Эбби зябко поежилась и только вздохнула. Дэймон и Рафаэль снова обменялись тревожными взглядами.

– Отвезите меня домой, я хочу побыть одна, – попросила Эбби.

По сравнению с роскошной квартирой Рафаэля и особенно виллой Анджело собственная квартирка показалась Эбби жалкой, впрочем, обстановка вполне соответствовала ее тоскливому настроению.

Безответная любовь… Почему-то, когда Эбби читала о неразделенной любви в книгах, это состояние казалось романтичным, но в жизни все оказалось иначе, она чувствовала только пустоту и горечь. И еще безнадежность. Как будто на ее сердце осталась рана, которая никогда не заживет, в лучшем случае немного затянется, да и то неизвестно когда.

Спасение пришло в образе новой роли. Эбби не знала, как пережила бы первые, самые мучительные дни и недели, если бы ей не предложили роль в новой постановке. Работа стала ее спасением, потому что почти не оставляла времени думать об Анджело. Эбби даже начала надеяться, что сумеет склеить обломки своего разбитого сердца и жить дальше. Даже если ей кажется, что жизнь кончена. Что боль никогда не пройдет.

Но мир без Анджело пуст, и всегда будет пустым, а Анджело потерян для нее навсегда. Только во снах она могла быть снова с Анджело, заново переживала наслаждение, которое он дарил ей, но пробуждение бывало мучительным. Эбби каждый раз просыпалась в слезах, каждый такой сон лишний раз напоминал ей, как много она потеряла.

Жизнь преподнесла Эбби и еще один неприятный сюрприз: вскоре после их разрыва с Анджело в светской хронике стали появляться его фотографии с очередной красоткой. Эти фотографии лишили Эбби последней, даже самой хлипкой надежды, ей стало ясно, что Анджело окончательно вычеркнул ее из своей жизни и ушел на новые, более тучные пастбища.

Как-то раз, листая глянцевый журнал, Эбби наткнулась на большую фотографию Анджело в обществе восходящей звезды Бродвея Аделины Маркес. Снимок был сделан на борту океанской яхты, Анджело по-хозяйски обнимал Аделину Маркес за талию, ослепительно улыбаясь в объектив. Эбби, наверное целую минуту не могла отвести взгляд от снимка, затем аккуратно вырезала его и пришпилила на внутреннюю стенку шкафа. У нее возникало искушение оставить одного Анджело, отрезав Аделину Маркес, но она устояла: пусть снимок напоминает ей о том, что представляет собой Анджело Феретти на самом деле и как мало она для него значила.

Наступил день премьеры. Перед спектаклем в гримерную Эбби зашли Дэймон и Рафаэль. Друзья одним своим присутствием невольно напомнили Эбби об авантюре, в которую она ввязалась ради них, а значит, об Анджело, и в последнее время Эбби встречалась с ними редко.

Пожелав Эбби удачи, Рафаэль обнял ее, потом отстранился, посмотрел ей в глаза и, потом отстранился, посмотрел ей в глаза и, выдержав драматическую паузу, сказал:

– А у меня новость. Клаудия Сандрелли обручилась с другим. По-моему она довольна новым выбором отца. Ее жених из хорошей семьи и в отличие от меня постоянно живет в Сан-Франциско.

Эбби улыбнулась.

– Я рада за нее. И за тебя.

– Эбби, я хочу еще раз поблагодарить тебя за помощь.

Она пожала плечами.

– Пустяки, не стоит благодарности.

– Нет, не пустяки, я знаю, какую цену ты заплатила за свою доброту. Честно говоря, я чувствую себя виноватым, ведь это я втянул тебя в эту историю, это из-за меня ты познакомилась с Анджело.

Сердце Эбби болезненно сжалось, но она продолжала улыбаться. Темные глаза Рафаэля были очень похожи на глаза Анджело, только Анджело никогда не смотрел на нее с добротой и участием.

