– Это не важно, – сказала Юля. – Паспорт, шмаспорт. У нас все ваши данные есть. И паспортные, и всякие. Что там у вас в собственности? Я забыла.

Она заглянула в бумаги.

– Ага, квартира. Приватизирована вами три года назад. Замечательно. Вот её в залог и оформим, да?

Опять этот ласково-издевательский тон. Мне стало жарко. Захотелось отхлестать эту стерву по щекам. Так чтобы голова болталась.

– Давайте тогда не будем тратить время на пустые разговоры.

– Вставай, – сказал Дубинок.

Мы вдвоём вышли из кабинета и зашли в соседний. Там сидела кучерявая толстуха. Она подготовила документы и дала мне на подпись.

– Не шали с автографом, – прошептал Дубинок. – Образец у нас есть, если что.

И откуда вы такие берётесь? И всё время лезете, лезете…

Я подмахнул все документы, даже не читая. Через три дня нужно было занести в банк двести тысяч. И столько же в конце месяца. Ну и потом как по накатанной. Эти банковские кровососы своё дело знали хорошо, все схемы опробовали и отполировали. Сколько людей осталось под забором по их милости?

– Вот и всё, – сказал Дубинок. – Вы свободны. Пока что.

Он мне даже подмигнул своим весёлым глазом. Хотелось плюнуть в него.

Я вышел на улицу и зашагал на север. В голове так и билось: три дня, три дня, три дня. Была небольшая надежда, что за это время всех нас накроет японская радиация и всё сущее утратит смысл. Но я не особо на это рассчитывал.

Ноги сами привели меня к дому, где жила Марика. На это ушло почти полтора часа. Мне было необходимо срочно её увидеть. И, если всё удачно сложится, не только увидеть. Потом я подумал о Ларе. Опять стадо стыдно. Мне это чувство не нравилось. Стыд делает человека слабым. Или сильным? В этом ещё предстояло разобраться. А пока нужно было убедиться, что с Марикой всё в порядке. Я поднимался по лестнице и представлял, как она кинется мне на шею. В голове крутилась мелодия из какого-то детского фильма или мультфильма, но я никак не мог вспомнить, из какого, это нервировало. Марика должна обрадоваться. Должна ли? Возможно, не всё ещё потеряно. Мы всё-таки сбежим куда-нибудь вдвоём. И пока будем скрываться, Лару и Владика выселят из квартиры.

Я поднялся и нажал звонок. Кто-то подошёл к двери и стал глядеть на меня в глазок.

– Это ты? – раздался голос. – Жив?

– Да, милая, – сказал я. – Это я. И я жив. Было не просто, но теперь всё замечательно. Открой дверь, хочу посмотреть на тебя.

– Я тебе не милая.

– Как так? Ты что говоришь, Марика?

Дверь открылась. Это была Ирада. Вернее, Люба. – Её здесь нет, – сказала она. – Вагиз увёз на другую квартиру.

– Куда? Адрес знаешь?

– Не будь дураком. Слушай, как тебе удалось?

– Что?

– Ну, как бы это сказать…

Она оглядела меня с головы до ног.

– Просто я думала, ты будешь в другом состоянии. Более изувеченном.

– Плохо меня знаешь.

– Ладно. Я не в курсе, где Марика. У Вагиза три квартиры. И ещё агентство. Там девочки на выездах работают.

– Так ты одна сейчас?

– Одна, а что?

– Да так, ничего.

Усилием воли я отогнал грязные мыслишки. И спросил:

– Можешь дать мне её номер телефона?

– А у тебя нет?

– Откуда?

С номером телефона я, конечно, сглупил по полной программе. А с чем не сглупил? Ну, вот ботинки новые. Пальто ещё. Не так уж всё плохо.

– Нет, не дам. Без её разрешения не могу. Сам понимаешь. И вообще. Не хочу неприятностей.

– Да какие тут могут быть неприятности?

– Просто ты не знаешь Вагиза. Он злой, кровожадный.

– И?

– Раньше жил в Казани.

– Мне что с того, где он жил?

– Говорят, он убил какого-то местного авторитета. Воткнул ему в глаз вязальную спицу. Средь бела дня, в ресторане. А потом вытащил автомат и расстрелял ещё семнадцать человек. Вот он какой!

– Ладно, ладно. Мне эти сказки некогда слушать. Ты сама видишь, я с ним проблемы решил.

– А когда тебя уводили, ты был зелёного цвета.

– Это всё похмелье, разве не ясно?

– Слушай, я вот что предлагаю. Оставь свой номер, а я его скину Марике. Захочет, позвонит.

Я не помнил наизусть свой номер. Полез в карман за телефоном. Там его не оказалось. В других карманах тоже. Чёрт, потерял где-то.

– Чуть позже скажу. Я решил поменять симку, – сказал я. – Запиши мне свой номер. Я тебе потом скину.

– Ладно, зайди.

Ирада впустила меня в квартиру. И тут опять эти грязные мысли. Я напомнил себе, как её трахали вдвоём. Но это только всё усугубило.

– Слушай, записывай скорей, мне надо идти, – сказал я.

– Подожди, сейчас ручку найду.

Я не удержался, схватил её за зад и прижал к себе. Ирада не сопротивлялась. Мы зашли в комнату и легли на кровать. Я задрал ей юбку, стащил трусы и раздвинул ноги. Скоро придёт смерть. Я ввёл. Ирада подмахивала, держась за мою поясницу. У меня быстро замелькало в глазах, застучало в висках, запульсировало и забилось. Я успел вытащить…

– Слушай, у меня нет денег сейчас.

Ирада надела трусы, подошла к серванту и достала водку.

– Будешь?

– Грамм сто, не больше.

Она налила в две стопки.

– У меня есть деньги, – сказала Ирада. – Двести пятьдесят тысяч. Удалось кое-что отложить. Я тебе их отдам.

– Вот как?

Я искал чем вытереться.

– Убей Вагиза, – сказала она. – Я думаю, ты справишься.

– Почему ты так думаешь?

– В тебе что-то есть. Дух победителя. А он обычный хищник. К тому же, то, что ты с ним так легко разошёлся, говорит о многом.

– Не всё так просто.

Мы выпили. Проскочило соколом.

– Я хочу уехать, – сказала Ирада. – Он меня держит, как заложницу. Понимаешь? Я ему должна денег. Пять миллионов. Я уже два года отрабатываю, но ещё и миллиона не отработала. Чувствую, через пару лет он меня как тряпку выбросит. Я к этому времени стану инвалидом. А у меня ребёнок.

Голос у неё задрожал.

– Просто так мне не уйти. Найдёт. Из принципа не отпустит. Я думаю, что долг тут ни при чём. Даже если я всё отработаю. Хотя на это уйдёт несколько лет, совершенно точно.

Я налил себе ещё.

– Двести тысяч, значит?