– Почему вообще существует Страна Разума, господин Берк? – спросил Альбигони. – Я читал ваши статьи и книги, но они для специалистов.

Мартин собрался мыслями, хотя уже сотню раз объяснял это коллегам и даже широкой публике. На этот раз он ничего не позволит себе художественно приукрашивать. Страна достаточно сказочна сама по себе.

– Это основа всего человеческого мышления, всех наших значительных и незначительных «я». В каждом из нас все по-своему. Нет такого понятия, как унифицированное человеческое сознание. Существуют базовые шаблоны поведения, которые мы называем личностями – один из них обычно играет роль сознательного «я», – и они частично интегрированы с другими шаблонами поведения, которые я называю субличностями, талантами или способностями. Фактически это ограниченные версии личностей, не окончательно завершенные; чтобы проявляться или контролировать разум в целом, им нужно выйти на передний план и органично соединиться с основной структурой личности, то есть с тем, что раньше называлось сознанием, нашим главным «я».

Способности – это совокупности навыков и инстинктов, опыта и исходных побуждений. Секс, самая банальная и распространенная деятельность, требует от взрослой особи двадцати способностей. Другой пример – гнев: обычно имеется пять способностей, участвующих в реакции гнева. У интегрированного в общество, социально адаптированного взрослого старше 30 лет обычно остаются только две имеющие отношение к гневу способности – социальный гнев и личный гнев. Наш век – век социального гнева.

Альбигони слушал, не кивая.

– Например, у селекционеров доминирует социальный гнев. Они путают его с личным гневом. Способность к социальному гневу контролирует их основные шаблоны поведения.

– Способности – это личные качества, – неуверенно сказал Ласкаль.

– Не полностью развитые. У уравновешенных и здоровых людей они не автономны.

– Ну хорошо, – сказал Альбигони. – Это ясно. А какие вообще существуют способности?

– Их сотни, большинство в зачаточном состоянии, почти все производные от основных шаблонов поведения или параллельные им, все гибко интегрированные, сцепленные, – он сцепил пальцы и изобразил механизм, – и составляющие полноценного человека.

– Вы сказали, почти все. А что не производные шаблоны и субшаблоны поведения, которые имеют больше шансов стать… – Он заглянул в свои пометки. – Тем, что вы называете субличностями или близко подчиненной личностью.

– Тут очень сложная схема, – сказал Мартин. – Она рассмотрена в моей второй книге. – Он кивнул на экран планшета. – Субличности, или близкие вспомогательные личности, включают в себя воспроизведение шаблонов отношений между мужчинами и женщинами, юнговскими animus и anima… Основные шаблоны поведения при осуществлении какой-либо профессиональной деятельности, то есть личина, которую вы надеваете, занимаясь своим бизнесом или играя важную роль в обществе… Любой шаблон поведения, который потенциально способен в течение значительного периода времени оказывать влияние на основную структуру личности или замещать ее.

– Если вы, например, выступаете в роли художника или поэта?

– Или мужа/жены, или отца/матери.

Альбигони кивнул; закрытые глаза почти терялись на его широком лице.

– Те скудные исследования, которые я провел в последние тридцать шесть часов, позволили мне узнать, что коррекция – это, как правило, стимуляция отвергнутых или подавленных поведенческих шаблонов и субшаблонов для достижения лучшей уравновешенности.

Мартин кивнул.

– Или подавление нежелательной или дефектной субличности. Иногда это достижимо посредством внешней коррекции – проговаривая – или с помощью внутренних стимулов, например, прямого поощрения фантазий о приобретении дополнительного опыта. Или же это осуществляется посредством физической переделки мозга, химическим усилением и подавлением или, более радикально, микрохирургической блокировкой локусов нежелательных доминирующих шаблонов поведения.

– В случае совершившего преступление на сексуальной почве, например…

– Типичная коррекция совершивших преступление на почве секса заключается в уничтожении локусов доминирующего нежелательного шаблона сексуального поведения.

– С крайней осторожностью.

– Конечно, – сказал Мартин. – Доминирующие шаблоны поведения могут охватывать большие секторы основной структуры личности. Разделение их – тонкое искусство.

– И это искусство оставалось на примитивном уровне, пока вы не занялись этим в ИПИ.

Мартин скромно согласился.

– Коррекция, затрагивающая основы личности, была эффективна лишь в половине случаев, пока вы не сделали процедуры более точными. – Альбигони поднял на Мартина тусклые глаза и едва заметно улыбнулся. – Благодаря чему в последние пятнадцать лет произошли финальные изменения в преобразовании законов и общества.

– А из меня сделали козла отпущения, – сказал Мартин.

– Вы открыли динамит в области психологии, доктор Берк, – сказал Альбигони. – За последние шесть лет мое издательство выпустило более шестисот книг и семьдесят пять ЛитВизов на эту тему.

До этой минуты Мартин не понимал, что связывает их с Альбигони.

– Вы опубликовали несколько книг об ИПИ и обо мне… Верно?

– Да.

Мартин хмыкнул и приложил палец к губам.

– Не очень лестные книги.

– Их целью не было угодить вам.

Мартин прищурился.

– Вы согласны с их выводами?

– Господин Альбигони не обязан разделять точку зрения, отображенную в книгах или ЛитВизах, которые публикует, – сказал Ласкаль, каким-то образом ухитрившийся, не двигаясь, оказаться между ними.

– В то время я ее разделял, – признался Альбигони. – Ваша работа казалась опасно близкой к тому, чтобы лишить людей последнего клочка того, что не выставлено на всеобщее обозрение.

Мартин покраснел. Старое обвинение по-прежнему было обидным.

– Я исследовал новую территорию и описывал ее. Я ее не создавал. Не вините громоотвод в молнии.

– Если человек потянулся к облакам, можем ли мы ставить ему в вину удар шальной молнии? Но мы пустословим, доктор Берк. Я сейчас не пытаюсь с вами спорить. Мне нужны ваши способности, чтобы… помочь другу. Очистить свою душу от пожирающей ее ненависти. Помочь всем нам разобраться.

Мартин отвернулся, подавляя зарождающийся гнев.

– Все эти субшаблоны и личности лежат на фундаменте, который древнее разговорного языка, культуры и общества. Некоторые части этого фундамента старше человека. Айсберг замерзает задолго до того, как на его вершину выпадает снег.

– Поэтому, возможно, нам, чтобы найти источник отклонения, придется пойти в исследование дальше личностей, способностей и талантов?

– Изредка бывает и так, – сказал Мартин. – Большинство психических заболеваний у людей вызваны поверхностной травмой. Даже у людей с нейромедиаторными и другими расстройствами глубинные структуры мозга функционируют должным образом. Дефекты, как правило, проявляются в более новых с точки зрения эволюции областях структуры сознания. Менее совершенных, менее отлаженных. Однако некоторые унаследованные глубокие дефекты настолько малозаметны, что не влияют на возможность размножения, по крайней мере у нашего вида… Стандартные эволюционные процессы не устраняют их.