– Магия, – поморщилась леди Присцилла, машинально крутя на пальце ведьминское кольцо. – У некоторых ритуалов, знаете ли, весьма странные условия.

– Жалеете? – спросила я и спохватилась: – Простите. Это не мое дело.

Взгляд темных проницательных глаз остановился на мне.

– Милая моя, это как жалеть, что у тебя две руки или черные волосы. Но избавиться от всех этих ограничений хоть на старости лет – большое облегчение.

Интересно, почему леди Присцилла провела на службе короне не положенные законом десять лет, а полвека или даже больше?

– Зато вам не пришлось бы глотать пилюли и микстуры. – Я кивнула на батарею баночек на столе. – Вы могли бы сами приготовить зелье.

Леди Присцилла от души рассмеялась и потрепала меня по руке, как маленькую.

– Милая моя, я не тороплюсь на тот свет. Мои таланты в зельеварении… Короче говоря, я умею варить только страшные яды. Но об этом – молчок!

И подмигнула мне.

Сдается, она меня разыгрывала.

Леди Присцилла поняла мое недоверие, вздохнула и покачала головой.

– Вы отлично разбираетесь в цветах, ведь так?

– Неплохо, – уточнила я осторожно.

– А если бы я предложила вам вырастить… ну, скажем, кроликов?

От неожиданности я рассмеялась.

– Кроликов?

– Кроликов, – подтвердила она серьезно. – Или коров. Сумели бы вы подоить корову, как миссис Порридж или мисс Карвел? Коровы ведь тоже живые, ничуть не хуже лютиков или маргариток.

Леди Присцилла выждала немного, давая мне представить это в красках, и продолжила серьезно:

– Я сумею расспросить дух шпиона, наслать мор или отравить колодцы во всей округе, если на то будет королевская воля, но целительство… Тут я бессильна. Даже с банальным насморком не совладаю.

– Все-все! – подняла руки я. – Сдаюсь. Раздобыть вам бульона?

– Вы необыкновенно добры, моя милая! – сказала она с чувством.

После бульона с ржаным сухариком леди Присцилла пришла в благодушное настроение и с моим предложением согласилась тут же.

Лишь величественно махнула рукой:

– Если вы считаете, что так будет лучше, – действуйте!

– Я могу сходить в деревню прямо сегодня, – предложила я, решив ковать железо, пока горячо. – И прихватить Роуз с собой…

Леди Присцилла тут же выразила живейшую поддержку. Нетрудно ведь догадаться, чьей идеей было пичкать ее овсянкой!

Роуз, милостиво отпущенная до конца дня, поначалу не слишком обрадовалась неожиданному выходному.

– Вдруг леди Присцилле станет плохо? – упиралась она.

– За ней присмотрит Сисси. Верно?

Горничная с энтузиазмом закивала. К леди Присцилле она относилась с почти собачьей преданностью и была только рада возможности подежурить у ее постели.

– Доктор сказал, что с леди Присциллой уже все хорошо, – зашла я с другой стороны. – Ведь так?

– Да, но…

– Теперь ей нужен только покой. Так что не упрямься и надевай шляпку. Твоей старой тетушке нужна помощь.

Может, покряхтеть для достоверности? Увы, до ревматизма мне еще лет двадцать, никак не меньше.

– Скажешь тоже, – надула губы Роуз, но покорно поплелась переодеваться.

Впрочем, стоило нам выйти за ворота «Ив», как она повеселела и залюбовалась полевыми цветами. Дорога шла вдоль фермерских земель, так что маргаритки росли на обочине в изобилии.

Я некоторое время задумчиво смотрела на Роуз, которая явно уклонялась от неизбежного разговора по душам. Боится, что я стану подтрунивать над ее новой сердечной склонностью? Вот еще! Я не настолько глупа, чтобы так откровенно настроить Роуз против себя.

Поэтому заговорила я совсем о другом:

– Знаешь, дорогая, ты права.

Роуз вздрогнула и обернулась.

– В чем, тетя?

– Я тоже очень волнуюсь о леди Присцилле, – сказала я, приняв самый хмурый вид, на который была способна в этот солнечный день. – По-моему, она слишком часто болеет.

Роуз широко раскрыла глаза.

– Что ты хочешь сказать?

Я поджала губы и запустила пробный шар:

– Этот доктор Пэйн… Признаюсь, он не внушает мне доверия. Быть может, стоит пригласить другого врача?

– Что? – встрепенулась Роуз, становясь похожей на кошку, защищающую котенка. – Тетя Мэри, что за глупости? Кто тебе такого наговорил? Доктор Пэйн – компетентный и опытный врач!

– Я слышала, у него не очень-то обширная практика, – заметила я с сомнением. – Очевидно, пациенты не слишком ему доверяют.

Никогда не была хорошей актрисой, но Роуз в своей неиспорченности приняла любительский спектакль за чистую монету.

Она густо покраснела от негодования, трогательно сжала кулачки и приподнялась на цыпочки.

– Это потому, что он еще молод! И к тому же приезжий, понимаешь? Тут все считают, что врач должен знать пациентов с пеленок. Меня ведь тоже всерьез не воспринимают! Хотя я – дипломированная медицинская сестра. Но доктора Пэйна еще оценят по достоинству, я уверена!

Эту тираду она выдала на одном дыхании. Это обнадеживало. Если Роуз с таким жаром его защищает, то он явно ей не безразличен.

Я изобразила колебания.

– Согласна, в Дорсвуде не доверяют чужакам. Значит, доктор Пэйн тебе нравится?

– Он замечательный человек и мой очень хороший друг! – заверила она серьезно.

Бедный, бедный доктор…

До Дорсвуда оставалось минут пять ходьбы, когда навстречу из-за поворота вырулил большой автомобиль, блестящий на солнце хромом и черным лаком. Водитель громко просигналил, и авто с шумом затормозило посреди дороги. Миновать его пришлось бы прямо по фермерскому полю.

За рулем был мистер Гилмор собственной персоной, который тут же выскочил на дорогу. Я отвернулась, пряча усмешку. Его тюрбан и бархатный сюртук забавно диссонировали с грубыми водительскими перчатками и круглыми темными очками. Впрочем, очки он тут же снял и бросил на сиденье.

– Мисс Райт, какая встреча! – ослепительно улыбнулся мистер Гилмор, демонстрируя очень белые зубы, и спохватился: – Мисс Карпентер, рад вас видеть.

Роуз кивнула, настороженно глядя на него. Маленькая темно-синяя шляпка с букетиком незабудок шла ей необыкновенно, Роуз выглядела трогательно юной и ослепительно красивой.

И все же мистер Гилмор на нее едва взглянул. Он смотрел только на меня.

– Вы в Дорсвуд? – поинтересовался он так, словно это была не деревенская дорога, а перекресток на большом шоссе.

– Да, – ответила я односложно.