слишком сильно – приступы паники, клаустрофобия, прием успокоительных средств, повышенная тревожность, депрессия, мысли о самоубийстве, постоянное мучительное ощущение душевной боли, которая локализуется в области груди и горла, ежедневные приступы истерики со слезами. Я не могу успокоить боль и не могу понять, почему плáчу. До того, как я прочитала вашу книгу, я думала, что схожу с ума. Никто не мог объяснить, чтó со мной происходит, а тем более я сама. Мне тридцать семь лет, у меня трое детей (девяти, одиннадцати и тринадцати лет), и я уже пятнадцать лет замужем за очень привлекательным мужчиной, настоящим мачо, который с двенадцати лет одержим противозаконным сексом. Он пронес свою одержимость через наш брак, и я всегда защищала его, думая, что мой «долг» прощать его. Я отлично справлялась с этим, потому что моя мать-алкоголичка всю жизнь била и оскорбляла меня. (Типичный случай, да?)

Мы оба священнослужители [25] . Вот уж пример для подражания! Шесть недель тому назад, когда я читала третью главу вашей книги, мой муж признался мне в том, что он опять «соскочил», и я ушла от него. Сейчас я с детьми вернулась домой и сказала ему, чтобы он искал себе другое жилье. Я пущу его обратно только после того, как он обратится за помощью к психиатру, начнет ходить на встречи группы взаимопомощи и расскажет старейшинам нашей церкви о том, что с ним на самом деле происходит. Он со всем соглашается, просит помочь ему и признаёт, что не в силах справиться со своей зависимостью в одиночку. Он словно пробил стену психологического отчуждения между нами и впервые за двадцать лет расплакался. Но я чувствую себя совершенно разбитой и тоже очень нуждаюсь в помощи. Иногда душевная боль становится такой сильной, что я не знаю, что делать. Я не могу работать, не могу заниматься детьми (уделять им внимание) и домашними делами. Я целыми днями плачу, не могу выйти из дома, потому что куда бы я ни пошла, я начинаю плакать снова.

В течение года я испытывала очень сильную боль и постоянное желание плакать. Легче не стало, даже когда мы разошлись шесть недель назад. Я не сомневаюсь, что вы понимаете, о чем я говорю.

Кэтрин Н.

Уважаемая Робин!

Я хочу сказать вам огромное спасибо за то, что вы ответили на мое декабрьское письмо, и за то, что я выздоравливаю. Я оставила мужа в ноябре прошлого года, а в декабре мы вместе посетили трехдневный семинар Патрика Карнса, автора книги «Выход из тени: понимание сексуальной зависимости». Благодаря этому семинару мой муж понял свою проблему и начал посещать семейного психолога, с которым мы там познакомились. Я тоже поняла, что моя проблема – сексуальная созависимость, и начала лечение. Доктор Карнс советует сексоголикам пройти период воздержания. Мы так и поступили, и это принесло нам обоим большую пользу. Муж отвлекся от своего наркотика (секса), а я – от своего (мужа). В вашем письме вы советовали мне обратиться в С-Анон, и мой муж помог мне записаться, потому что он уже начал занятия в группе «Анонимных сексоголиков». С тех пор я посещаю занятия каждую неделю. Психолог посоветовал нам пожить отдельно, и мы уже семь месяцев не живем вместе.

Все это время я не прекращала горевать и плакать и еще глубже ушла в депрессию. Я начала прорабатывать некоторые вопросы, связанные с алкоголизмом, прочитав книгу Клаудии Блэк «Со мной такого никогда не случится» [26] и посетив восьминедельный курс занятий по этой теме. Я хотела покончить с собой и очень боялась своего мужа. Слезы лились у меня из глаз так, будто прорвало плотину. Я повторяла себе: «Все зашло слишком далеко и продолжалось слишком долго (четырнадцать лет), теперь уже ничего не исправить, и я не знаю, смогу ли это пережить». Желание убежать было нестерпимым, но я вновь и вновь перечитывала ваши слова о том, что по мере исцеления человек понимает: проблема не в том, чтобы решить, уйти ему или остаться, а уход от партнера – не выход. Изо дня в день я сидела на кровати, в слезах, отгородившись от всех своим чувством вины и читая книги по психологии. Встать и помыть посуду было для меня не менее тяжелой задачей, чем взобраться на гору. Я думала, что никогда уже не буду нормальной (душевно здоровой). Только занятия аэробикой поддерживали во мне жизнь.

Но я начала понимать, что тоже больна, и восемь месяцев спустя, как раз в прошлом месяце, осознала, что можно ввести для себя некоторые ограничения, перестать быть одержимой своим мужем, перестать контролировать его, обвинять его, манипулировать им. Он воздерживается уже девять месяцев и стал одним из лидеров и главных спонсоров [27] своей программы. (Так как «Анонимные сексоголики» существуют не так давно, у них еще мало опытных участников). Похоже, что у меня более легкая форма заболевания, чем у него, потому что я могу скрывать свои симптомы. В начале, вместо того, чтобы сосредоточить внимание на себе и своей программе, я по привычке прорабатывала за него его программу. Но вот уже три месяца, как мы снова живем вместе, и я только начинаю расслабляться. Депрессия постепенно проходит, и у меня бывает три-четыре хороших дня подряд. С тех пор, как я прочитала вашу книгу и оставила мужа, чтобы он исцелился, у меня не было ни одного приступа паники или тревоги. До этого меня преследовали приступы паники на протяжении шестнадцати лет и приступы тревоги – на протяжении двенадцати лет. Я пыталась скрыть свою депрессию точно так же, как любой созависимый скрывает свое пьянство или сексуальные проблемы, но меня преследовало огромное чувство вины за свою нерешительность. Как только я научилась говорить об этом вслух, смогла признать и принять это и заставила себя смириться и искать помощи, я начала выздоравливать. Я всегда должна была оставаться хозяйкой положения – врачом, а не пациентом. Моя одержимость привела к тому, что я пыталась сама найти ответы в куче книг. Еще много лет назад я узнала, что своевольная самодостаточность означает, что я не надеюсь на Господа. Умом я понимала, что должна подчиниться Его воле, но в глубине души не чувствовала и не хотела этого. Священники могут узнать много нового о духовных практиках, если будут участвовать в программах «Двенадцать шагов»! Теперь я просто учусь полагаться на Господа, которого я