И тут Нина вдруг поняла, какая заноза ее тревожит. Не похож был Павел на провинциала! Вот режьте ее на куски, ешьте ее с маслом, Нинка головой бы поручилась — Павел москвич. Причем и родился, и вырос в Москве. Нинка, как любая москвичка в третьем-четвертом поколении, безошибочно отличала настоящих москвичей от «новодела». Нет, она ничего не имела против провинциалов и никакой столичной гордости у нее не было, — ну что же делать, если по-настоящему пробиться и сделать карьеру у нас можно только в столице! И Аська — ее лучшая подруга — не москвичка! Но по Аське это сразу видно, хоть и одета она сейчас — высший класс, и выговор московский усвоила лучше некуда (все-таки год в «Щуке» не прошел даром). Все равно — по каким-то неуловимым признакам — не москвичка. А вот муж ее… Н-да…

И как же это так получилось, что во всей громадной Москве не нашлось ни одного человека, который знал бы покойного Павла Георгиевича Крылова не по работе, а просто так, по личной жизни?

Впрочем, один человек его все-таки знал — та загадочная «И» с фотографии. Только вот где она сейчас, эта «И»?

Нинка была так потрясена своим открытием, что только со второго раза услышала просьбу Эльвиры Михайловны передать ей салатик. Секретарша Аристарха сидела за столом рядом с ней, по другую руку Эльвиры сидела Елена, и они уже минут десять обсуждали какие-то кулинарные рецепты. Тамара чинно и молча поглощала фаршированные помидоры, Андрей что-то тихо говорил Асе, а она, безучастная ко всему, слушала и не слышала. И Нинка решила, что именно сейчас самое подходящее время расспросить сотрудничков о жизни и деятельности Асиного дорогого покойного. Тем более что другого случая могло и не представиться. Она наклонилась к Тамаре:

— Простите, а вы давно знаете Павла Георгиевича… то есть знали?

— Да около года, — сказала Тамара, деликатно отправляя в рот кусочек сырной начинки. — С тех пор как он пришел к нам на работу. Очень хороший был специалист, прямо не знаю, как Аристарх Николаевич будет без него обходиться. До Паши у нас был Володя, тот тоже здорово в компьютерах разбирался, но, знаете ли, пил. Пришлось уволить.

— А Павел Георгиевич?

— Что вы! То есть не то чтобы в рот не брал — это было бы даже подозрительно, если человек совсем не пьет — почти наверняка закодированный алкоголик. Нет, с клиентами после переговоров мог выпить рюмку-другую, но я его ни разу не видела не то что пьяным, а даже слегка навеселе. Нет, Паша был такой… со всех сторон положительный.

За пятнадцать минут беседы Нинка получила массу интересных сведений. Она узнала, что фирма «Вернер Кросс» специализируется на оборудовании для родильных домов: диагностические аппараты, томографы, барокамеры для недоношенных и прочие нужные вещи. Что поставляют они это оборудование в Новосибирск, Омск, Томск, Челябинск и в другие города. Что инженер-компьютерщик обязан проследить за доставкой и установкой оборудования, поэтому и Андрею, и Павлу приходилось ездить в командировки. Что недавно пришел большой заказ из Красноярска, куда, собственно, и летал Паша, Павел Георгиевич.

Вот только про самого Павла Георгиевича Нинка ничего так толком и не узнала.

Поминки продолжались недолго. Тамара и Эльвира Михайловна засобирались домой, Андрей должен был развезти их на своей машине.

Еще раз выразив Асе глубокие соболезнования, коллеги покойного Асиного мужа отбыли восвояси. Вслед за ними засобиралась и Елена. Посуда почти молниеносно была убрана и помыта, остатки еды рассортированы, упакованы и запрятаны в холодильник. Напоследок Елена почти ласково погладила по-прежнему безучастную ко всему Асю по плечу, а Нинке, вышедшей проводить ее в холл, сказала, что через некоторое время позвонит, чтобы договориться о дальнейшей работе: «Поскольку Павла Георгиевича больше нет с нами, может быть, Анастасия Васильевна захочет расторгнуть контракт. Передайте ей, пожалуйста, что с моей стороны никаких возражений не будет, мы поступим так, как решит Анастасия Васильевна».

Верная Нинка уложила Асю в постель, заставив выпить две таблетки снотворного, а сама устроилась в кабинете на диване. Ей не хотелось сегодня оставлять Асю на ночь одну.

В конце концов, не все ли уже равно, какие загадки таились в биографии этого треклятого Павлика! Его уже нет, царство ему небесное, а Асе вряд ли повредят тайны, погребенные вместе с ее мужем. Что хотите с ней делайте, но Павлик с самого начала ей не нравился! И поспешное замужество подруги казалось подозрительным. Уж больно все как в сказке выходило — прекрасный принц на белом коне встречает бедную девушку, осыпает ее златом и делает принцессой. Слишком много всего и даром. А где бывает бесплатный сыр, Нинка хорошо знала и очень боялась, что эта мышеловка захлопнется так крепко, что ее доверчивая подружка уже никогда не сможет оттуда выбраться. Не раз пыталась она поговорить с Асей на эту тему, но ведь та и слушать ничего не хотела, совсем одурев от своей любви.

Конечно, грех так думать, но нет худа без добра: имущество Павла официально записано на Аську, так что из бедной провинциалки ее подруга превратилась в богатую и свободную москвичку.

А любое горе в конце концов проходит. Время лечит.

Ася медленно брела по улице, направляясь к дому. Мелкий холодный дождь, зарядивший с утра, наконец кончился, но тучи не разошлись, и низкое небо давило свинцовой тяжестью. Листья уже почти облетели, и черные обрубки мокрых деревьев казались мертвыми на сером фоне неба.

Ася первый раз после дня похорон выбралась из дома: нужно было зайти в жэк, оформить кое-какие бумаги. Коммунальные службы, как языческие боги, принимали только бумажные жертвоприношения, не считаясь с человеческими бедами.

Полтора часа, проведенные в жэке, окончательно вогнали Асю в ступор, и домой она шла очень медленно, еле-еле передвигая ноги. Жаль, что жэк близко: если бы вот так идти и идти, ни о чем не думая, то, может быть… Хотя что «может быть»? Никакого «может быть» не будет. Но это «может» билось где-то в глубине сознания, прорываясь к поверхности, и — Ася чувствовала — было очень важным… Она только сейчас вдруг ясно ощутила существование маленькой надежды, но ухватить ее и вытащить из подсознания наружу не получалось…

— Ася!

Она вздрогнула, досадливо помотала головой: мысль была упущена. Знакомый вишневый «Ауди» стоял на другой стороне улицы. Сергей бежал к Асе от машины. Секунда — и вот он уже рядом.

— Асенька, я вам звонил, и Нина мне сказала…

— Да-да… — Ася проглотила внезапно подкативший к горлу комок. Вот кого ей совсем сейчас не хотелось видеть, так это Сергея.

— Примите мои соболезнования, Асенька.

Сергей стоял перед ней как-то слишком близко и пытался заглянуть ей в глаза.

— Асенька, я хочу, чтобы вы знали: если вам что-нибудь будет нужно, если какая-нибудь… любая, абсолютно любая помощь…