litbaza книги онлайнТриллерыБезмолвие - Джон Харт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 116
Перейти на страницу:

«Боль – ее часть. Дай боли уйти».

Девочка пыталась, но не знала как.

«Веришь в бога своей матери? И ему тоже дай уйти».

Девочка растерялась. Как же так? Ведь все же верят?

«Почему твоя мать отдала тебя мне?»

«Потому что у нее новый муж, – сказала девочка. – И потому что я ей больше не нужна».

«Она всегда думала только о себе, твоя мать. Слишком любила себя, слишком важничала и считала, что место, где она родилась, не для нее. Ты это тоже отпусти. – Старуха поцеловала ее в голову. – А теперь закрой глаза и скажи, что видишь».

«Вижу черноту».

«Чернота – это хорошо. Твоя чернота и моя. Что еще?»

«Ничего», – сказала девочка и подумала, что это всё.

Но нет.

Пальцы сжали ее запястье, и маленький блестящий нож разрезал кожу на ладони. Девочка вскрикнула, но старуха была как камень: мертвые глаза – белые и твердые, рот – суровая, жесткая линия. Она прижала окровавленную ладонь к коре дерева. «Вот мы кто. Говори. – Девочка плакала. Старуха прижала сильнее. – Это история. Это жизнь. Говори. – Девочка произнесла слова, и старуха улыбнулась. – Ну вот. Теперь ты одна из нас».

«Зачем ты так сделала?»

«Затем, что ценой всегда была боль».

Девочка пососала кровь на ладони – и увидела других женщин: своих бабушек, родную и двоюродную, и тени иных, давно умерших.

* * *

Кри прожила в Пустоши четыре года и знала ее как свои пять пальцев. У нее были свои долгие дни и потайные местечки – ребенок в лесу найдет миллион способов развлечься. Были там и другие люди, но они держались подальше от старух, а на девочку смотрели как будто со страхом. Из-за крови, темных молитв, ужаса перед былым.

Но Кри жила со старухами.

Их было четверо в однокомнатной хижине на краю вырубки. Ужасного в этой жизни хватало, но, зажатая между старухами на древней кровати, она хорошо спала. А если просыпалась или не могла уснуть, они рассказывали ей истории о невольничьих судах и далеком королевстве на склоне большой горы. Жизнь – плетеный ковер, говорили они, а девочка – крепкая нить. Они говорили, что научат ее плести нити, но только потом, когда она будет готова. А пока Кри изучала ритуалы и образы на земле, странные слова и кровь, знакомилась с ножом, маленьким и блестящим. Блеклые шрамы покрывали старух с головы до ног, и печаль не покидала их, даже когда они улыбались. Девочка понимала теперь, что они умирают и что с ними умирает весь привычный для них образ жизни. Но все равно прочесывали лес до самой гущи. В жару и холод. Здоровые, больные, уставшие. Девочка так и не узнала, что они ищут, но старухи бродили по Пустоши, единственные, кто не боялся это делать. Остальные, которых было немного, присматривали за грядками и ловили рыбу в ближайших речушках. Ни вглубь болота, ни к далеким холмам никто ходить не смел. Когда девочка спрашивала, может ли она чем-то помочь, они объясняли, как все устроено. «Мы делаем то, что делали до нас другие женщины. Твое время, может быть, и наступит, но только когда ты повзрослеешь, наберешься разума и станешь сильной».

Для ребенка то была хорошая жизнь, но и ей пришел конец. Первой умерла прабабушка, потом, через два года, – бабушка, а еще через шесть месяцев – двоюродная бабушка. Когда мать наконец приехала, чтобы забрать ее домой, они увиделись впервые за четыре года. Большой город, большой дом с бассейном, который совсем не пах болотом. Мамин новый муж оказался не так уж плох, но девочка употребляла слова, которых он не понимал, и это его раздражало. Кри слышала, как они спорили по ночам: его голос звучал сердито, мамин – умоляюще. Девочка огрызалась, пока могла, но в конце концов они ее сломали. Водили ее в церковь и к терапевту и ругали, когда она резала кожу, танцевала на рассвете или говорила необычные слова. Только в девять лет Кри увидела точно такие же шрамы на руках и ногах у матери.

– Прости, – сказала мать. – Я не должна была отправлять тебя туда.

– Я хочу вернуться.

– Туда ты больше не пойдешь.

Но девочке снились сны. Снились старухи и Пустошь, и даже теперь она была как краска на холсте…

Кри сбавила шаг, оглянулась и посмотрела на белого, который владел этой землей, но ничего настоящего о ней не знал. Он стоял перед обшитым филенкой зданием и думал, что это церковь, хотя это была совсем не церковь.

По крайней мере, не та церковь, какую он себе представлял.

* * *

За два часа Кри добралась пешком до перекрестка, а оттуда на попутке доехала до города. Мать открыла дверь раньше, чем она успела повернуть ключ, и ее хмурое лицо помрачнело еще больше.

– Опять была там, да?

Кри протиснулась мимо нее, бросила на пол сумку.

– Я не сделала ничего плохого.

– Это место для нас – возможность заработать, и ничего больше.

– Как скажешь.

– Ходила к дереву?

– Может быть.

– В церковь?

– Там был тот белый.

– Джонни Мерримон? Он тебя видел?

Кри свернула в коридор, который вел в ее комнату. В маленькой квартире было тихо, слышалось только дыхание матери. Второй муж ушел. И третий, и четвертый.

– Не убегай, когда я с тобой разговариваю.

Но Кри уже закрылась в своей комнате и заперла дверь. Мать хотела продать Пустошь. Кри хотела получить ее секреты.

Старый спор без конца.

Глава 10

Пять лет жизнь Джонни в Пустоши определялась фундаментальным погружением. Рассветное утро было пищей, шаг в реку – купанием. Но девушка прошла в восьми футах от места, где он сидел, и Джонни ничего не почувствовал. Это пугало и злило. Надо признать, в нем взыграло чувство собственника.

Возможно ли, что он и в самом деле потеряет Пустошь?

Вернувшись в хижину, Джонни трижды прочел исковое заявление. Бумаг было много, а текст – такой плотный, как будто написан на иностранном языке.

Джонни бросил документы на кровать и вышел. Нужна была перспектива, и на ум приходило только одно место вне города, куда можно было пойти. Долгая прогулка через холмы закончилась у бара под открытым небом, приютившегося под старым платаном на берегу реки, в трех милях к северу от болота.

Напоминающее скорее гараж, чем настоящее здание, заведение было примерно одного возраста с округом – обшитая досками, некрашеная постройка с видом на реку и холмы. Окнами и дощатым полом могло похвастать одно-единственное помещение; все остальное – железная крыша, земляной пол и почти ничего больше. Джонни оно нравилось потому, что – если не принимать в расчет цвет кожи – здесь никто не проявлял к нему особого внимания. В этой, северной, части округа процветали лишь возмущение, недовольство, бедность да несколько мелких ферм, выживших со времен издольщины. Неподалеку боролись за выживание несколько бизнесов – бакалейная лавка, заправка с одной бензоколонкой, – но болото, подступавшее с юга, и заповедник, раскинувшиеся к северу и западу, эффективно защищали этот уголок округа Рейвен от всего, мало-мальски отдающего прогрессом. Поэтому-то Джонни здесь и нравилось.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 116
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?