Отдельная комнатка и правда была у Рахмона. Не слишком большая, но диванчик и стул, тумбочка с телевизором вполне умещались. Я сняла весь этот маскировочный костюм, жарко во всей этой куче тряпок, тем более, под ними и своя одежда была. Да и ходить с тростью, согнувшись — та ещё сверхзадача, прямо по Станиславскому. Присела на диван, пощелкала кнопками пульта, переключая каналы. Осторожно постучав, ко мне заглянул Рахмон.

— Можно, Аня? — В руках он держал поднос с чайником, парой пиал и несколько небольших вазочек со сладостями — халва кунжутная, варенье прозрачно — желтое, то ли персиковое, то ли абрикосовое, и прозрачные кусочки восточного сахара.

— Конечно, Рахмон, проходи! Спасибо, что приютил! Нина, конечно, больше паникует, я отлично могла и дома посидеть, но тоже хочется немного прогуляться, с друзьями увидеться. Я и в самом деле очень скоро уеду из этого города навсегда. Да что я все о себе да, о себе! Как у вас дела? Как в семье, дети? Как Карим ваш?

— Слава Аллаху, все хорошо теперь, Аня! А Карим в садик пошел! И Гуля на работу вышла теперь, им сейчас полегче будет, а то Амин один все тянул. У меня денег брать не хочет, говорит — Я мужчина!

Что-то ты не договариваешь, дорогой Рахмон! Да и выглядел он не сказать, чтобы очень хорошо — и одышка заметна, и отеки заметны. Рахмон, конечно, худым никогда не был, но сейчас я бы сказала, был скорее отечным, чем полным. Ладно, сейчас чайку попьем, и посмотрю я его. Чем могу, тем помогу.

Закончив чаепитие под разговоры ни о чем, я предложила Рахмону прилечь на диванчик, мне в принципе, без разницы, лежать он будет или стоять, просто не быстро все это будет, устанет ведь. Да, похоже, проблема с сердцем, вон как пыхтит, укладываясь на диван, отеки не дают нормально дышать. Чтобы не мешал, отправила его в лечебный сон, а я пока поработаю.

Избавить организм от отеков было самым простым, за пару дней сойдут, пробегается в туалет, да и все. Гораздо сложнее было удалить холестериновые бляшки из коронарных сосудов и вернуть прежний мышечный тонус миокарду, растянутому и вялому, как тряпочка. Два часа я провозилась с ним, устала почти до лимонного состояния. То есть, выжатого. Разбудив Рахмона, отправила его в туалет.

Вернулся он не скоро, выглядел удивлённым.

— Аня, я столько спал, оказывается! Отдохнул, вот теперь и дышать легче стало, и в груди так не давит.

Увидев мою улыбку, все понял.

— Аня, мой долг только увеличивается, я уж тут думал, как бы дотянуть до весны, последнее время плохо было, видно, сильно переживал за Карима, вот меня и подкосило.

— Не волнуйся, Рахмон, ещё на свадьбе у Карима погуляешь, если не будешь пренебрегать небольшими правилами — убери из питания баранину, жирное очень в меру, больше овощей, фруктов, сладкое в меру. Совсем ни от чего не отказывайся, просто в меру.

Рахмону было неудобно, но явно что-то хотел спросить. Потом решился.

— Аня, а ты не можешь ещё брата моего посмотреть? Ты его знаешь, он повар у нас. И человек хороший, да вот что-то с ногой у него, хромать начал сильно. Ходил к врачам, те отрезать ногу грозятся.

Я вздохнула. — Посмотрю, конечно, вот только плов вначале принеси, да чая сладкого. Сил много на тебя потратила.

Что там, у брата с ногой, я уже представляла. Судя по словам Рахмона, там был, скорее всего, облитерирующий атеросклероз сосудов нижней конечности. В наше время довольно распространенное заболевание, чаще у мужчин. Как лечить, я уже примерно представляла. Поэтому, плотно поев, чтобы восстановить силы, принялась за лечение.

