– Только один, – чуть слышно сказала я.

– Как знаешь, – выдохнул Люк, раздув ноздри.

Люк ненавидит наркоту. В колледже он как-то пробовал травку, и ему не понравилось – отупляет, по его словам. Правда, он баловался экстази со своей бывшей – четыре вечера подряд, – но наркотический угар из Люка Харрисона быстро выветрился. Гаррет, который приехал после обеда, дожевывал второй кекс (в прошлом году на рождественском приеме у Харрисонов мы с ним нюхали кое-что, запершись в ванной, и поклялись никогда не рассказывать об этом Люку). Мистер Харрисон и Холси вяло отщипывали по кусочку. Миссис Харрисон к кексам не прикасалась. Мне кажется, она относится к легким наркотикам так же, как Люк: ничего не имеет против тех, кто принимает их без фанатизма, но сама не испытывает в них нужды.

– Вы наконец утвердили маршрут свадебного путешествия? – спросила Холси.

– Наконец, – простонал Люк, шутливо бросив на меня обличительный взгляд.

Черт, ведь я не нагружала его другими приготовлениями к свадьбе! Только об одном попросила – устроить свадебное путешествие. Разве это так много?

– Спасибо, что подсказала, к кому обратиться, – обернулась я к Холси.

– Так вы летите через Париж? – Холси доела кекс и громко рыгнула. Она вечно нарушает правила хорошего тона, считая, что так она выглядит дерзкой и независимой. Ну и что это ей дало?

– На обратном пути, – ответил Люк. – Мы летим в Абу-Даби, оттуда на семь дней на Мальдивы, потом обратно в Абу-Даби и уже затем – на три дня в Париж. Придется сделать крюк – Ани страшно хочется побывать в Париже.

– Ну разумеется, Люк! – Холси закатила глаза к потолку. – Это же медовый месяц.

– Просто Дубай очень похож на Лас-Вегас, – вставила я, постаравшись, чтобы это прозвучало не слишком вызывающе. – Хочется все-таки отдохнуть культурно.

– Сгонять в Париж после пляжного отдыха – самое оно, – заключила Холси, откинулась на спинку стула и подперла рукой голову. – Как хорошо, что вы передумали насчет Лондона. – Под конец фразы она снова закатила глаза. – Тем более что вы, чего доброго, и так туда переедете. Ни пуха ни пера, кстати, – фыркнула она напоследок.

Мы еще не решили, хотела сказать я, но Люк меня опередил.

– Холси, – озадаченно сказал он, – ты ведь жила в Лондоне после учебы.

– Как вспомню – вздрогну, – взвыла Холси. – Там черножопых как собак нерезаных! Того и гляди выкрадут и упекут в вонючий бордель в Карачи.

Гаррет глухо засмеялся.

– О господи, – обреченно вздохнула миссис Харрисон, встав из-за стола. – Пойду принесу еще выпить.

– И все-таки я права, тетя Бетси! – проорала Холси ей вслед. «Волшебные» кексы уже оказывали свое действие, и эта фраза запала мне в память, как семена в подготовленную почву.

– Твоя мама со мной согласна, просто не признается, – самонадеянным тоном провозгласила Холси, обернувшись к Люку. Тот рассмеялся. – Кстати говоря, – добавила она и, крутнувшись на стуле, обратила ко мне лицо. Темная крошка, прилипшая к ее верхней губе, напоминала волосатую родинку. – Ани, пообещай мне кое-что.

Я сделала вид, будто у меня во рту кекс, чтобы не отвечать ей, – жалкая попытка показать, что я нахожу оскорбительной ее манеру выражаться. Но Холси и бровью не повела.

– Ради всего святого, на свадьбе посади меня подальше от Йейтсов.

– Чем ты отличилась на этот раз? – встрял мистер Харрисон.

Йейтсы считались друзьями семьи, правда, с родителями Холси их связывали более близкие отношения, поскольку Йейтс-младший был одного возраста с Холси. И вот к нему-то Холси и приставала по пьяни, причем бесстыдно и неоднократно.

Холси прижала руку к груди и скорчила обиженную гримаску, предполагая, что выглядит при этом совершенной душкой.

– С чего ты взял, будто это я отличилась?

Мистер Харрисон выразительно на нее взглянул, и Холси заржала.

– Ну хорошо. Да, я отличилась. – Люк и Гаррет в один голос застонали, и Холси поспешила добавить: – С лучшими намерениями!

– А что случилось-то? – спросила я намного грубее, чем намеревалась.

Холси повернулась ко мне. В глубине ее глаз вспыхнула дерзкая искорка.

– Помнишь их сына, Джеймса? – спросила она, как мне показалось, несколько вызывающе.

Я кивнула. Мы с ним виделись однажды на каком-то приеме. Я спросила его, чем он занимается, а этот придурок назвал меня бестактной. На самом деле мне было до лампочки, что он ответит, лишь бы он из вежливости задал мне тот же вопрос.

Холси уткнулась подбородком в грудь и сбивчиво заговорила:

– Я давненько подозревала… – Она манерно согнула запястье, обведя глазами присутствующих – все ли понимают, к чему она клонит? – И тут мне сказали, что он открыто заявил о своей ориентации. Тогда я решила послать миссис Йейтс цветы в знак соболезнования. Правда, вскоре оказалось, что он вовсе не гей, – договорила Холси уголком рта.

Люк расхохотался, закрыл лицо руками и смотрел на Холси между пальцев.

– Ну, кто бы еще так облажался! – простонал он под взрывы общего хохота. Смеялись все, кроме меня. Сделавшись более восприимчивой ко всему жуткому и необъяснимому вокруг нас, я, словно завороженная, взирала на Седую госпожу – так называют густой туман, окутывающий Нантакет с наступлением сумерек. В тот момент Седая госпожа была повсюду.

Холси шлепнула Люка по плечу.

– Короче, теперь миссис Йейтс не разговаривает ни со мной, ни с мамой. Такие вот пироги. А ведь я просто хотела поддержать ее в несчастье!

Люк чуть со стула не грохнулся. Все хохотали как ненормальные. Мне показалось, будто я тоже посмеиваюсь, но я не чувствовала своего лица из-за тумана. А может, это был и не туман вовсе, а ядовитый газ, которого никто, кроме меня, не замечает. С трудом встав на ноги, я подхватила свой бокал, сделав вид, что собралась на кухню за добавкой бурбона. Именно так мне и следовало поступить – не раскрывая рта, выйти в кухню. Однако я произнесла:

– Не переживай, Холси. – Смех унялся, и все обернулись в мою сторону. – Мы усадим тебя вместе с остальными безнадежными холостяками.

Выходя, я не стала придерживать дверь, как обычно, и она захлопнулась за мной, как Венерина мухоловка.

Люк пришел через несколько часов. Я лежала в постели и читала роман Джона Гришема в мягкой обложке. В доме Харрисонов полным-полно книжек Гришема.

– Кхм. Привет, – сказал Люк, стоя у изножья постели, как позолоченный истукан.

– Привет. – Вот уже двадцать минут я перечитывала одну и ту же страницу. Туман рассеялся, и я со страхом ожидала, что вот-вот разразился скандал из-за всего, что я наговорила.

– Что это на тебя нашло? – спросил Люк.

Не отрывая глаз от книги, я пожала плечами.