Наконец мое внимание заметил даже Мишка. Он подавился засунутым в рот куском и растерянно посмотрел на меня.

— Чего? — пробормотал он, кажется впервые смутившись.

— Ничего, — улыбнулась я. — Аппетиту твоему завидую.

— А ты не завидуй, а ешь. А то вон тощая какая, — Мишка неодобрительно посмотрел на мою тарелку, где лежали одна целая, а вторая наполовину раскрошенная булочка. — Как ты, к Новому году готовишься?

— Приготовилась уже, — отмахнулась я, отпивая глоток кофе и отщипывая кусочек от своей булочки, кстати, вкусной — с корицей.

— Да, — Мишка вздохнул и, запихнув в рот целую сосиску, закусил шоколадным круассаном. — Танцевать небось будешь? Все девчонки обожают танцевать.

— Буду, — я не понимала направление его мыслей.

— А медленные? — продолжал расспрашивать Мишка.

— Медленные? Ну разве только с тобой, — пошутила я и, подняв взгляд, заметила Юльку. Ее серые глаза буквально побелели от ненависти, став бледно-серебристыми — такими, как бывает иногда небо в непогоду.

— Ну так договорились! — довольно хрюкнул Мишка, выпивая залпом стакан сока.

Не знаю, что на меня нашло, но мне вдруг ужасно захотелось позлить Юльку. Под удивленным Наташкиным взглядом я подвинулась поближе к Мишке и принялась оживленно обсуждать с ним предстоящий праздник.

В разгар беседы я вновь посмотрела туда, где стояла Юлька. Ее уже не было. Моя болтливость иссякла так же внезапно, как и возникла. Я еще немного покивала вошедшему в раж Мишке и тихонько выскользнула из-за стола.

Юлька поджидала меня в коридоре, небрежно опершись на подоконник.

Я сразу так и поняла, что она ждет именно меня, но попыталась было проскочить мимо.

— Постой, Сосновская, — остановила меня Юлька. — Поговорить нужно.

— Разве?

Я сделала большие глаза, мысленно обзывая себя дурой. Мне еще разборок из-за парня не хватало! Причем из-за совершенно ненужного мне парня! И зачем я вмешивалась?

— Знаешь, Сосновская, пословицу: «И сама не ам, и другим не дам»? — холодным шепотом осведомилась Юлька.

— Ну знаю. Только не пойму, к чему это ты. — Я прислонилась спиной к стене и сложила руки на груди, бессознательно занимая оборонительную позицию.

— Это я о тебе. Ты вроде Мишкой не интересовалась.

— Ах, Мишкой! — воскликнула я преувеличенно бодро. — Конечно, не интересовалась, и не интересуюсь, если ты об этом.

— Так нечего глазки ему строить! — Юлька отлепилась от подоконника и угрожающе шагнула ко мне.

— Я и не знала, что вы теперь вместе, — ответила я, злясь на то, что оправдываюсь. — Разве просто поболтать уже запрещено?

— Болтай, но не зарывайся, — угрожающе произнесла Юлька и шагнула в подъехавший лифт.

Я тоже поднялась к себе. В комнате было жарко, и мне ужасно захотелось побыть на воздухе. Я влезла в сапоги, надела дубленку и спустилась в холл, где неожиданно столкнулась с подругой.

— Что случилось? Ты, я слышала, с Юлькой поругалась? Она что, из-за Мишки бесится? — обеспокоенно спросила Наташка.

Нет, у нас решительно ничего не остается тайной. Все про все слышат и все обо всех знают.

— Ага, она Мишку ко мне приревновала, — мрачно бросила я.

— Ну, знаешь, я тоже удивилась, когда ты ему улыбаться начала и вообще так… — подруга смутилась.

Наверное, раздражение копилось во мне уже давно и теперь выплеснулось, вспыхнув пожаром в груди.