Когда приехали Нина с Верой за мной, успела я пролечить, кроме Рахмона, ещё двоих человек. Нет, я ничуть не была в претензии, тут были все хорошие люди и все в той или иной мере помогали мне.

Вот и сейчас, стоило мне опять облачиться в свой маскарадный прикид и выйти на крыльцо заднего двора, как следом за мной выскочили двое мужчин, неся каждый по здоровому пакету с различными упаковками с едой. Вышедший следом Рахмон при виде кошелька, который достала Нина, замахал руками.

— Не позорьте меня, какие деньги! Это мы век не расплатимся! И вообще, надо на время будет укрыться, приезжай в любое время! А это, чтобы ты лишнего по улицам не ходила, не рискуйте! На сегодня вам тут хватит, а завтра к обеду моя машина свеженькое привезет!

Так мы и отбыли — я на заднем сиденье, зажатая между двумя пакетами с провиантом, из-за которых меня практически не было видно и Нина с Верочкой впереди.

За эти оставшиеся дни я ещё три раза приезжала к Рахмону в кафе. Два раза девочки мои ездили по маршруту, проверить дорогу. Теперь они старались не мелькать на трассе, а выезжали из города через окраину и далее по лесной дороге. Часть дороги, до нашего поворота имени Сусанина, была уже хорошо укатана лесовозами "черных лесорубов", поэтому Шниве не составляло никакого труда быстро проскочить ее. Сложнее было от поворота. Выпавший снег почти прикрыл колею, но по уже хорошо вбитым в память приметам, дорогу они всё-таки находили. Тем более, за лето мы кое-где, в меру наших возможностей, особо выдающиеся колдобины и ямы немного подправили. И машина наша прошла. Как докладывали, портал на месте, они его видят четко, и тот мир тоже видят. Дорога там для нас тоже готова, нас ждут. Это подтвердила и Варя на сеансе связи. Наши мужчины там развернули целые дебаты на тему, кто идёт дежурить в лесной домик, в ожидании нашего перехода. Варя в сердцах предложила им коллективно туда перебраться, остудить головы и не делать ей нервы. Я успокоила всех, сказав, что переход будет не ранее, чем через неделю, я ещё раз свяжусь с ними, скажу, когда начинать дежурить.

А третий раз я сама попросила Нину увезти меня к Рахмону в кафе. Хотела закончить лечение хороших людей, за которых просил Рахмон. Нет, точнее, он ничего не просил, ни в качестве ответной услуги, ни просто так, но сама хотела отплатить добром людям, которые рисковали своим благополучием ради моей безопасности. За эти три посещения я просмотрела всех работников заведения Рахмона, кому необходимо — помогла лечением, кому позволяло здоровье — просто советами и рекомендациями. Кое-кто приводил родных, у кого были серьезные заболевания, которые можно было вылечить за достаточно большие деньги и в хороших клиниках. Не все располагали такими возможностями. Еще я просила привести ко мне Карима, хотела напоследок убедиться, что у ребенка все хорошо и он здоров.

Я понимала, что сильно рискую, так как своими глазами видела стоявшую у ворот нашей подстанции скорой неприметную серенькую Тойоту, в салоне сидели двое, лиц я не разглядела, но Рахмон сказал, что именно они приходили к нему в кафе, интересуясь мной. Но решила плюнуть на все, и помочь людям, они меня не предали, а ничем другим я пока что им отплатить не могу. В последний раз, когда я была в кафе, зашёл ко мне Рахмон и тихо сказал.

— Аня, там, в зале, обедает Ильяс. Я знаю, ты с ним была дружна, хочешь, я потихоньку позову его сюда?

Конечно, я хотела. Интересно было узнать новости о бывшей работе, все-таки, двадцать пять лет отдано этой скорой, ну и про неизвестных, разыскивающих меня, тоже любопытно было. Вскоре в маленькую комнату отдыха зашёл Ильяс, как всегда, невозмутимый.