— Сначала я. Мам, я женился.

— Я вышла заму… ЧТО?!

— Мам!

Сенька даже кофе отставил в сторону, а его с чашкой по утрам класса с девятого мог разлучить только медведь гризли.

— Что — мам?! — возмутилась я. — Как ты мог!

— А ты как могла? — он двумя руками въерошил волосы. — Ладно, вы развелись, нас не спросив, но…

Посмотрите на этого паршивца! Спросить его надо было!

— Ты мой сын! Первенец! Хоть бы познакомил с невестой! Ну что за свинство!

— Вот именно, мам! Я твой первенец, могла бы хоть на свадьбу пригласить!

— Ты уже был на моей первой свадьбе. Хватит с тебя! — отчеканила я.

— Приглашу на вторую, — предложил Сенька, и хорошо, что он был далеко, потому что вживую в него сейчас полетела бы подушка или что-нибудь потяжелее.

Вместо этого я встряхнула планшет, как будто это могло помочь довоспитать ребенка, которого уже было поздно воспитывать.

— А поплакать? Как ты мог лишить меня такого удовольствия! — снова возмутилась я. — Единственную кровиночку отбирают! А наорать, что она тебе не подходит?

— Вот поэтому и не пригласил! — Сенька махнул кофе одним глотком и закашлялся.

— А она тебе не подходит? — тут же успокоившись, с интересом спросила я. — Почему?

— Ужасно не подходит, мам… — Сенька отступил от экрана, нашарил стул и сел. — Она старше меня на шесть лет и у нее есть дочь.

Это становилось интересным.

Я потянулась, щелкнула кнопкой кофеварки и с любопытством спросила:

— Она немка? Как зовут? Откуда? Чем занимается?

— Да, Катарина, профессор прикладной математики.

— Ух ты, и карьера у нее лучше, чем у тебя. Мне кажется… — я налила себе кофе и с очень скептическим видом качнула головой. — Мне кажется, ты прав. Ты ей не подходишь.

— Спасибо мамочка, что всегда в меня верила! — снова психанул Сенька, ероша волосы. Он протянул свою чашку кому-то за кадром и что-то сказал на быстром немецком.

Женская рука забрала чашку и вернула через несколько секунд уже наполненной.

— Катарина, покажитесь, — попросила я по-английски, сделав дернувшемуся сыну страшные глаза. Он прикусил язык и съежился.

Симпатичная русая девушка, на вид не старше двадцати, присела, чтобы попасть в камеру и помахала мне рукой, широко улыбаясь.

Я задала ей пару вежливых вопросов о семье, выразила желание познакомиться и с приемной своей внучкой, мысленно содрогнувшись от этого слова, похвалила расцветку пижамы, в которой она была, но это все был белый шум, ритуальная вежливость.

На самом деле я смотрела на то, как бережно Сенька поддерживал ее за талию, усаживая за стол, какой гордостью лучился, когда она рассказывала совершенно мне непонятное про то, что она преподает, и как нервно поглядывал на экран, оценивая мою реакцию.

Все хорошо. За последнее время я научилась видеть эти мелочи, вычленять их, обращать внимание. И видно было, что сын любит свою жену, правда любит. А она тайком трогала кольцо на пальце и очень старалась говорить на очень правильном британском английском.

Мы попрощались, и Сенька, уже вполне успокоившись, спросил меня:

— А у тебя-то кто, мам? Позовешь познакомиться?

— Да актер тут местный. Ты тему не переводи! — ловко перевела я тему. — Отец в курсе?

— Ну да, конечно, — фыркнул сын. — Он мне на день рожденья смс прислал. «Поздравляю с днем рождения!» и смайлик. Думаешь, стоит сообщить ему в том же стиле?

— Типичный папочка… — вздохнула я.

— А год назад прислал подарок — посылку с книгами своего детства. Тоненькими такими, про котика и осла и про цыплят. Испачканными овощным пюре.

— Молодец какой! — восхитилась я, смутно припоминая как раз год назад сказанную пафосную Валерину речь про то, что он и без моей помощи теперь может передать детям наследие своей семьи. Видимо, это оно и было. — Ты давай, зубы мне не заговаривай, обсуждать твоего отца мы можем часами. Но звонить все равно придется!

— Мам, а ты… — начал Сенька, но я рявкнула:

— Я сказала — звони!

И оборвала вызов

Уфффф…

Ладно, с сыном проскочила пока.

Без подробностей, но хоть главное знает. Друзей у него в Пензе не осталось, а случайно он на Дэрила вряд ли наткнется — с молодой женой ему в ближайший год будет не до порнухи.

С Дашкой сложнее…

Отложу разговор на пару дней, мне надо успокоиться.

Друг с другом дети общались еще реже, чем с отцом, поэтому утечки информации я не боялась.

Услышав, что я закончила, на кухню пришел Дэрил и обнял меня, успокаивая своим надежным теплом мелкую нервную дрожь, оставшуюся после разговора.

— Представляешь, меня сделали бабушкой без предупреждения, — пожаловалась я ему. — Надеюсь, тебя это возбуждает.

— Сложно найти вещь, которая меня в тебе не возбуждала бы… — пробормотал он, целуя меня в висок и задерживаясь губами на коже.

Я немного подумала и с легким отвращением, смешанным с восторгом, сообщила ему:

— Ты извращенец!

— Еще какой! — с удовольствием согласился мой муж.

— Ты там о дочери никогда не мечтал? — вздохнула я. — Нет идей, как моей можно было бы рассказать? Вряд ли она успела выскочить замуж, так что от вопросов мне не спрятаться.

— Мечтал… — выдохнул мне в висок Дэрил. Я мурлыкнула, как обычно, тая в его объятиях и всегда правильно подобранных словах. Но он вдруг поправился: — Мечтаю.

Ох…

— Ты не передумала? — спросил Дэрил в день, когда мне пришло приглашение приехать на студию для подготовки к съемкам.

Наш короткий медовый месяц к тому времени уже кончился, и Дэрил снова был занят своим художественным трахом у Изабель, конвейерным у Дика, и благотворительным у Кайлы.

Вдобавок ему предложили новый контракт — на серию пародийных порно-роликов по вселенной «Звездных войн».

Больше всего я была потрясена и тронута, когда он пришел ко мне советоваться, заключать договор или нет. Как будто это вообще имело значение.

Что я могла сказать?

Спросила: «На тебе будет полностью закрытая броня?»

Ответил: «Почти. Почти полностью закрытая. Кроме…»

И все.

Все.

Да, это еще работа, но есть ли смысл отказываться от выгодных контрактов, если он все равно трахает других женщин? Если все равно каждый четверг у него в койке новая дешевая модель с силиконовыми сиськами, и пару раз в неделю — дорогая Изабель с ее французским шармом?