* * *

Привыкнув считать, что единственными Ниниными гостями являемся мы с Беном, очень удивляюсь, когда, перешагивая порог медкорпуса, обнаруживаю возле её кровати Шиго. Феникс балансирует на двух задних ножках стула, упираясь кроссовками в каркас кровати, и листает какую-то книгу.

— Подумала, что, раз уж всё равно сегодня пришлось здесь появиться, навещу её, — произносит Шиго, не дожидаясь моего вопроса. — Кто принёс цветы, не знаешь?

— Я.

— О, — Шиго выдыхает с нескрываемым облегчением. — Ладно.

Она закрывает книгу, но оставляет её у себя на коленях. Взглядом, внимательным и изучающим, провожает меня до стула напротив.

— Как дела? — спрашивает, стоит мне только присесть.

— Нормально, — отвечаю я. — У тебя?

— Тоже.

— Круто.

Шиго утвердительно кивает. Повисает пауза, обозначающая конец обмена дежурными фразами.

Ведь я на деле мало что о ней знаю; даже о той девушке, которая не побоялась шагнуть в чужой мир вслед за своей подругой.

— Что ты здесь делаешь? — вырывается у меня.

Надеюсь, не прозвучало как претензия. Просто именно этот вопрос первым приходит на ум, когда я думаю снова завести разговор.

— Слушай, я представляю, на что всё это похоже, но я здесь исключительно с дружеским визитом.

Шиго опускает ноги на пол, с громким стуком ставя стул на все четыре ножки. Книга соскальзывает с её колен, раскрываясь на страницах, заложенных тонкой полоской бордовой ткани.

— В этот раз у нас точно всё, — Шиго встаёт. Я совсем позабыла, какая она высокая. — Четвёртые вторые шансы друг другу дают только глупцы.

Последнюю фразу Шиго произносит с нажимом.

— Я не осуждаю.

— Да знаю я, — Шиго вздыхает. Проводит ладонью по волосам, пытаясь пригладить вихры, которых нет. — Просто Нина — твоя подруга, и я знаю, как ты о ней заботишься.

Подруга.… Сколько себя помню, смысла в этом простом слове для меня всегда было больше обычного. Язык не поворачивался называть друзьями одноклассников или знакомых, с которыми меня связывало лишь общее времяпрепровождение.

За всю прошлую жизнь у меня было всего три друга: Кирилл, Даня и Лия. В этом настоящем, похоже, список вмещает в себя явно больше трёх имён.

Но ценен ли он настолько же?

После всего, через что мы прошли, смогу ли я встать между смертью и Ниной, Беном или Ваней, не задумываясь о том, что ценой такого противостояния будет моя собственная жизнь?

— Всё, что происходит между вами — не моё дело, — говорю я.

— Происходило, — поправляет Шиго. — Никакого настоящего и никакого будущего.

— И всё-таки ты здесь, — я киваю на Нину. — А не дома.

Шиго облизывает губы. Моё замечание явно кажется ей справедливым: вместо ожидаемого возмущения на её лице появляется что-то, отдалённо напоминающее вину.

— Когда она очнётся, не вздумай ей об этом рассказать, — говорит Шиго. Немного угрожающе, я даже чуть пугаюсь. Но затем Шиго демонстрирует мне беглую улыбку. — Иначе поймёт, что снова выиграла, и будет хвастаться.

— Выиграла?

— Ну да, — Шиго смотрит на Нину неотрывно. Улыбка, которая до этого предназначалась мне, меняется на что-то более нежное, мягкое и тёплое. Всё это мне хорошо знакомо.

Кто-то в этой комнате влюблён. Похоже, даже несмотря на собственные внутренние противоречия.

И этот кто-то точно не я.

— Как поговаривал мой отец: не всегда тот, кто выигрывает, является победителем.

— И как это понимать?

— Не знаю. Папаша не так умён, каким пытается казаться.

Интересно, Шиго представляет, насколько она неправа? Того, кто перенёс троих людей в прошлое, нельзя назвать просто умным, или талантливым, или хотя бы даже мастером своего дела.

Если уж быть совсем откровенной даже перед собой, не знай я Эдзе лично и не имей представления, что он за ведьмак, я бы его боялась.

Разве что-то, кроме устрашения, может вызывать сила, близкая к безграничной?

— Твой отец! — восклицаю я громче, чем предполагалось.

Шиго вздрагивает от неожиданности.

— Что?

— Твой отец! — повторяю я.

В голове столько мыслей сразу, что выхватить одну для объяснения Шиго, как бы я не хотела, у меня не получится. Нужен тот, кто поймёт, когда я начну тараторить без остановки, стараясь не упустить ничего и охватить всё сразу.

Нужен Бен.

— Мне пора, — я вскакиваю со стула. Шиго, растерянная моей резкой сменой поведения, продолжает стоять на месте и глядеть на меня с опаской. — Ты гений, Шиго! Как и твой папа! Спасибо тебе!

— Не за что? — вопросительно отвечает Шиго.

К выходу я направляюсь спиной, одновременно нащупывая в кармане телефон и продолжая что-то нелепое говорить Шиго, то ли извинения, то ли благодарности, но больше что-то несвязное и непонятное, потому что в этот же момент стараюсь не упустить нить тянущихся мыслей.

— Просто иди уже, — обрывая меня на полуслове, отмахивается Шиго.

Я салютую ей оттопыренным в кулаке большим пальцем. Шиго присаживается обратно на свой стул, поднимает книгу, размещает её у себя на коленках, но не опускает взгляд к строчкам.

Нет.

Для огненных глаз Шиго есть более притягательный маяк, с каждым днём становящийся всё тусклее.

И сейчас, кажется, у меня появилась идея, как нам снова сделать его совершенным источником света.

* * *

— Эдзе? — брови Бена ползут вверх. — Этот псих ненормальный?

— Верховный ведьмак одного из сильнейших ковенов, — добавляю я. — Если он смог переместить нас в прошлое, вылечить Нину ему труда не составит.

— Жив ли он вообще сейчас? Что сказала Шиго?

— Ничего, потому что я не спрашивала. Но она, упоминая его, говорила в настоящем времени.

— Да уж, люблю ситуации, где что не факт — то стопроцентная уверенность. И где нам его искать? Опять в архиве ковыряться?

— Нет, — я перестаю вертеть в ладони телефон и теперь демонстрирую Бену экран с сообщением, отправленным после того, как мы с ним созвонились. — Думаю, пришло время просить о помощи.

На дисплее: «Через час у меня. Это срочно». Адресат: «Филонов». На фотографии контакта парень в синем свитере с книжкой на голове.

— Собираешься рассказать ему? — с нескрываемым удивлением уточняет Бен.

Он напрягается всем телом. В одно мгновение моя комната наполняется разряженным воздухом, и я решаю открыть окно, чтобы проветрить помещение, а заодно и закипающие головы.

— Ты поступил правильно, рассказав Марку, — говорю я.

— Я ничего ему не рассказывал, — напоминает Бен.

— А мог бы…

— Ага, и тогда бы ты меня прям на месте прибила.

— Я была неправа.

— Слушай, коротышка, хватит, — произносит Бен, а затем издаёт странный звук, то ли шипение, то ли свист. — Серьёзно, то ты меня благодаришь, то признаёшь свою вину… Меня это начинает напрягать. Что за фаза у луны сегодня такая, что ты, словно оборотень,