litbaza книги онлайнДетективыК югу от Явы - Алистер Маклин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 77
Перейти на страницу:

Несколько секунд Николсон оставался распростертым на палубе лицом вниз, зажимая уши руками. Полуоглушенный, он локтями пытался закрыть голову и ругал себя за свое легкомыслие, за то, что преждевременно поднялся на ноги. Нельзя было предполагать хоть на секунду, что все японские самолеты сразу же улетели. Они просто обязаны были оставить несколько самолетов для уничтожения любого, кто еще жив, кто уцелел, кто хотя бы шевельнулся на палубе и способен лишить их приза. Эти самолеты, истребители «зеро», останутся в небе над кораблем до тех пор, пока позволяют им дополнительные баки с горючим.

Медленно, на этот раз двигаясь с крайней осторожностью, Николсон снова поднялся на ноги и высунулся из окна рубки с разбитыми стеклами. Озадаченный, он некоторое время пытался сориентироваться в положении и обстановке на корабле. Тень от передней мачты помогла ему понять, что произошло. Торпеда, должно быть, оторвала или повредила киль, ибо «Вирома», быстро теряя курс и скорость, уже почти остановилась, повернулась на сто восемьдесят градусов и двигалась теперь в том направлении, откуда пришла. И почти одновременно Николсон увидел еще кое-что, отчего положение «Виромы» переставало иметь значение. Он увидел кое-что делавшее бессмысленным наблюдение самолетов за кораблем.

Со стороны пилотов бомбардировщиков это было не ошибкой в расчетах, а простым невежеством. Когда они бомбили полубак бронебойными снарядами, намереваясь уничтожить пулеметы и пулеметчиков и рассчитывая, что там прячутся остальные члены команды, они не знали и никак не могли знать, что грузовой отсек под палубой полубака не был пуст. Этот отсек был целиком заполнен десятками тысяч галлонов высокооктанового авиационного бензина, предназначенного для аэропорта Селенгар, уже превращенного в закопченные обломки.

Языки пламени поднимались на тридцать-сорок метров в спокойное, безветренное небо, образуя огромный огненный столб, такой светлый, так яростно горящий и бездымный, что был практически невидим в ярком сиянии солнца. Это были не просто языки пламени, но широкая и сверкающая струя сверхнагретого воздуха, сужавшаяся с высотой, изгибаясь и уходя высоко в небо исчезающим бледно-голубым дымом. Время от времени очередная бочка с топливом взрывалась где-то глубоко в трюме, густое облако дыма закрывало почти невидимое пламя и так же быстро пропадало. Николсон знал: пожар только начинается. Когда огонь будет устойчивым и бочки начнут взрываться десятками, авиационный спирт в топливном резервуаре номер девять взорвется, словно огромный склад боеприпасов. Николсон уже ощутил, как жар пламени припекает ему лоб. Еще несколько секунд оглядывал он полубак, пытаясь оценить, сколько осталось до этого времени, но, увы, узнать или даже догадаться было невозможно. Могло оставаться всего две минуты а могло и двадцать минут — после двух лет войны живучесть танкеров, их нежелание погибать стали почти легендарными, — однако определенно не более двадцати минут.

Внезапно внимание Николсона привлекло движение среди трубопроводов на палубе, прямо за передней мачтой. Это был человек в синих легких брюках, который, спотыкаясь и падая, шел к ведущему на мостик трапу. Он был, очевидно, контужен и все время тер рукой глаза, словно не слишком хорошо видел. Ему удалось добраться до трапа и быстро подняться по нему к надстройке с мостиком. Теперь Николсон ясно видел его. Это был Дженкинс. Но его увидел и кое-кто другой, и у Николсона осталось время только на то, чтобы отчаянно крикнуть, предупредить и самому броситься на палубу, слушая, сжав кулаки, барабанную дробь крупнокалиберных пулеметов истребителя «зеро», вошедшего в глубокое пике и обрушившего огонь на палубу.