— И что вы все ко мне привязались?! — крикнула я прямо в лицо Наташке. — Отстаньте, а? Можете хотя бы ненадолго оставить меня в покое? С кем хочу — с тем и общаюсь! Понятно?!

Наташка смотрела на меня, словно баран на новые ворота.

— Ладно, как знаешь, — произнесла она наконец, отведя от меня укоризненный взгляд.

Я отвернулась и услышала за спиной шум подъезжающего лифта.

Подруга вошла в кабинку, и лифт снова загудел.

Я стояла, не зная, что делать. Может, пойти за Наташкой и попросить прощения? Мне уже стало стыдно за свою выходку. Наверное, из-за тех ужасных снов я стала такая нервная.

— С наступающим! — знакомая женщина с ресепшн улыбнулась мне. Сегодня, благодаря надетой на голову пушистой серебряной гирлянде, она еще больше казалась похожей на Снегурочку.

— И вас, — рассеянно буркнула я.

— Поссорились с подругой? — спросила она, но так дружелюбно, что я даже не обиделась на ее любопытство. — Ничего страшного — помиритесь. Лучше сделать это сегодня, чтобы не вносить в новый год ссоры. Но что я тебя учу, сама все знаешь.

Я кивнула, а она вернулась к своей работе.

Выйдя на улицу, я остановилась у подъезда и жадно вдохнула морозный воздух. Мне полегчало.

Сегодня — тридцать первое декабря, последний день старого года. И вправду нужно войти в новый год с добром. Я вспомнила натянутый разговор с мамой, перезвонила ей и сказала, что люблю ее. Мама удивилась и растрогалась — я никогда не была особо ласковым ребенком, скорее замкнутым, себе на уме.

Теперь вопрос с Наташкой. Даже пять минут ссоры показались мне невыносимыми. Наверняка она уже простила меня и так же, как и я, желала примирения. Надо бы вернуться и поговорить с ней, но самое трудное — первые слова после ссоры. Очень сложно и страшно подойти к человеку и сказать: «Прости меня, я была не права». Поэтому я медлила, набираясь храбрости.

И вдруг мимо меня прошел Юрка. Он целенаправленно шагал куда-то, не замечая меня. Совсем один. Сосредоточенно думая о чем-то.

С минуту я колебалась, а затем последовала за ним.

Он еще не скрылся. Его спина маячила на фоне падающего снега, и я двинулась следом. Шла аккуратно, стараясь спрятаться среди случайных прохожих, но Юрка, похоже, был слишком погружен в себя и ни разу не оглянулся.

Мы перешли улицу и через парк двинулись по направлению к центру.

Что же ему понадобилось в городе? Почему он один? Все таинственнее и таинственнее.

У одной из витрин Юрка остановился, разглядывая нечто, и я поспешила укрыться за деревом: возможно, его заинтересовало вовсе не содержимое витрины: в шпионских фильмах так выявляют слежку. Не знаю, заметил ли меня Юра, но, постояв совсем немного, он пошел дальше. Я за ним.

Так мы добрались до уже знакомого мне собора. Я только на минуту отвлеклась, уставившись на мрачные старые камни, а когда вновь обернулась, Юра уже исчез. Наверняка нырнул в одну из узких, мощенных камнем улиц.

Я побежала за ним, но знакомой фигуры не было видно. Еще надеясь отыскать Юрку, я металась между переулками, налетая на прохожих, которых вдруг, как специально, набежала целая толпа, но тщетно.

Я проходила среди путаницы окрестных улочек, наверное, целый час, прежде чем поняла, что все бесполезно. Похоже, у Юрки есть какая-то тайна. А вдруг он обманывает Наташку и встречается с кем-то еще?.. Не может быть. Но тогда что? Зачем вся эта таинственность?.. Я решила при встрече напрямую спросить Юрку. Возможно, все объяснится просто, а если он вдруг начнет юлить, я сразу пойму.