С караваном мы разошлись практически сразу за крепостной стеной. А когда наши попутчики почти скрылись из виду, Лея дернула меня за руку и указала на мальчишку, который нет-нет, да и оборачивался в нашу сторону. Не сговариваясь, мы улыбнулись и показали ему язык. Ноэль опешил, даже рот открыл от изумления, и его мордаха стала совсем уморительной, а мы с Леей, хихикая, пошли дальше.

Я не рассчитывала, что мы найдем жилье вот так с ходу, потому первым делом все же направилась в трактир в районе рабочего квартала — за время путешествия хорошенько расспросила об устройстве города и знала, что он делится на вот такие кварталы. И рабочий

— не самый плохой, хоть и находится на окраине. Конечно, трактиры даже здесь были не дешевым удовольствием, но уж очень хотелось отдохнуть с дороги, посушиться и поесть.

Идя по улицам Бравеля, я удивлялась их ширине! Складывалось впечатление, что город заранее распланировали, пресекая всякое стихийное строительство и это было довольно странным. Домики вокруг были аккуратными и милыми, и если в других городах часто на окраине можно было заметить строения из самых разных материалов, то здесь они были сплошь из камня. Хотя вторые и третьи этажи часто можно было встретить из дерева, и выглядели они при этом не очень презентабельно. Дороги были вымощены точно также, как и главный тракт, более того, по краям были предусмотрены стоки, что в этом мире я вообще видела впервые.

Трактир с симпатичной вывеской «У лисицы» был полон народа. И не удивительно — обеденное время. Заправлял здесь низенький полненный мужчина с короткой шеей и такими пышными бакенбардами, что создавалось полное ощущение шарообразности всей его фигуры. Этакий колобок с ручками и ножками, голова которого выглядела частью шара. Однако, лишний вес не мешал ему передвигаться с поразительной скоростью и так же быстро отдавать распоряжения и зорко следить за слугами.

Мы с Леей подошли к стойке.

— О! Милые дамы! Вы в Лисицу поесть или желаете снять номер? — улыбаясь, спросил он.

— Света в ваш дом, — улыбнулась я в ответ. — И то, и другое, если можно.

— И надолго вы хотите задержаться в лисьей таверне? — говоря, он успевал поглядывать на нас, на слуг, в зал и даже притопывать на месте, будто просто стоять — выше его сил.

— Надеюсь уже завтра найти постоянное жилье.

— О! Так вы в Бравель надолго?! Замечательно! Просто замечательно! — всплеснул он руками и тут же одернул служанку, которая остановилась погреть уши. — Лайза, у тебя дел нет, что ли? За правым столиком тебя уже заждались! — Девушку тут же унесло. — За сутки с вас, милые дамы, два линга[2]. Это с обедом, ужином и завтраком.

От озвученной суммы у меня глаза на лоб полезли! Попутчики говорили, что здесь можно остановиться за линг, и даже это для меня дорого, а тут целых два! Что я трактирщику и озвучила.

— Так то в обычное время линг, а у нас через две недели ожидаются празднования в честь дня рождения нашего дорого наместника! Вот уже с неделю народ и собирается в городе. Не удивлюсь, если через неделю место в моем заведении будет стоит уже три, а то и четыре линга, если, конечно, хоть одно еще останется.

Ну что за невезение?! А ведь проблемы могут возникнуть не только с местом в трактире, но и с поиском свободного жилья вообще. Скрепя сердце я ответила:

— Хорошо. И бочку горячей воды, пожалуйста. Мы хотим помыться с дороги.

Ванны здесь были только в дорогих заведения, а в обычных трактирах никто бы их из номера в номер таскать не стал — для таких случаев держали невысокие бочки с ручками: и удобно носить, и помоется клиент, и надолго не засидится в неудобной емкости.

— Тогда еще пять нисов.

Я внутренне возмутилась. Дерет ведь безбожно! Целых пять медных монет за возможность помыться — это настоящий грабеж! Но отказываться я не стала.

— Хорошо. Тогда сразу жду воду, а обед пусть принесут через полчаса, — буркнула и отсчитала хапуге монеты.

Хозяин с не сходящей с лица улыбкой принял деньги и выдал ключ с большим деревянным брелоком-бочкой. Такой и захочешь — не потеряешь.

Мы с Леей поднялись наверх. Комната оказалась уютной, хотя и маленькой, белье на кровати свежим, а на стене висела небольшая картина. Хотя я бы назвала ее детским рисунком. Может, это он и был? Кто знает, возможно хозяин трактира так любит свое чадо, что развешивает его творчество в номерах.

Мы с Леей одновременно вздохнули и уселись на стулья. Девочка стянула с головы опостылевшую косынку.

— Устала? — погладила малышку по отрастающим рыжим пружинкам.

— Немного.

— Ничего. Сейчас поедим, помоемся, и ляжешь спать.

— А ты?

— А я пойду искать нам жилье. Здесь оставаться слишком накладно, наши финансы этого не выдержат.

— Финансы? — удивилась девочка незнакомому слову.

— Это деньги, — объяснила я.

— Ты иногда так мудрено говоришь, — вздохнула девочка, а потом улыбнулась, — но мне нравится! Так интереснее.

В дверь постучали, и два дюжих парня внесли наполовину наполненную водой бочку. Следом вошла служанка и вылила внутрь еще два ведра. Только вот вода явно была холодной. Я хотела возмутиться, но тут Лайза достала из кармана какой-то брусок, что-то в нем повернула и положила в воду.

— Сейчас нагреется, и я заберу артефакт, — с интересом нас рассматривая, проговорила девушка. Это была та самая Лайза, которую гонял хозяин. — Я слышала, вы ищете комнату подешевле?

— Да, — я посмотрела на нее с надеждой. — Подскажешь, где ее найти?

— Ну-у, сейчас с этим сложно... — она демонстративно уставилась в потолок. — Но я знаю одну женщину. — Посыл был понятен, и я, вздохнув, протянула ей медную монету, надеясь, что этого хватит. Девушка фыркнула, явно недовольная такой платой, но все же продолжила: — Госпожа Урьеда как раз ищет помощницу по хозяйству. Там и делов-то: прибраться изредка да сходить на рынок за продуктами, ну и берет за комнату она по-божески. Но вы это уже сами договаривайтесь. — и объяснила, как найти ее дом.

Я обрадовалась — есть с чего начать поиски, и после ухода служанки начала раздевать малышку.

— Пойдешь к этой Урьеде? — внезапно спросила она.

— Пойду, конечно. Все равно ведь с чего-то начинать нужно.

Я поставила девочку в воду. Та зажмурилась от удовольствия и присела, чтобы из теплой воды торчала только ее голова.

— Ты там осторожнее. Мне не понравилось. — она покрутила рукой вокруг своей головы,

— . что-то не хорошее в цветах мыслей этой служанки.

— Как это? — у меня даже рука с намыленной мочалкой замерла от такого заявления. — Ну, знаешь, я иногда вижу, как вот тут, — она снова указала на пространство вокруг своей головы, — у людей изменяются цвета. Это так весело — смотреть, как дяденька ходит с оранжевым туманом, тетенька с красным, а Ноэль с желтым, — она улыбнулась, вспоминая мальчика. — Только я поняла, что больше никто этого не видит, и мне стало грустно. И я решила никому про это не говорить.