— Ладно. Ты меня достала, — сказал я, снова посмотрев на вино. — Дело в девушке.

— Так я и думала, — улыбнулась Тананда. — Где ты ее держал? Скажи, она прекрасна и чувствительна?

— Все это и больше, — кивнул я, снова отпивая из бокала. — И она, вдобавок, не на той стороне.

— Ух ты, — выпрямилась Тананда. — Тебе лучше растолковать это последнее еще разок.

Я рассказал ей о своих встречах с Луанной. Говорить я старался беспристрастно и только факты, но даже сам видел, что тон мой менее сдержанный, чем мне хотелось бы.

После того, как я закончил, Тананда несколько минут сидела молча, обхватив руками ноги и положив подбородок на колени.

— Ну, — проговорила наконец она, — судя по твоим словам, она самое большее — соучастница. Возможно, мы сможем отпустить ее, когда загребем их всех.

— Разумеется.

Я произнес это ровным тоном. И Танда и я знали, что коль скоро Ааза занесет, то невозможно сказать, насколько милостивым или злобным он будет в любую данную минуту.

— Ну, всегда есть шанс, — настаивала она. — Когда речь идет о тебе, Ааз всегда делается податлив. Если ты вступишься за нее и если она согласится бросить своих партнеров…

—… и если бы у стола были крылья, мы могли бы улететь обратно на Базар, — нахмурился я. — Нет, Тананда. Прежде всего, она не покинет своих партнеров просто потому, что те в кризисной ситуации. Уж это-то я знаю. Кроме того, если я окажу на нее такое давление, предоставив выбирать между мной и ими, то никогда не буду знать наверняка, действительно ли ей нужен был я или она просто пыталась спасти собственную шкуру.

Тананда поднялась на ноги.

— Не становись таким мудрым, что делаешься глупым, Скив, — мягко сказала она, прежде чем уйти. — Вспомни, Луанна уже дважды выбрала тебя, а не своих партнеров. В обоих случаях она рисковала своей жизнью и их спасением, чтобы предупредить тебя. Возможно, ей и нужно только то, чего ты ей еще не дал — приглашение к возможности новой жизни с новым партнером. Не будь таким гордым и неуверенным, чтоб предпочесть скорей бросить искреннюю поклонницу волкам, чем допустить ошибку. Если ты это сделаешь, то не будешь больше мне нравиться… да и себе, думаю, тоже.

После того, как Тананда удалилась, я поразмыслил над ее советом, Существовало одно дополнительное осложнение, о котором у меня не хватило духу ей упомянуть. Какие бы чувства не испытывала ко мне Луанна, как-то еще они изменятся, когда она узнает, что я использовал ее шарфик… ее знак приязни, для наведения на цель стаи охотников?

Каждому нужен свой импрессарио!

Леди Макбет

— Так где же он? — пробурчал Ааз в сотый раз… за последние пять минут.

Солнце уже давно взошло, или по крайней мере на столько взошло насколько оно вообще способно подняться в этом измерении. С момента своего прибытия на Лимб я никогда не видел того, что привык считать полным солнечным светом. Я так наверняка и не дознался, вызвана ли эта, казалось, преобладавшая днем постоянная сильная облачность действием магии или какими-то странными метеоусловиями, но она никак не уменьшала мрачный вид, окутавший город Блут словно саван.

Начать не терпелось всей команде, но только Ааз позволял себе выражать свои чувства так часто… и так громко. Конечно, возможно, дело просто в том, что он так много жаловался, что остальные молчаливо соглашались скорее предоставить ему шуметь за них всех, чем видеть, как их собственные усилия постоянно оказываются на заднем плане.

— Да не волнуйся ты, партнер, — успокаивающе сказал я, стараясь сдерживаться и не сказать ему какую-нибудь резкость из-за собственного нервного нетерпения. — Не так уж много магазинов работает в этом измерении круглые сутки.

— А чего еще ожидать, имея дело с компанией вампиров, — отрезал он. — Все-таки мне не нравится эта идея. Немагические личины кажутся какими-то неестественными.

Я тихо вздохнул про себя и откинулся на спинку кресла, готовясь ждать, забравшись с ногами на сиденье. Данный спор сделался давним еще до того, как Вильгельм отправился за покупками, и я устал вновь и вновь повторять пройденное.

— Будь разумным, Ааз, — сменила меня на вахте Тананда. — Ты ведь знаешь, что мы не можем бродить по городу в таком виде. Особенно ты, ведь тебя ищет половина города. Нам нужны личины, а без приличного источника энергии Скив не может справиться с личинами для нас всех. Кроме того мы ведь не будем пользоваться механической магией. Мы вообще не будем прибегать к магии.

— Именно это мне все и твердят, — проворчал партнер. — Мы просто изменим свою внешность, не прибегая к чарам. На мой взгляд, это кажется похожим на механическую магию. Вы понимаете, что случится с нашей репутацией, если слух об этом дойдет до Базара? Особенно когда большинство конкурентов ищет возможность полить малость грязью имя Великого Скива? Вспомните, мы уже получаем жалобы, что цены у нас слишком высоки, и если всплывет это дело…

Теперь стало все ясно. Я понял наконец, что грызло Ааза. Мне следовало бы догадаться, что в основе этого беспокойства лежат деньги.

— Но, Ааз, — вмешался я. — Наши гонорары и впрямь чересчур высоки. Я не один месяц говорю тебе об этом. Я хочу сказать, что у нас же нет нужды в деньгах…

—… а я тебе не один месяц отвечаю, что это — единственный способ не давать всякой шушере отнимать у тебя время, необходимое для тренировок, — сердито огрызнулся он. — Помни, тебя вроде бы зовут Великий Скив, а не Красный Крест. Ты не занимаешься благотворительностью.

Теперь мы ступили на знакомую почву. В отличие от вопроса о личинах, от этого спора я никогда не уставал.

— Я говорю не о благотворительности, — сказал я. — Я говорю о справедливой оплате за оказанные услуги.

— Справедливой оплате? — рассмеялся мой партнер, закатывая глаза. — Ты, наверное, имеешь в виду ту сделку, которую заключил с Какеготамом? Он когда-нибудь тебе об этом рассказывал, Тананда? Понимаешь, мы поймали для этого девола глупую птицу, и мой партнер затребовал с него простой гонорар. Не процент со стоимости, заметь, а простой гонорар. И насколько велик был этот простой гонорар? Сто золотых? Тысячу? Нет. ДЕСЯТЬ. Десять паршивых золотых. А полчаса спустя девол продает свою «бедную птичку» за сто тысяч. Приятно знать, что мы не занимаемся благотворительностью, не правда ли?

— Брось, Ааз, — возразил я, внутренне терзаясь от стыда. — Всей работы ведь было лишь на пять минут. Откуда же мне знать, что эта глупая птица занесена в список видов, которым грозит исчезновение? Даже ТЫ считал это выгодной сделкой, пока мы не услышали, за какую сумму ее в конце концов продали. Кроме того, если бы я удержал процент от стоимости, а девол взял бы да и не стал продавать птаху, то мы бы не получили с этого и десяти золотых.

— Никогда не слышала от вас подробностей, — сказала Тананда, — но судя по всему, что до меня дошло на улицах, это действительно произвело впечатление на всех обитателей Базара. Большинство считает, что помочь доставить общественности редкую птицу за всего лишь малую долю своих обычных гонораров — это мастерский рекламный ход для самого ходового мага на Базаре. Это показывает, что он — нечто большее, чем бессердечный бизнесмен… Что он действительно не прет на народ.