был виноват именно Обито. Вмешиваться в Традиционный Спарринг, по мнению сурового вояки, ничем не отличалось от провала миссии. Если он вырастит таких учеников, то для него, как для учителя — это будет полным провалом. Именно поэтому его видение справедливости порой казалось необоснованным, даже чрезмерным, но на самом деле в этом таился глубокий смысл.

Он не искал похвалы или любви учеников. К детям он не проявлял пощады и позволял им сражаться, даже до крови, и не прерывал бой без должной необходимости. Они будущие шиноби, с чего бы ему их жалеть и гладить по головке? Они должны чётко понимать, что есть старшие, которым нужно подчиняться и правила, которые не всегда могут спасти им жизнь.

Даже если сейчас Асума и Ибики нарушили традиционные правила, в итоге они показали достойные навыки в Тайдзюцу. Он позволил им это, а после не постеснялся наказать. Позволять ученикам допускать ошибки, а после указывать на них, для него было обычным делом, а «учительская», совсем не то, о чём мог бы подумать нормальный