class="p1">— Один? — я уже слышал, как Пашка раздевается: сбросив одежду, в облике медведя он быстрее доберется до точки назначения.

— С ним Ленка.

— О нет, — он даже замер, по звукам.

— Да, тебе придется все ей объяснить, — я подскочил на какой-то кочке и стукнулся плечом о дверь. Нащупал ремень безопасности и протянул его через грудь.

— ну почему снова я? — проныла трубка, и я отключился.

Петр найдет слова, чтобы доходчиво все объяснить.

Другого выбора нет, ленке придется познакомиться с моим миром, и даже лучше, что это сделаю не я.

Я словно расслоился во времени и пространстве — одна часть сидела сейчас в машине, и поглядывала на Верочку, голова которой моталась из стороны в сторону, ерзая от тряски по подголовнику пассажирского сиденья. Другая часть была уже в больнице, искала врача, медсестер, хоть кого! Третья часть держала Мишутку за лапу и пыталась достучаться до его человеческого состояния, которое забилось внутри, или, наверняка, даже уснуло.

А четвертая часть… Четвертая часть приводила Лену в порядок. Даже не представляю, как она перепугалась. Я-то уже понял, что все, в общем-то, скоро придет в сравнительный порядок. Потому что Вера, хоть и была в обмороке, но дышала ровно, спокойно. Мишка, хоть и превратился в медвежонка, но это его не испугало, наоборот, детская психика новообращенных оборотней воспринимает все легко и просто, как само собой разумеющееся, будто бы ребенок сразу родился в теле зверя. И сейчас он просто смотрел на дом, лес и испуганную Ленку как мелкий медвежонок, а не маленький мальчик.

Прыгая на буераках, машина кренилась в разные стороны. Туда, сюда.

Мотор ревел, как ракета на космодроме Байконур, и казалось, что еще чуть-чуть и тачка взлетит.

Скорость, с которой двигалась машина, была большой, но недостаточной для того, чтобы переместиться до населенного пункта, который был ближе всех и где находилась больница.

Пару раз я даже чуть не влетел в березу, но вовремя выправлял руль, объезжая ее.

Все будет в порядке. Эта мысль стучалась у меня в голове и я точно знал, что да. Я выкарабкаюсь из этой ситуации и вытяну из нее всех моих близких с наименьшими потерями.

И Веру, и Мишку, и. Ленку. Мысль о ней придала мне ускорение и стало легче. Уж с этой девчонкой точно ничего плохого не случится…интересно, а Пашку она ударит лопатой до того, как он превратится в медведя, или после?

В больницу ворвался с шумом. Медленная медсестра подошла к нам и кивнула головой на кресло у входа в кабинет врача.

Я, с поникшей Верой на руках, проигнорировал ее движение и тут же ногой открыл дверь. В кабинете сидел немолодой доктор в белом халате и он только поднял уставшие глаза на меня.

— Молодой человек! вам нужно быть потише! — сказал он, хотя я представлял собой угрожающее зрелище, врач не испугался. Видимо, и не такого успел повидать на своем веку во время службы в сельской больнице.

— У меня сестра. Она..

— Положите девушку на кушетку, — приказал он и тут же встал.

Я повиновался. Доктор взял стетоскоп и начал прослушивать ее, попутно задавая уточняющие вопросы.

Я и без всяких ухищрений слышал: Вера спит и сон ее довольно глубок и, что странно, спокоен.

Доктор озабоченно потер переносицу.

— Вы знаете, молодой человек… а ведь она спит! — высказал он очевидную мысль. — И сон ее, как я вижу, здоров, если она не принимала никаких препаратов, седативных, например, — он кинул острый взгляд в меня.

Я замотал головой: запахов лекарств не было.

— Мы сделаем чистку и прокапаем ее. Завтра сделаем полное обследование, — успокоил меня доктор.

Еще через несколько минут я сам отнес Веру в палату.

Отер ее лицо влажным полотенцем и она приоткрыла глаза.

Еле ворочая непослушным языком, она сказала:

— Паша, присмотри за Мишенькой, я так устала, мне так хочется спать…

И снова отключилась.

Я прислушался к работе всех ее органов. Все работало без перебоев и было в порядке.

Тогда почему же она спит..

— Да такое часто бывает, — успокоила меня пожилая медсестра, дежурная по этажу, выпроваживая меня из палаты. — Может он отвар какой выпила? Сейчас модно прибегать к травкам, чтобы привести себя в форму. Может быть, и ей захотелось покоя, вот и она заварила какую траву.

Я хмыкнул и умчался вниз. Вопрос, что с верой, мучал меня всю дорогу до дома после того, как я удостоверился в том, что за сестрой будет обеспечен надлежащий уход.

Глава 32. Лена

Пошевелила рукой. Потом второй. Ногой. Сжала и разжала ягодицы. Так, вроде бы все на месте. Можно приоткрывать глаза. Открыла один, оставив второй прищуренным.

Где я нахожусь? В доме, на своем диванчике, вон как обрадовались пружины, одна сразу в копчик вонзилась, но я стойко сдержалась и не стала вопить, чтобы не привлекать к себе внимания.

Хотя… что не привлекать. Петр, слава богу, одетый в футболку и шорты Паши, сразу оказался возле меня и присел на табуретку. Она сразу заскрипела под весом его перекачанных мышц.

— Лена, я знаю, что ты очнулась. Надо поговорить спокойно. Открывай глаза, — спокойно сказал он.

— Не буду, — покачала я головой из стороны в сторону.

— Да хватит тебе, — я скосила на него глаза из-под ресниц, потому что хотела проверить: не с иллюзией ли разговариваю?

Но нет, тот сидел на табуретке и с беспокойством смотрел на меня.

— Надо срочно вызвать мне скорую. У меня интоксикация. И полицию. Ребенок пропал, а ты сидишь тут расслабленный, — попеняла я ему.

— Лена, вот вода. Обычная, кипяченая, выпей и давай попробуем еще раз.

Петр не оставлял попыток меня растормошить, а я все думала: что он ко мне привязался? На улице ходит медведь, пропал ребенок, а он воды мне предлагает. Да тут литром коньяка не отделаешься!

Я согласилась. Может, он не маньяк, а просто дурачок. В любом случае, ребенка искать в предобморочном и послеобморочном состоянии как-то неверно.

Села на диване, попивая воду из щербатой кружки.

Вода была теплая и потому противная. Но лучше, чем ничего. Я сдула челку, упавшую на лоб и величественно махнула рукой, позволяя вещать.

— В общем, так. Я оборотень. Я медведь. Это моя вторая сущность. И превращаюсь в медведя я довольно редко, и то в лесах, поэтому часто приезжаю сюда. Оборотни могут быть разными. Есть рыси, россомахи. Есть волки. В общем, хищники.

— Ты мне чего про хищников заливаешь? Про медведей давай, про себя. Сразу меня сожрешь,