Двое рыцарей переглянулись. Ламорак подтащил Пертелопа к себе.

— Так, — зашептал он, — я вижу, ты думаешь то же, что и я.

— Да, это, разумеется, объяснило бы искажения в основном коэффициенте, — ответил Пертелоп. — На самом деле, это очень интересный эффект, поскольку…

— Да, да, верю, — Ламорак втянул в себя солидную порцию воздуха и с шумом ее выпустил. — Послушай, — сказал он, — одному из нас придется спросить ее, и мне кажется, что на этот раз твоя очередь. По рукам?

— О чем спросить, Лам?

— Неважно, — отвечал Ламорак. — Считай, что я ничего не говорил.

Хроногатор закрыла дверцу микроволновки и пару раз повернула рычажок.

— Минуты черев три будет готово, — сказала она. — Так это единорог, вот как? Мне вфегда хотелофь пофмотреть на нафтояффего единорога.

— Бинго, — пробормотал Ламорак сквозь зубы. В ее возрасте, да еще с этими скобками на зубах — можно и не спрашивать, я это просто знаю.

— Можно мне твой передник на пару минут, я хочу рассмотреть его поближе? — спросил он.

Есть два способа посадить космическую спасательную капсулу на земную поверхность. Первый способ — это, пройдя через верхние слои атмосферы, осторожно выровнять аппарат в гравитационном поле планеты с помощью стабилизационных ракет. Альтернативным методом является продолжать полет до тех пор, пока не врежешься в землю. При использовании этой методики необходимо следить, чтобы посадка не сопровождалась крушением корабля; хотя в целом результаты обоих способов более или менее одинаковы.

К счастью, любое изменение в ландшафте Великой Пустыни Виктории почти наверняка служит лишь к его улучшению; и Тревор, без сомнения, был бы только польщен, если бы узнал, что через много лет (фактически, это произошло уже после его рождения) гигантский кратер, возникший на месте его образцового приземления по методу два, будет затоплен водой и превращен в первый в Австралии внутриконтинентальный серфинговый парк, приливы в котором автоматически стимулируются огромной турбиной на солнечной энергии.

Тем не менее, вытаскивая себя из того, что осталось от пилотской кабины, он мог думать лишь о том довольно удручающем обстоятельстве, что его летательный аппарат превратился в щепки. Это значило, что если ему не удастся найти своих отправившихся за провиантом коллег, то он останется здесь до конца дней своих. Не беря во внимание тот факт, что он, по-видимому, приземлился в совершенно неблагоприятном месте, перед его лицом стояла ужасная перспектива возвращения к нормальному для обитателей земной поверхности течению времени, с неизбежным повторением всех утомительных подробностей. Когда тебе исполняется тридцать один раз в жизни, это уже неприятно. Когда это происходит дважды, этого достаточно, чтобы человек впал в настоящее уныние.

Но даже эта непривлекательная перспектива, понимал он, так и останется далекой от реальности, если он не найдет чего-нибудь поесть. Причем как можно быстрее.

Он плелся в восточном направлении уже с полчаса, когда ленивый ветерок пустыни донес до него запах съестного. Он встал как вкопанный и сосредоточился. Секунд тридцать внимательного внюхивания убедили его, что это не было какой-либо обонятельной галлюцинацией. Если бы запах был просто продуктом его воображения, то его воображение не стало бы класть туда столько чеснока. Он быстро зашагал в том направлении, откуда, как ему показалось, доносился запах, и вскорости перешел на бег.

* * *

— Это, понимаешь ли, не для меня, — торопливо пояснил Ламорак. — Это для одного моего друга.

Хроногатор продолжала внимательно смотреть на него.

— Для твоего друга, — повторила она. — Для твоего друга, который любит одеватьфя в венфкую одевду, — она кинула взгляд на Пертелопа и добавила. — Для еффе одного твоего друга, который любит одеватьфя в венфкую одевду. Понимаю.

— Постой, погоди-ка минутку, — начал было Пертелоп, но Ламорак перебил его.

— Не в этом дело, — сказал он. — Понимаешь, у нас тут это задание, видишь ли, нам нужно отыскать этот Святой Грааль, а для этого…

Хроногатор угрожающе подняла над головой половник.

— Я бы на твоем мефте фтояла, где фтоифь, — свистящим — точнее, фвифтяффим, шепотом сказала она.

— Смотри… — начал Ламорак, осекся, согнулся пополам и схватился за челюсть. — Смотри, что ты наделала, — промычал он.

— У него болят зубы, — объяснил Пертелоп. Это было вполне в его духе; он был способен начать объяснять, что вы промокли насквозь из-за того, что идет дождь, или что вы сломали себе ногу лишь по той причине, что упали с лестницы.

— Вфе равно, — хмуро пробурчала Хроногатор, демонстративно помахивая половником. Вам не удастся долго оставаться девицей незапятнанного целомудрия на совершенно неосвещенном космическом корабле, если вы не будете знать, как обращаться с тяжелым кухонным инвентарем. Она сделала шаг назад, не глядя, куда ступает, и споткнулась об единорога.

Выведенный из наркотического сна (в котором он лежал в засаде позади куста вместе с шайкой других единорогов, выжидая, когда появится девица незапятнанного целомудрия, привлеченная скрученным по задним и передним лапам кенгуру), единорог вздрогнул и взбрыкнул ногами, связанными веревками, в результате чего ему удалось ослабить узлы.

— Ну что ж, английские подонки, — начал было он, и в этот момент Хроногатор упала на него сверху, вышибив из него дух. Он осел безвольной грудой, вернувшись к прерванному сну на том месте, где его покинул.

— Да не стой ты, как тюфяк, — проорал Ламорак. — Скорее хватай чертов передник!

Пертелоп колебался. С одной стороны, он был рыцарем Круглого стола и отдаленно помнил, что где-то в своде правил было что-то написано относительно помощи девицам в затруднительных ситуациях. Он высказал это вслух.

— Ну и?

— Ну и я должен помогать, не так ли?

— Правильно! — прорычал Ламорак. — И первое, что нужно помнить относительно помощи девицам, — это что им нельзя давать ни малейшей передышки! Давай, шевелись!

— А-а, — протянул Пертелоп, — так вот что это значит! А я-то всегда думал… — он не успел продолжить, поскольку получил удар половником по голове.

Ламорак пробормотал что-то вполголоса — это рифмовалось со словом «мать», — и сделал нечто вроде неуверенного выпада. Ему помешало то, что одновременно с этим он пытался заслонить свою челюсть корпусом; и все, чего он добился, — это запутался ногами в обломках брони Хроногатора. Раздался хруст, и он тяжело рухнул на землю.

— Ублюдок! — завопила Хроногатор, вздымая над головой половник. И застыла на месте.

— Если это может послужить утешением, — сказал Ламорак некоторое время спустя, — мне на самом деле жаль, что приходится так поступать. — Он помахал револьвером Хроногатора, который каким-то образом оказался у него в руке при приземлении. — Во-первых, это не по-рыцарски. Во-вторых, это анахронизм. В-третьих, такие вещи пугают меня до полусмерти. Но с другой стороны…