– Не казни себя, Рафаэль, я сама во всем виновата.

– Рафаэль хочет рассказать брату, что на самом деле между вами ничего нет, что мы его разыграли, – вмешался Дэймон.

Эбби покачала головой.

– В этом нет необходимости, мне безразлично, что Анджело обо мне думает.

Дэймон и Рафаэль переглянулись, затем Рафаэль осторожно начал:

– Эбби, в последнее время Анджело ведет себя как-то странно. По пути из Европы в Сан-Франциско он сделав остановку в Нью-Йорке и зашел ко мне… – Рафаэль помолчал, по-видимому, раздумывая, стоит ли продолжать, и решил что стоит. – Анджело хотел проверить, вернулась ли ты ко мне. Когда я сказал, что нет, по-моему, он обрадовался.

– Естественно, ведь он этого и добивался. – Разговор об Анджело был ей неприятен, она предпочла бы вообще не слышать больше его имени. – Рафаэль, твой дед сильно расстроился из-за Клаудии? Я помню, он очень хотел женить тебя на этой девушке.

Рафаэль понял, что Эбби нарочно сменила тему.

– Расстроился. Мне, конечно, жаль. Что так получилось, но что я могу поделать? Все равно, он никогда не дождался бы от меня наследника, о котором так мечтает.

Это могла бы сделать я, с горечью подумала Эбби, я могла бы подарить ему правнука… Она вспомнила отповедь Анджело, и ее словно окатило ледяной водой. Эбби снова сменила тему на ту, которая никаким боком, не касалась Анджело Феретти.

– Рафаэль, а я хочу поблагодарить тебя за помощь с ролью. Одна я бы ни за что ее не выучила.

Рафаэль улыбнулся.

– Ну уж скажешь, не выучила. Но я рад, если от меня был какой-то толк. Надеюсь, премьера пройдет успешно.

– А я в этом просто уверен, – заметил Дэймон. – Вот увидишь, Эбби, завтра утром ты проснешься знаменитой.

После спектакля Эбби чувствовала себя обессиленной и физически, и эмоционально, но она ощущала тот особый внутренний подъем, какой всегда чувствовала после удачного выступления. Зрители принимали ее не просто хорошо, а восторженно. Когда труппа в последний раз вышла на поклон и занавес наконец опустился, все бросились поздравлять друг друга с успехом. Затем участники спектакля отправились в ресторан отмечать успех, но Эбби так устала, что не присоединилась к общему торжеству и поехала с Дэймоном и Рафаэлем, благо Лукино давно вернулся в Сан-Франциско и она теперь могла свободно переступать порог квартиры Рафаэля.

В апартаментах их ждала бутылка шампанского, после второго бокала Эбби рухнула на диван в гостиной и заявила, что не сдвинется с места до самого утра.

Дэймон принес ей плед, Эбби легла и мгновенно уснула, даже не раздеваясь. Впервые за много ночей ей не снился Анджело. Наверное, поэтому к утру ее радостное возбуждение и удовлетворение от хорошо сыгранной роли не исчезли.

Эбби встала. Потянулась, пригладила руками, спутанные со сна волосы и недовольно поморщилась: ее брючный костюм выглядел так, словно она в нем спала, что естественно, потому что так оно и было. Интересно, что бы сказал Анджело, если бы увидел ее сейчас? Наверное, смерил бы ее презрительным взглядом и усмехнулся… Эбби приказала себе не думать о нем, лучше думать о вчерашнем вечере, о своем успехе. Работа – вот что должно быть у нее на первом месте. Это единственное, что у нее осталось.

После душа Эбби не хотела надевать все тот же костюм, и она позаимствовала один из махровых халатов, которые нашла в ванной, Рафаэль сидел на диване в элегантной пижаме с монограммой пил кофе. Он похлопал по диванной подушке, приглашая Эбби присоединиться.