— Ax, не плачьте, милая, — уговаривала Мэг. — Сейчас придут ваши кузины и помогут надеть подвенечное платье. Вы не хотите, чтобы они увидели ваши заплаканные глаза?

— Не могу ничего с собой поделать, — всхлипнула Реджи. — К тому же невесты всегда плачут в день свадьбы.

— Глаза у вас не просыхают уже целую неделю. И что же? Слезами горю не поможешь. Так?

— Так, — снова всхлипнула Реджи.

— А если так, не нужно плакать. Иначе глаза опухнут от слез, а сегодня ведь самый знаменательный день в вашей жизни.

Реджи слабо пожала плечами:

— Все равно на мне будет вуаль.

— Ночью вы будете уже без вуали. Наступило молчание, потом Реджи прошептала:

— А ты уверена, что меня ждет брачная ночь?

— Неужели он не появится на брачной церемонии? — возмущенно ахнула Мэг.

— Появится, — вздохнула Реджи. — Но ты ведь знаешь, что он сказал.

— Чепуха. Некоторые мужчины до смерти боятся вступать в брак. Похоже, это относится и к твоему виконту.

— Он поклялся, что не будет мне мужем.

— В запальчивости, — спокойно возразила Мэг. — Ты ведь не принимаешь это всерьез?

— Он так думает. О, как я могла в нем ошибиться, Мэг? — жалобно сказала Реджи, в отчаянии качая головой. — Подумать только, я сравнивала его с Тони! Да Николас Эден ему и в подметки не годится! В его сердце нет места любви, он способен лишь на животную похоть.

— Реджи!

— Да, да, да! Я была для него только игрушкой, очередным завоеванием.

Мэг строго посмотрела на свою любимицу.

— Вы должны сказать ему о ребенке, — в сотый раз повторила она. — Хотя бы для того, чтобы он понял, почему вы настаиваете на свадьбе.

— Он бы не поверил. Да я и сама еще не могу поверить. Посмотри на меня, Мэг! Прошло уже четыре месяца, а ничего не заметно. Меня ни разу не тошнило и не… Зачем же мне связывать жизнь с этим человеком? А если я не беременна?

— Хотелось бы так думать, но вы себя обманываете, девочка моя. И все равно нужно ему рассказать.

— Какой же я была дурочкой! Решила, что его возмутительное поведение — только ловкое притворство, — горько вздохнула Реджи. — Знаешь, у меня еще осталась гордость, Мэг.

— Иногда лучше про нее забыть, — мягко заметила горничная.

— Я же говорила тебе, как он поведет себя, если я открою правду. Он скажет, чтобы я не тратила на него время и поискала другого отца для своего ребенка.

— Может, вам так и следует поступить. Реджи гневно сверкнула на нее глазами.

— Ни за что! Это ребенок Николаса Эдена, и только Николас Эден должен за него отвечать.

— Пока расплачиваетесь только вы, Реджи, он разбил вам сердце и сделал несчастной.

— Знаю, — вздохнула она. — Я думала, что люблю его. Но теперь, поняв свою ошибку, я сумею за себя постоять.

— Реджи, милая, еще не поздно все исправить — можно поехать на континент и…

— Нет! — вскрикнула Реджи, и Мэг чуть не подпрыгнула. — Это мой ребенок! Понимаешь? Мой! Ты хочешь, чтобы я пряталась до его рождения, а потом отдала в чужие руки? Нет, я на это не пойду, даже чтобы избавиться от брака с Никола-сом. — Она перевела дух. — Я выйду за него замуж, но я не собираюсь жить с ним. Однако мой ребенок будет носить имя отца, и Николас Эден будет отвечать за него, как и положено отцу.

— В таком случае нужно спешить, чтобы вовремя успеть в церковь, — вздохнула Мэг.

Николас кипел от злобы и отчаяния. Время свадьбы неминуемо приближалось. Уже прибыли родственники и гости. Его бабушка и Элеонора тоже находились в церкви, но Мириам Эден не было видно. Ее отсутствие в очередной раз убедило Николаса в том, что он правильно сделал, предупредив свою невесту.

Тут он увидел Джейсона Мэлори с Региной и сердце у него упало. По толпе пробежал восхищенный ропот. Невеста и впрямь была потрясающе хороша в своем шелковом серебристо-голубом платье, отделанном тончайшими кружевами. Серебряный венец с алмазами удерживал на голове невесты белоснежную вуаль, скрывавшую ее лицо и ниспадающую сзади до пола.

Регина на мгновение задержалась в дверях церкви, глядя туда, где стоял Николас. Он не видел ее лица и, затаив дыхание, ждал, что она сейчас повернется и убежит прочь.

Но она положила ладонь на руку Джейсона, и они направились к алтарю. Николаса охватила холодная ярость. Из-за прихоти этой девчонки его заставили вступить в брак! Хорошо же, сегодня — ее день, пусть торжествует. Но ее радость будет недолгой. Когда она узнает, что вышла замуж за внебрачного сына лорда, то пожалеет, что не вняла его предупреждению. И, как ни смешно, ему поможет Мириам. Она с удовольствием расскажет обо всем Регине. Это будет единственным ее добрым делом по отношению к нему. Впрочем, Мириам никогда об этом не узнает.

Реджи глядела в окно кареты, но, кроме своего отражения в стекле, ничего не видела. В животе у нее заурчало от голода. Вспыхнув от смущения, она не решилась посмотреть на Николаса, сидевшего напротив.

Внутреннюю лампу в шикарной карете с гербом Эденов зажгли уже два часа назад, а они еще ни разу не остановились, чтобы перекусить. Реджи страшно хотелось есть, но она решила лучше умереть с голоду, чем просить Николаса задержаться у постоялого двора.

В особняке Мэлори был устроен роскошный свадебный обед, который проходил без молодоженов. Из церкви Николас сразу повез жену домой, велел собрать необходимые вещи и отправить чемоданы в Сильверли. Оба покинули особняк до того, как начали съезжаться гости.

Они провели в дороге полдня, но Реджи не хотелось говорить ему, как она устала и голодна. Он сидел молча, погруженный в мрачную задумчивость, и ни разу не взглянул в ее сторону.

Он теперь женат, поэтому злится. Это понятно. Только зачем он везет ее в свою усадьбу? Такого поворота событий она не ожидала. Впрочем, она и сама толком не знала, чего ждала.

Желудок снова напомнил о себе, и Реджи наконец отважилась спросить:

— Мы остановимся, чтобы пообедать?

— Последний трактир был в Монтьете. Сильверли уже близко, — отрывисто произнес Николас;

"Мог бы предупредить заранее», — сердито подумала Реджи.

— Сильверли — большое поместье, Николас?

— Как твое собственное, которое граничит с моим. Она раскрыла глаза от изумления:

— Я не знала!

— Разве?

— Почему ты сердишься? Это же чудесно, теперь мы можем соединить наши владения!

— Чего я добиваюсь несколько лет. Но твой дядюшка, без сомнения, уже поставил тебя в известность. Он использовал твои земли, чтобы заставить меня жениться.