Утром этого дня друзья отправились в дорогу в удивительно хорошем расположении духа, не вспоминая о событиях предшествующей ночи по молчаливому обоюдному согласию. И это несмотря на то, что Джерому вновь пригрезился старик Даринор и Алые Мечи — в третий раз за последние дни. Но он решил больше не попадаться в одну и ту же ловушку и ни словом не обмолвился о сне с Эллайеном. Друзья находились в трех днях пути от Моритила и уже готовились к аудиенции у императора Деррега. Джером сосредоточился на этой мысли, стараясь развеять туман сомнений и неуверенности. Через два дня все само собою прояснится. А до того момента вопросы можно отложить в сторону.

Ни Джером, ни Эллайен никогда не заезжали южнее Иртвина. Но широкие и оживленные дороги в Куурию должны были привести путников на юг к Тенстрокским горам, служившим естественной границей между королевствами Олсона и Куурии. Некоторое время путешественники из Дилна ехали вдоль берега реки Калгрен Форк, где свежий ветер разносил над водой прохладные и бодрящие туманы.

В конце концов путь их разошелся с рекою, которая свернула на запад. Друзья беседовали, делились воспоминаниями, надеждами и мечтами, крепко заперев смутные страхи под замок. Иногда разговоры заходили и о будущем, но собеседники осторожно обходили стороною опасные темы. Пару раз Эллайен размечтался о том, как бы их семьям перебраться в столичный дворец, а ему исполнить давнишнюю свою мечту и стать командиром Легиона Лучников. Джером же заверил друга, что никогда бы не позволил Эллайену сопровождать его в Кринуолл, а тем более вербоваться в армию, пока его родители выступают против.

Время летело, а друзья продолжали шутить на серьезные темы и обсуждали скорое будущее, избегая острых углов и опасных поворотов. День близился к полудню, друзья пребывали в прекрасном расположении духа. Вскоре на горизонте показались вершины Тенстрокских гор как напоминание о суровой действительности мира. Однако друзья смеялись и радовались, хотя и не знали, когда в следующий раз судьба позволит им улыбнуться.

Они встретили нескольких путников, направлявшихся на север. Обычно люди торопились, поспешно бормотали слова приветствия или не здоровались вовсе. Многие двигались на юг, волоча за собою все нажитое добро. И каждый раз Фейзон и охотник из Дилна замедляли шаг, вслушивались в рассказы о битвах, надеясь разузнать что-нибудь полезное, помочь или утешить. Они много раз останавливались на пути, стороной объезжали тех, кто не хотел видеть ничего кроме собственных обид и горя, и задерживались с теми, кто не отчаивался и не унывал. Джером не переставал удивляться тому, как по-разному люди воспринимают несправедливости жизни. Зачастую меньше всего скорбели и стенали те, кто пострадал более прочих. Каждый раз, когда Джером встречал людей, испытавших истинную боль и муки, но отказавшихся склониться на колени, его собственное уныние казалось ему пустым и смехотворным.

За исключением случая, когда Джером и Эллайен долго помогали молодой семье починить сломанное колесо телеги, день закончился без происшествий. К обеду спутники добрались до горного перевала, именуемого Гейпероном. Кроме водных путей, этот естественный проход между хребтами Тенстрока и Аспадельскимн горами являлся единственной дорогой в земли Куурии. Вдоль ущелий и безводных ландшафтов, поросших шалфеем и кустарником, среди одиноких сухих деревьев и огромных валунов пролегала главная артерия, связавшая Куурию с остальными королевствами Пентании. К вечеру стало прохладнее, чему Джером и Эллайен искренне обрадовались после жаркого дня. Прежние опасения Джерома насчет сильного землетрясения не подтвердились, и им не встретилось ни одного оползня.

Однако, проделав три четверти пути, Джером и Эллайен были вынуждены остановиться. Дорогу преградила толпа людей и животных, вереница телег и тачек со всякого рода пожитками, тянувшаяся миль на пять к югу. Эллайен предложил пробиться сквозь толпу, но Джером настоял на необходимости сохранять терпение. Люди прибыли раньше. Необходимо дождаться своей очереди.

Выбор оказался не самым удачным. Очередь была гораздо длиннее, чем друзья предполагали, а ожидание стоило им драгоценного времени. Даже если удалось бы пробраться сквозь пограничный заслон, на следующий день предстояла утомительная скачка. Неподвижно просидев несколько часов в седле, Джером и Эллайен стали раздражительными и неразговорчивыми. Приходилось топтаться на одном месте в дорожной пыли, отбиваться от напиравшей сзади толпы людей, пропахших потом и грязью. Последние остатки терпения Джерома иссякли. Он боялся, что если еще какой-нибудь малый начнет его допекать, он просто вытащит меч и отрубит тому голову.

Не только терпение Фейзона подходило к концу. Напряжение росло, нервы у многих не выдерживали, особенно ближе к границе, когда людям становилось ясно, что дальше дороги нет. Многие отказывались развернуться и, отчаявшись, пытались доказать солдатам, что им некуда больше идти. Противостояние неизбежно перерастало в конфликты. Джером не раз стал свидетелем того, как куурианские пехотинцы силой растаскивали беженцев. Особой заботой стало обеспечение безопасности купеческих караванов с провизией и другими товарами, направлявшихся в южные земли. После тщательного досмотра торговцев пропускали. Некоторые, однако, с большим трудом пробивались к границе — изголодавшиеся беженцы зачастую восстанавливали силы за счет купеческих запасов. Куурианские военные не медлили с ответом, высылая специальные сопроводительные отряды. Но это почти не приносило результатов.

Таким Олсон встретил третий день после нападения колдуна.

В конце концов толпа расступилась в стороны, словно накатившие на берег волны, и Джером оказался перед главным кордоном. Многочисленные солдаты, выстроившиеся вдоль пограничной линии, направляли людей по тому или иному пути, но чаще приказывали поворачивать назад. Джером подал знак Эллайену и рысью припустил коня, заметив брешь в рядах пограничников. Друзья пробивались в военный лагерь, чтобы разыскать офицера, уполномоченного принимать решения в отличие от рядовых, выставленных на передовую.

Среди куурианских солдат, облаченных в незнакомую Джерому форму, он довольно быстро приметил тщательно выбритого молодого офицера. Он раздавал приказы полудюжине солдат, занятых постройкой заградительного сооружения. Офицер уверенно командовал, собственноручно помогая солдатам вместо того, чтобы устраивать разнос подчиненным. Вероятно, капитан, подумал Джером. Во всяком случае, он казался справедливым и рассудительным начальником — именно такой человек требовался Джерому.

— Прошу прошения, сэр, — приветствовал офицера Джером. — Хотел поинтересоваться, с кем я могу поговорить по поводу…

— Граница закрыта, — ответил капитан, связывая веревкой заостренные колья.

Джером замешкался, а офицер продолжал заниматься своим делом, даже не взглянув на незнакомца.

— Мы послы из Олсона, — объяснил Джером, — направляемся к императору Куурии.

Капитан, снова не поднимая глаз, ответил:

— Император получил сообщение о ваших бедах и принял известия к сведению.

Джером нахмурился. Видно, не умеет он разбираться в людях. С таким же успехом можно вести переговоры с булыжником. Эллайен тоже помрачнел.