— Хорошо…

Кусаю губу. С тоской смотрю на то, как он, улыбнувшись мне, закрывает дверь и остаётся снаружи.

Машина трогается и выезжает на дорогу. Оглядываюсь на отель. Рома стоит у входа. Красивый, умный и сексуальный мужчина. Очень мужественный и очень чуткий.

Он смотрит мне вслед.

Ресторан — какой-то очень аристократический. Он набит битком, но впечатление, что я в VIP-ложе в театре во время спектакля. Настолько люди здесь приятно и воспитанно общаются. Никаких повышенных тонов, никаких залпов громкого смеха и прочего. Очень уютно, спокойно и классно. Купаюсь в этой обстановке умиротворения и гармонии с миром.

— Мне нравится это заведение, — признаюсь я. — Правда, нравится.

— Я рад, — улыбнувшись, отвечает Артур.

Мы расположились за столиком на втором этаже, рядом с окнами, увитыми лозами винограда. Играет классный кавер на знакомую и любимую мною песню:

"Look at me standing

Here on my own again

Up straight in the sunshine

No need to run and hide

It's a wonderful, wonderful life

No need to laugh and cry

It's a wonderful, wonderful life"

— Интересно, кто это поёт? — сидя за столом, я даже слегка покачиваюсь-пританцовываю в такт мелодии.

— Кэти Мелуа, — отвечает Артур. — Британская певица грузинского происхождения. Классный голос, да?

— Да, — улыбаюсь я. — Мне нравится.

— Ну, что, винца? — предлагает он.

— А давай, — киваю я.

Спустя пару минут статный и очень серьёзный официант в чёрном жилете, заложив руку за спину, разливает по нашим бокалам красное полусухое прямиком из Италии.

— На чём мы остановились? — спрашиваю я Артура, когда официант откланивается и уходит.

Артур отправляет в рот ломтик сыра, тщательно пережёвывает и говорит:

— На сексе.

— Да, это интересная тема, — улыбаюсь я и пригубливаю вино.

— А точнее, — добавляет Артур, — на том, что Рома сказал тебе — искать не отношений, но хорошего секса.

— Ты с ним согласен?

— И да и нет, — серьёзно отвечает он. — В том, что секс — база, я согласен. Это притяжение к своему. И тут либо-либо. Влечёт к человеку — на многое закрываешь глаза, многое прощаешь, многое видится в другом, более приятном свете. Иными словами — ты сразу лояльна. А не влечёт — обязательно найдёшь повод засомневаться.

Наклоняю голову вбок и смотрю в упор в его синие, мерцающие в свете свечей глаза:

— Тогда с чем ты не согласен?

Он задумчиво вздыхает:

— Понимаешь, человек так устроен, что когда сильно влечёт, как раз и задумываешься о том, что хочется быть вместе именно с этим человеком. Но секс — это далеко не всё. Сам по себе секс ведь не греет. Греет что-то большее. А человек всегда ищет тепла. Такова его природа. Но сексуальное притяжение обязательно должно сохраняться. И вот здесь как раз важно какие у двух людей отношения. Если они доверительные, честные, искренние и тёплые — скорее всего, они и по прошествии лет снова друг друга захотят. И не раз.

— Тебя ко мне и сейчас влечёт?

— Да, — без тени улыбки кивает он. — И очень.

Задумчиво смотрю на него.

— А когда ты это понял?

— Что влечёт? Сразу. Как только тебя увидел. Правда я тогда это скорее ощутил, чем понял. Понял я это позже.

— И что, ты сразу захотел выстраивать со мной отношения?

— Нет конечно. Изначально я думал только о том, что было бы очень круто оказаться с тобой в одной постели.

— Ты оказался.

Он усмехается:

— Мне больше нравится быть с тобой вдвоём. Не втроём.

— Это собственничество? — улыбаюсь я.

Он качает головой:

— Странное название для нормального мужского желания быть для женщины единственным. Скажи мне, Маш, ты бы могла разделить мужа с той, с которой застукала его, когда вернулась из Питера?

— Нет.

— А почему?

— Потому что это как бы принижает меня. Ставит не на тот же уровень, что и его самого.

— Так вот и я тебе о том же. К тому же, желание быть лучшим — в принципе заложено в мужской природе. Так уж мы устроены.

— Тогда почему вы изначально предложили мне секс втроём?

— Потому что у тебя уровней не было. Того статуса, который ты приобрела вопреки этому сексу втроём. До секса в Питере ты была значима в основном только в контексте удовлетворения сексуального желания. Мы оба тебя захотели сразу, как увидели. И захотели сильно. С этим надо было что-то делать. У нас уже был такой опыт и мы быстро пришли к обоюдному решению. А вот когда каждый из нас захотел большего, тогда мы и стали друг другу мешать.

— Большего — это отношений? — усмехаюсь я.

— Да, — совершенно серьёзно отвечает он.

Отпивает из бокала.

— Представь себе, что ты очень любишь виноградный сок. Но ты его ещё не пробовала и об этом пока не знаешь.

— Так.

— Фактически — это любимый твой сок. Но ты пока пила только с десяток других. И выделила среди них два. Яблочный и томатный.

— Та-а-ак.

— Ну, вот. Они тебе нравятся. Но не настолько, чтобы ты считала себя их фанаткой. И вот, ты пробуешь виноградный сок. Представила?

— Да.

— А затем встаёт выбор. Можно пить любые соки. Но одновременно — только один. Какой же ты выберешь?

— Виноградный, конечно.

— Ну, вот. Один раз попробовав лучшее, ты уже не склоняешься к выбору хорошего, когда это лучшее есть. В данном случае, если уйти из аналогии к реалиям, это лучшее — ещё и запросто можно потерять.

— Но только потому, что вы заставляете меня сделать выбор. Для меня-то вы оба — виноградный сок.

Он качает головой:

— Это не так. Пока что ты пила коктейль из двух соков, а затем — только один из них.

— Но мне понравилось, — улыбаюсь я. — И я не против повторить.

— Это приятно, — улыбается и он. — Но всё познаётся в сравнении. Возможно, этот виноградный сок — не я. А я — яблочный. А может — наоборот.

— А может мне нравится сочетание двух соков — яблочного и виноградного? Очень даже неплохое сочетание, кстати.

— И довольно популярное, — улыбается Артур.

— Да, — улыбаюсь и я.