– Не ищите здесь заговора. Миринду зарезала горничная за шашни с ее женихом-гвардейцем. Прошу вас, сменим тему.

– Простите, – Вивиан смущенно улыбнулась, – я не хотела вас расстраивать. Просто подумала – теперь вы вдовец, и леди Тирольда тоже овдовела на днях. А вы так много сделали для нее. Когда пройдут полгода траура, я могла бы посодействовать…

– Вивиан, умоляю, я не собираюсь жениться на Тирольде, я вообще ни на ком не собираюсь жениться!

Еще немного – и Брейд повернулся бы и ушел, но, к счастью, они уже были у цели. В маленькой темной комнате лежали стопки серой ткани. Вивиан развернула один из свертков и очень бережно надела на Брейда балахон из небеленого льна, потом – такой же клобук с прорезями для глаз.

– Это обязательно?

– Да. Служитель говорит – вера уравнивает идущих, и все мы становимся едиными – король и последний нищий.

Брейд уже слышал нечто подобное от одного из казненных учителей, только балахонов они не надевали. Вивиан выглядела очень смешно в своем пышном платье, скрытом под дерюгой – как перевернутая редька.

В зал они вошли одними из последних, вереница безликих кульков уже сидела на расставленных полукругом креслах перед невысоким помостом. Посредине сцены стоял столик, покрытый белым бархатом. Алтарь? На столике ярко до рези в глазах горел семисвечник, других источников света в зале не было, и фигуры присутствующих казались зыбкими и неясными. Тридцать человек, почти все, кто был на обеде, а может быть – совсем другие люди. Брейд вглядывался в каждого по очереди, пытаясь найти какие-то характерные черты. Вот тот, высокий, сутулый, вероятно, Геддон Ламберт, библиотекарь…Через два кулька от него – граф Хавермонц. Его невозможно не узнать даже в этом мешке – сидит, упершись кулаками в колени, как будто вот-вот в драку кинется, а на самом деле – чтобы брюхо в глаза не бросалось. Что он здесь потерял? Ему учитель действительно нужен, только совсем другой, который детишек грамоте обучает. А вот та хрупкая фигурка в высоко поднятом клобуке на пышной прическе – почти наверняка королева-мать. Да, деликатно кашлянула, прикрыв рот высохшей ручкой. Вероятнее всего, именно леди Тамиана – учредительница этого маскарада. Сам Янгис, кажется, отсутствовал. Впрочем, у него не было характерных примет.

– Приветствую вас, идущие путем знания! Освятим нашу встречу молитвой Единому.

Откуда он возник, человек по ту сторону алтаря? Брейд был уверен, что комнату он не пересекал. Такой же серый балахон с колпаком, как и у остальных, только на груди блестел шар размером с яблоко. Он снял его и вознес к потолку на вытянутой руке.

– О Единый, Всемогущий… – молитва была самая обычная, а голос – мощный, звучный, принуждающий к повиновению. Этот голос Брейд слышал впервые, а вот интонации ему были знакомы. Как это может быть? Пытаясь вспомнить, где он слышал эти жесткие непререкаемые нотки, Брейд пропустил начало проповеди.

– Все мы знаем этот символ Единого, но никто не постигает его истинного значения. Вглядитесь в него! Нам кажется, что мы видим шар – но это лишь тонкая скорлупка блестящего металла, облекающая пустоту и окруженная пустотой. Единый призывает мир из небытия и возвращает в небытие, и Ничто – его истинное имя.

Сомнительный символ, подумал Брейд, на следующую проповедь стоило бы принести литой шар и опустить в воду, пусть толкует на здоровье. Этот учитель действительно полагает, что дышит пустотой? Поднялся бы на ледники Ар-Гарана, подышал бы… Вот там – почти пустота, да.

– Но для чего призваны мы из бездны небытия? В чем смысл нашего мимолетного существования? Единый сотворил нас для прославления Его имени, и нам поручена великая миссия – просветить народы, пребывающие во тьме, и пронести имя Его первого Лика от края и до края земли.

Но знающим открыт и второй Лик Единого, Великое Ничто. Из глубокой древности дошло до нас Его тайное имя – Хогга! Вы содрогнулись, услышав это грозное слово? Не ужасайтесь, ибо лишь грубые умы простонародья полагают, что Хогга – это демон смерти. Великая Хогга – истинная суть мироздания, скрытая под блестящей скорлупкой жизни, и преклоняющиеся перед ней обретают могущество и власть над народами. Ибо жизнь человеческая – всего лишь пыль, гонимая ветром, а верующим Хогга дарует вечность. Итак, воззовем же:

–Хогга! Хогга! Хогга! – глухо откликнулись серые фигуры Идущих.

Вроде бы пару лет назад один из проповедников культа Смерти был обезглавлен по приказу Янгиса, а этого принимают во дворце. Чем заслужена такая привилегия? Брейд цеплялся за привычный скепсис, но явственно ощущал, что его волосы начинают шевелиться от нахлынувшей в зал непонятной силы.

Брейд задержался, надеясь разобраться с непонятным фокусом: после окончания молитвы Служитель исчез так же внезапно, как и возник в начале. Никто не препятствовал его расследованию, Идущие, тихо переговариваясь, покидали зал, слуги не появились. Только Вивиан тихо, как кошка, ходила за ним следом. Когда они остались вдвоем, Брейд с раздражением содрал с себя мешковину и запрыгнул на помост. Столик, семисвечник на нем, и больше ни одного предмета. Он заглянул под скатерть. Ничего, никаких следов люка – грубый дощатый пол, покрытый сплошным куском черной ткани. Стена позади сцены задрапирована той же материей. Брейд приподнял нижний край, открылась гладко оштукатуренная поверхность. Что за черт? Может, Служитель спустился с потолка? Но это было бы заметно. Брейд решил рассмотреть стену повнимательней и пошел за подсвечником.

– Вы не верите в чудо… – с кротким укором шепнула Вивиан за его спиной.

Он протянул руку к канделябру, и в этот миг свечи погасли, как будто их задул ветер. Даже не так – как будто они никогда не горели. Ослепленный внезапной тьмой, Брейд шарил рукой по столику, и чувствовал под пальцами полированное дерево. Ни подсвечника, ни скатерти не было.

– Слушайте ваше сердце, а не жалкий и слепой рассудок, – сказал из мрака голос Вивиан.

В тот же миг цепкие руки обвили его шею, и пышные юбки зашелестели вокруг его ног.

– Вы с ума сошли, Вивиан! – он попытался освободиться, но горячее тело льнуло к нему, прижималось к бедрам, влажное жаркое дыхание обдавало его подбородок, лишая разума. Кровь глухо застучала в висках. Внезапно он ощутил, что рядом вовсе не Вивиан. Это его жена, одержимая демоном похоти, восстала из могилы, чтобы увлечь за собой в бездну. В ярости он оторвал ее от себя и швырнул на пол. Стоило бы убить эту нечисть.

Вивиан вскрикнула от боли и тут же расхохоталась.

– О, Брейд! Успокойтесь, вы просто отхлебнули слишком много Силы… В первый раз так часто бывает. Я хотела помочь вам – чтобы вы не разнесли весь дворец.

– Не подходите ко мне, иначе я не ручаюсь за вашу жизнь.

– Как неблагородно угрожать даме, – Вивиан все еще смеялась, – ну хорошо, пойдемте отсюда!

Она взяла его за руку – казалось, что она видит в темноте, и потащила к выходу. Ее пухлая теплая ладонь вызывала омерзение. Брейд сам уже начал различать предметы в слабом свете, идущем из коридора, и грубо вырвался из хватки липнущей к нему твари.