На этот раз Николсон не поднимался на ноги. Встать на ноги внутри капитанской рубки, как он понял, было отличным способом совершить самоубийство. Единственной причиной подняться являлась необходимость выяснить, что же случилось с Дженкинсом. Но смысла смотреть туда, в сущности, не было. Дженкинс должен был воспользоваться имевшимся у него временем, рискнуть и броситься вперед. Но он мог быть ослеплен и не увидеть, где для него спасение. У него оставалось всего два выхода: бежать и быть убитым или остаться на месте и сгореть.

Николсон потряс головой, отгоняя дым и запах кордита, резко сел и осмотрел разгромленную рубку. В ней кроме него находились еще четверо, хотя минуту назад их было трое. Боцман Маккиннон появился сразу после того, как мостик прошила пулеметная очередь. Полусогнувшись, неестественно скорчившись, он лежал на палубе штурманского отсека с картами, опираясь на локоть, и осторожно осматривался. Он не был ранен, но старался не рисковать, прежде чем сделать следующее движение.

— Пригнитесь, — настойчиво посоветовал ему Николсон. — Не вставайте, иначе лишитесь головы. — Ему самому собственный голос показался хриплым и осипшим, звучащим словно из другого мира.

Вахтенный рулевой Эванс сидел на палубе, прислонившись к штурвалу, и громко и безостановочно ругался со своим мягким уэльским акцентом. Кровь капала с длинного пореза на лбу прямо ему на колени, но он этого не замечал, занимаясь перевязкой левой руки. Что за рана у него на руке, Николсон определить не мог, но всякая новая белая полоска, оторванная от рубашки и обвязанная вокруг руки, тут же пропитывалась яркой кровью.

Вэнниер лежал в дальнем углу. Николсон прополз по палубе и осторожно поднял его голову. У четвертого помощника был порезан стеклом висок. Других повреждений вроде бы не наблюдалось. Он был без сознания, но дышал спокойно и ровно. Николсон осторожно опустил его голову на палубу и обернулся к Файндхорну. Капитан сидел, наблюдая за ним с противоположной стороны мостика, упираясь спиной в переборку и ладонью в палубу. «Старик выглядит немного побледневшим, — подумал Николсон. — Он давно уже не юноша и физически не годится для подобных игрищ».

— Он просто потерял сознание, сэр, — указал Николсон на Вэнниера. — Ему повезло так же, как и всем нам. Все живы, хотя чувствуют себя не очень-то сладко.

Николсон старался говорить пободрее. Когда он замолчал, Файндхорн сделал попытку встать, опираясь на руки всем своим весом, отчего у него побелели ногти.

— Осторожно, сэр, — быстро предупредил капитана Николсон, — оставайтесь на месте. Кое-кто шныряет вокруг, выискивая вас.

Файндхорн кивнул, расслабился и откинулся назад, упираясь в переборку. Он молчал. Николсон внимательно поглядел на него:

— С вами все в норме, сэр?

Файндхорн опять кивнул и попытался что-то сказать, но вместо этого тяжело и странно закашлялся. Внезапно его рот покрылся яркой кровавой пеной, и струйка крови потекла по подбородку на белоснежную рубашку. Николсон мгновенно оказался на ногах, перебежал, спотыкаясь, через рубку и упал на колени рядом с капитаном.

Файндхорн улыбнулся ему, снова хотел что-то сказать, но лишь закашлялся, и снова изо рта у него хлынула кровь, яркая артериальная кровь, резко контрастирующая с побелевшими губами. Глаза капитана болезненно затуманились.

Быстро и методически Николсон осмотрел его и сначала не заметил никакой раны. Затем нашел ее. Поначалу он принял ранку за одну из капель крови, упавших на рубашку Файндхорна. Небольшое, незаметное отверстие, круглое и обрамленное кровью. Это первое, что потрясло Николсона, — такая маленькая дырочка, выглядевшая совсем безвредно. Почти в центре груди капитана, но немного левее и выше сердца.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?