— Лорд Дайр — мой, тебе его у меня не отнять.

Клэрити рассмеялась.

— Как же ты смешна, право слово. Вот только я отчего-то не вижу лорда рядом с тобой. Быть может, ты не так уж ему и интересна?

Леди Багир приблизилась к ней, глаза опасно сверкнули.

— Ты не понимаешь, что играешь с огнем. Я могу тебя уничтожить. Я могу превратить тебя в пыль. — Она вскинула руку, по кончикам длинных пальцев пробежали молнии. Усмешка побледнела на губах Клэрити. На что способна эта сумасшедшая?

Узнать этого ей не удалось. Из-за угла коридора вдруг вышел… лорд Эйерхард — и судя по суровому выражению его лица, он слышал или весь разговор или большую его часть.

— Леди Багир, — заговорил он, заставив ревнивицу поспешно опустить руку. — А что скажет лорд Дайр, если узнает, что вы хотели убить девушку, в которую он влюблен?

Багир побледнела так, что сравнялась цветом лица с возвышающейся поодаль мраморной колонной.

— Влюблен? Быть того не может! — прошипела она как разъяренная кошка.

— То есть то, что вы собирались убить Аквамарин, вы не отрицаете? — холодно усмехнулся лорд Эйерхард. Облокотился о стену и скрестил руки, невозмутимо глядя на леди Багир.

— Вы вступаетесь за куклу? — Ее голос переполняло возмущение. — Мы с вами — одного поля ягоды, а кто такая она?

— Никогда не сравнивайте меня с собой.

— Да какое вам до нее дело?

— Мне — есть, — отрезал лорд Эйерхард. — И советую вам уйти, пока кто-то из лордов — например, лорд Дайр — не пришел сюда, привлеченный громкими голосами и не узнал — например, от меня — о ваших недавних намерениях.

Из горла леди Багир вырвалось нечто, напоминающее рассерженный рык дикого зверя. Наградив Клэрити долгим и красноречивым взглядом, она удалилась прочь.

— Спасибо, — прохладным тоном сказала она. — Но я бы и сама справилась.

— Правда? — Лорд Эйерхард приподнял левую бровь. В этом простом жесте — как и в черных глазах, читалось легкое ехидство. — Не хотел бы я, чтобы ты почувствовала на себе всю силу магии леди Багир. Поговаривают, ощущение не из приятных. А мне бы очень не хотелось, чтобы ты пострадала.

— К чему такая забота? Мы совсем незнакомы.

В отличие от жителей Преисподней, Клэрити знала и каждую секунду помнила о том, где находится. Флирт ей был безынтересен… правда, стоило признать — об объекте предполагаемого флирта такого она сказать не могла. Было в нем что-то притягательное, но… бросаться в его объятия она не собиралась. Дочь — вот все, что держит ее в Преисподней. Как только она отыщет мойру, а вместе с ней — способ освободить Клэрити, найдет способ вернуться домой… и навсегда забудет об этом кошмаре.

Если ей позволят забыть.

Лорд Эйерхард ничего на это не ответил. Только, подавшись вперед, вдруг коснулся рукой завитой платиновой пряди.

— Не хотел бы, чтобы такую куколку постигло забвение.

Клэрити вспыхнула до корней волос.

— Куколка? — Ее возмущению не было предела.

— Разве это не твоя должность и прямая обязанность — быть куклой для леди Вуарей?

Только сейчас она поняла, что лорд Эйерхард просто посмеивается над ней. Намеренно задирает — чтобы проверить ее реакцию, вывести на эмоции. Зачем? А кто вообще поймет их, мужчин? Им то нравятся беззащитные дурочки, растерянно хлопающие ресницами при малейшей угрозе, то волевые стервы, которые с легкостью загоняют их под свой высоченный тонкий каблук.

Клэрити никогда не понимала их, да и не хотела понимать. После того, как от нее ушел Кевин — ее первая и последняя любовь, в их с Каролиной уютный мирок посторонних мужчин она не впускала, наотрез отказавшись следовать совету матери и «найти для Кароль хорошего отца», а случайные связи были не для нее. Она бы с легким сердцем назвала бы себя вечной одиночкой… если бы не Каролина — златовласый кусочек счастья, вся ее нерастраченная любовь, вся ее жизнь…

Которую у нее безжалостно отняли.

— Я уже сказала вам спасибо — за то, что так вовремя вмешались, и теперь могу с чистой совестью остаться в одиночестве, — холодно сказала Клэрити. Воспоминания о дочери настроения не прибавили.

— Эта встреча не случайна, — признался лорд. — Я следил за вами.

— Следили? — Сердце Клэрити пропустило удар. — Как давно?

Видел ли он ее вылазку на подземный этаж? То, что случилось с ее кровью?

— Достаточно, чтобы понять, что леди Багир серьезно наточила коготки, — усмехнулся лорд Эйерхард. Если он и стал свидетелем тому, что Клэрити предпочла бы скрыть, то не подал виду.

Во всяком случае, он вряд ли слышал, как она говорит сама с собой.

— Спасибо за помощь. — Клэрити немного смягчилась. В конце концов, Натан действительно желал ей лучшего. Вопрос только в том, почему? Из простого благородства или из более… интимных соображений? А проще говоря — желания затащить ее в постель, воспользовавшись стандартной схемой «беззащитная милашка и храбрый рыцарь»?

Ну уж нет. Не на ту напал.

— …и до свидания, — решительно закончила она, подводя своеобразный итог своим мыслям.

Натан удивился такому категоричному завершению разговора, но спорить не стал.

— Я увижу тебя еще?

— На балу или сцене? — уточнила Клэрити. Леди Вуарей явно со временем захочет, чтобы она еще станцевала для ее драгоценных гостей. А если будет «послушной куклой», то и на балу снова появиться разрешит.

Лорд Эйерхард будто бы задумался, по аристократическому лицу скользнула улыбка.

— Ты неподражаема на сцене. Ты не танцуешь, а словно паришь, и наблюдать за этим — истинное удовольствие. Но на балу я могу видеть твою улыбку, могу коснуться твоей руки… — Натан взял ее за руку и переплел их пальцы — будто и впрямь собравшись танцевать.

Краска предательски залила щеки. Что и говорить — Клэрити не привыкла к вниманию таких чарующе-обольстительных мужчин, красивых и уверенных в себе — не самоуверенных, но знающих себе цену. Да что там, за долгие года добровольного затворничества она и вовсе позабыла, каким волнующим бывает мужской интерес. Особые слова, взгляды, прикосновения — как те самые Искры, способные превратить холодный осколок застывшей лавы в сверкающий обсидиан. Так же сейчас отзывалось ее сердце — яркой, нестерпимо горячей Искрой. Вот только поддаться его зову Клэрити не могла. Не имела права думать о чем-то другом, кроме как о спасении Каролины из лап — нет, черных щупалец — Преисподней. Отвлекаться от единственно важной цели, поддаваясь вспыхнувшей вдруг страсти — низменному, почти животному чувству, не имеющему никакого отношения к любви.

Всю свою любовь Клэрити отдала одному-единственному человеку — собственной дочери.

— Думаю, мы еще встретимся, — торопливо сказала она, освобождая руку. Стараясь не думать о том, как пусто и холодно стало без прикосновений Натана. — А теперь мне пора идти.