Нет, Карамелька! Одних невинно зажмуренных глаз за такое мало!

Выдохнув с шумом кипящий пар, который, кажется, еще немного, - и разорвал бы на хрен мои уши, уже начавшие дымиться, я, аккуратно обогнув Карамельку, усаживаюсь за свой стол и открываю почту.

Нужно немного успокоиться, прежде, чем я снова заговорю с Карамелькой.

Иначе перед ней действительно предстанет злой и неадекватный насильник, который, разорвав и так мало что прикрывающие тряпки на ней, сейчас впечатает в стену лицом и смачно изнасилует. И это, между прочим, будет только начало!

А работа… Она всегда успокаивает, - это железнобетонный вариант!

- Куда? – рычу, поверх ноута замечая, как Карамелька пятится к двери. – Я с тобой еще не закончил! И кабинет еще не убран! Так что, давай, приступай к своим прямым обязанностям!

Что – тоже сейчас ее насилую?

Ну, - извини, милая, на это ты как раз сама подписалась.

Так что – не фиг теперь делать такие глаза, как у Диснеевской принцессы, которая вот-вот расплачется!

  Покачав головой, снова возвращаюсь к почте.

Что она думает, - я сейчас разжалюсь, да? И отпущу ее домой, - а, вернее, кататься со своим желто-поршневым орангутангом?

Э, нет, малыш!

Кстати, - об орангутангах!

Надо бы Лизу так работой завалить, чтобы сил на этого бородача у нее не осталось! Ну, - вот ни капельки!

Песка, что ли, домой нанести?

Побуду злой мачехой, - смешаю рис с гречкой и засыплю этим весь дом!

А потом скажу, чтобы она это все собрала, перебрала, отмыла и приготовила мне ужин!

И обязательно в этих шортиках!

А еще лучше – вообще без них!

- Черт! – но в этот эксклюзивный раз работа меня не успокаивает, а совсем даже наоборот!

И это – еще счастье, что я прилично выразился, - ну, чтобы совсем уж не заставить Карамельку лететь подальше от моего дома, подбрасывая по дороге бутылочку со святой водой.

Потому что, стоит мне только открыть письмо алмазного магната, как я понимаю, что влип по самые яйца!

Вернее, кажется, завалил сделку века для своего холдинга!

Слышал я о такой заморочке мистера Пхакпхума Джеймса. Но, если често, блядь, до конца в этот бред не верил!

По слухам, он незаконнорожденный сын короля Таиланда в каком-то там дцатом поколении. И, хоть паренек и вырос в Англии, требует, чтобы с ним общались на том самом уникальном, мать его, языке, который специально, блядь, создан для общения имеено с королем Таиланда.

Кровь в нем, видите ли, взыграла!

Ну, а на самом деле, долетев до таких бизнес высот он, видно, просто хочет сатисфакции. Потому что на родине его отпрыском короля не признают. Ну вот никак!

Рачасап, мать его, - так называется этот специально созданный язык.

Хотя, вообще-то, я до последнего верил в то, что все это – лишь слухи, а на самом деле Пхакпхум – вменяемый, даже не смотря на его имя! Которое, кстати, переводится как гордость.

И вот – где, бля, я сейчас переводчика с этого самого рачасапа найду, а?

А, судя по непонятным надписям, украшающим его личное, блядь, - письмо, - это именно тот самый заветный язык!

Который, как и ненормальная гордость Пхакпхума, будь он неладен, Джеймса, становиться сейчас кислотой, разъедающей мой заветный ключик к нескольким миллиардам чистой прибыли! Бляяяядь!

  - Нина,-  набираю номер своей стойкой секретарши.

Стойкой, между прочим, - во всех смыслах.

Природная блондинистость, ноги от груди и пятый размер не мешают ей быть способной отвечать на мои звонки в любое время дня и ночи. Даже если ей приходится для этого вытащить изо рта член.

Что, судя по всему, и происходит.

Потому что на заднем фоне ее чуть придыхающего «да» я очень отчетдиво слышу недовольный мужской стон.

За это и держу, - ну, а еще за то, что она способна собраться и начать соображать даже в такие моменты. И еще немножечко – за то, что Нина очень способствует проведением переговоров. Ну, или вернее, служдит приятным приложением к досугу после них.

  - Мне нужен переводчик. С рачасапа.

Надеюсь, это слово хотя бы ей знакомо… Сам бы я его никогда не узнал, если бы не полез проверять в интернете смешные слухи про нашего алмазного магната. Реально – думал, что прикол просто и такого языка на самом деле нет!

  - Я попробую что- нибудь сделать, Аскольд Викентьевич, - собранно отвечат Нина и я снова радуюсь тому, что мне попался такой ценный экземпляр в секретарши. Потому что точно знаю, - она не вернется к своему члену, а реально начнет сейчас пробивать мне переводчика.

  - Да! – не проходит и десяти минут, как Нина уже отзванивается.

А я в это время гипнотизирую Карамельку, упершуюся в подоконник и делающую вид, будто над ним работает. Бля, - такой момент упущен! Ну, ничего, за ближайшее время моментов у нас с ней будет еще достаточно!

  - Переводчиков с королевского языка всего в стране пять, - деловито сообщает Нина. – И ни одного из них на данное время нет. Все на выездных переговорах и вернутся не раньше, чем через неделю.

  - Блядь,-  я красноречиво луплю рукой по столу.

Потому что прекрасно понимаю, - это совсем не тот случай, когда можно перекупить переводчика, предложив пусть даже удесятиренную цену за его работу. Тут репутация важнее, ну, и те, кто работает с таким редким языком, явно не за мешок семечек на переговоры отправляются. А том, где уровень, - там и репутация. Дороже денег!

  - В смысле, спасибо, - киваю в трубку, поймав на себе огненный взгляд Карамельки.

Нежная девочка. Явно дергается от мата. И мне вдруг становится реально неуютно, как будто я ее.. ну, не ударил, но сделал что-то близкое к этому.

  - Прости, Карамелька, - цежу сквозь зубы, злясь, естественно, в первую очередь, на себя.

Мог бы и раньше узнать про этот блядский язык и подготовится! А так, - и сделка сорвется, и момент утренний упущен! Такой момент!

  - Я просто сгоряча.

Малышка, как-то странно переминаясь с ноги на ногу, смотрит на меня долгим оценивающим взглядом из-под прищуренных глаз.

А сама, между прочим, до сих пор тяжело дышит, - и другого подтверджения тому, что этот момент был особенным не толко для меня, мне не нужно.

Может, еще и не упущен…

  - Бросай свои дурацкие тряпки, - хриплю, медленно подходя к Карамельке.

Лично мои все мысли уже снова начинают улетучиваться. И, чем ближе я подхожу к этой напряженной сочно поднимающейся вверх груди, тем стремительней это происходит.