– До поместья боярина полдня езды.

– Спасибо, Сергей. Ладно, поехали – незачем здесь лясы точить.

Тронув коня каблуками, Петр поехал первым. Позади со скрипом, медленно и аккуратно, тронулась карета – Сергей предпочел ехать осторожнее, все-таки опасность доломать поврежденное колесо была нешуточная, да и состояние дороги к быстрой езде не располагало. Увы, плохие дороги были бичом, преследовавшим Россию на протяжении почти всей истории. Разве что демидовские дороги на Урале были когда-то исключением. Похоже, несмотря на то, что планета была другой, история повторялась – в местной грязи местами можно было просто утонуть, и если Петр со своими конями мог позволить себе ехать по сухой и плотной обочине, то неуклюжая карета была такой возможности лишена. Хорошо хоть, на дороге не было валунов, коряг и прочего мусора, способного легко и непринужденно доломать колеса. Только грязь – по сути, глина, хорошо сдобренная водой.

Так они и ехали следующие два часа – Петр чуть впереди, стараясь смотреть одновременно на триста шестьдесят градусов (получалось плохо) и держа руку у бластера, карета соответственно сзади. Ну а через два часа дорога делала развилку.

– Вам куда?

– Прямо.

– Ясно. – Петр сверился с картой. – Счастливой дороги, мне – направо.

– Как, вы нас покидаете?

А это опять боярская теща. Интересно, как она титулуется? Боярыня? Да нет, Петр уже успел узнать, что та хоть и была дворянского рода, но в местной табели о рангах стояла на пару ступенек ниже. В титулах же курсант не разбирался совершенно, тем более что они разнились от княжества к княжеству. Приходилось просто вежливо обращаться на вы и называть женщину по имени-отчеству – Марфа Васильевна. Ее это устраивало, Петра в общем-то тоже. К тому же здесь среди дворян обращение по имени-отчеству, без титулов, считалось вполне допустимым и вполне вежливым.

– Да, Марфа Васильевна. Здесь наши дороги расходятся.

– Петр Иванович, а разве вы не проводите нас до поместья?

– Увы, нет – спешу. Я и так потерял много времени.

– Петр Иванович, я настаиваю, чтобы вы нас сопроводили. Дорога небезопасна, и оставлять женщин одних, без защиты…

Шикарно сказала. А главное, тон был такой, словно она и впрямь свято уверена в том, что ее ОБЯЗАНЫ защитить. Наверное, принято здесь так, а может быть, просто высокое положение зятя мозги немного замутило. А Петр, если честно, то ли от юношеского максимализма, то ли еще почему, терпеть не мог уверенных в собственной исключительности старух. Ну что же, придется разочаровать бабульку.

– Извиняйте, Марфа Васильевна, проблемы женщин – это проблемы женщин. Тем более чужих женщин. Я вам помог раз – дальше уж сами как-нибудь, а насчет без защиты – так Сергей воин не хуже меня.

Похоже, тещу боярина резкий отлуп оскорбил – во всяком случае, она покраснела как помидор и приготовилась выдать что-то резкое. Жаль, а первое впечатление о ней было как о вполне адекватной особе. Похоже, Петр ошибся, в чем сам себе с грустью и признался – психолог он был неважный. Да что там неважный – никакой!

Обстановку неожиданно разрядил Сергей. Очевидно сообразив, что сейчас будет не очень приятная сцена, он с интересом посмотрел на Петра и спросил:

– А в чем причина вашего отказа? Честно говоря, я бы и сам предпочел не ехать один – дороги, сами видите…

– Банально. У меня действительно нет желания терять даром время. Если я потороплюсь, то успею до темноты добраться до постоялого двора и переночевать в человеческих условиях. Если же потеряю несколько часов на то, чтобы провожать вас, то ночевать потом буду в лесу. Оно мне надо? Я предпочитаю разбираться со своими проблемами сам, чего и другим желаю.

– Ну, я думаю, вы вполне сможете переночевать в поместье…

К словам этого человека Петр отнесся с чуть большим уважением – как-никак только что сражался с ним плечом к плечу… Словом, уговорили его. Минут пять еще поуговаривали – и уговорили. Да и то сказать, до темноты Петр сейчас все равно вряд ли успевал, а дорога и впрямь была опасной. Теоретически, потому что реальной угрозы на всем дальнейшем пути им так и не встретилось.

К поместью их небольшой караван подъехал за час до заката. Неплохо, надо сказать, устроился боярин Тихомиров – деревенька… Какая, на фиг, деревенька, практически городок дворов примерно на триста, в центре, на холме, – усадьба, кремль в миниатюре, окруженная стеной в два человеческих роста. Стена, правда, деревянная, но, как объяснил Сергей, дерево это было очень прочным, тяжелым и горело неохотно, поэтому с сугубо утилитарной точки зрения особой разницы между такой стеной и каменной не было. Лихой налет небольшой банды выдержит без проблем, а против серьезной осады и каменные стены не помогут. Словом, богато жил боярин.

Встречать приезжающих высыпала толпа народу, и, когда сообразили, что случилось, сразу же заголосили. В основном, конечно, женщины, как понял Петр, все дружинники были местные, у всех остались семьи… Прискакал галопом на неоседланном жеребце сам боярин, спрыгнул с коня, бегом подскочил к карете, заглянул… Не выматерился, хотя Петр видел, что ему хочется многое сказать. Сдержался, не стал ронять авторитет перед своими людьми, распорядился править в усадьбу. Сергея моментально сменил на облучке какой-то мужик, а сам он пересел на лошадь и поехал рядом с боярином, быстро и, похоже, очень четко посвящая его в произошедшее.

Петр поискал было глазами постоялый двор, но его коня тут же взяли под уздцы и повели в сторону все той же усадьбы. Что ж, пускай – на постоялый двор курсант в любом случае не опоздал бы.

Однако на постоялый двор ехать не пришлось – в усадьбе Петра, не задавая лишних вопросов, тут же разместили в чистой и просторной комнате, вполне прилично обставленной и с огромной кроватью. Баня, как оказалось, тоже была истоплена – их ждали, и, хотя рассчитано все было на помывку конвоя боярыни, помыться удалось без проблем. И вообще, какие могут быть проблемы, если готовят баню на десятерых, а моешься один?

Когда курсант, чистый и распаренный, вышел из бани, оказалось, что его одежду уже постирали и развесили сушиться, а вместо нее выдали широченную рубаху и такие же портки. Одевшись, Петр стал отличаться от местных разве что ростом (хотя, если честно, попадались ему здесь люди и повыше) да оружием, с которым он в первый момент даже не знал, что делать. Никто здесь оружия, кроме ножей, не носил, однако Петр, подумав, плюнул и на местные обычаи и на то, что в таком виде будет выглядеть глупо, перепоясался ремнем с бластером, поудобнее утвердил на бедре палаш и прошлепал босиком к себе в комнату.

Там его уже ждал ужин, на столе в огромном подсвечнике горело штук двадцать свечей – за окном уже темнело. Ужин был не то чтобы изысканным – Петр уже заметил, что особым разнообразием местная кухня не отличалась, – но обильным и вкусным. Умяв огромную тарелку жареной картошки с мясом и слопав непривычного вида и непривычного же вкуса салат из местных овощей, Петр сыто рыгнул и, откинувшись на спинку кресла, поискал глазами что-нибудь покрепче воды. Увы, такового в пределах видимости не наблюдалось, и курсант было загрустил, но, как оказалось, преждевременно.