— У портного. На подгонке, — буркнул Жожо.

Виктор рассказал ему об Иветте и про то, что сказал ей об отце.

— Понял, — кивнул Жозеф. — Спасибо, что предупредили. Ну что за дурацкая бечевка!

— Оставьте это на завтра. Сейчас нам гораздо важнее узнать, что же стряслось с Леонаром Дьелеттом.

Жозеф тут же выскочил из магазина, чтобы Виктор не успел передумать.

Кучер довольно мурлыкал что-то себе под нос: он два часа простоял на улице Сен-Пер — вот и вся работенка! А заплатили ему заранее — просто за то, чтоб не двигался с места! Единственное, что его смутило — это просьба спрятать велосипед внутри фиакра. Но щедрые чаевые того стоили.

«Посланник» прилип к окошку фиакра, спрашивая себя, долго ли продлится эта игра в «холодно — горячо».

Велосипедный руль упирался ему прямо в ребра, но он терпел. Что же предпринять? Пойти за приказчиком или остаться здесь, в укрытии, продолжая следить за домом, чтобы обрести недостающее в цепочке событий звено, которое приведет его к дьявольской чаше? Если компаньон притащил сюда девчонку, значит, он на верном пути!

«Уеду — потеряю из виду компаньона. Но вдруг они специально отправили приказчика куда-то, чтобы сбить меня со следа? Ну, уж нет, не на таковского напали. Мимо меня и муха не пролетит».

В убогом очаге тлел огонек, в котелке тихо булькало рагу из мясных обрезков по четыре су за фунт. Нынче вечером Корали Бленд позволила себе еще и печеную картофелину. Ослик Недотепа стоял на привязи рядом с хижиной и грустно поддевал мордой камешки, не найдя ни веточки чертополоха. Полуголый ребенок, ковыляя на неокрепших ножках, споткнулся и разразился громким плачем; к нему немедленно подскочила старшая сестра, взяла на руки, поплевала на юбку и вытерла грязь с его щеки. Потом оба замерли у котелка, жадно вдыхая запах рагу.

При виде Жозефа дети юркнули в уголок. Корали Бленд встала на пороге, уперев руки в боки.

— Опять вы!

— Ребятишки хотят есть. Подзовите их, я дам им монетку.

— Ну их, нечего зазря сорить деньгами. Эти бездельники готовы стянуть все, что плохо лежит. А их родители — вот уж кто настоящие трудяги! Вкалывают до седьмого пота: днем считают ворон, ночью плюют в потолок…

— Вчера вы были гораздо более приветливы…

Корали Бленд поджала губы, сломала сухую веточку и подбросила в огонь.

— Нет уж, увольте, мне неприятности ни к чему. Вот, сегодня — иду себе по бульвару де л’Опиталь, а тут мамаша Клопорт — хозяйка борделя, пузатая, что твоя бочка — возьми и назови меня мешком с костями. И еще говорит, мол, я пугаю ее девочек. Чушь! Не пугаю, а открываю им будущее! Я, в отличие от нее, нравственностью не торгую! Давайте руку. Десять су.

— Благодарю, одного раза с меня хватит. Леонар Дьелетт вернулся?

— Как сквозь землю провалился, вместе со своей девчонкой. — Она подошла ближе и прошептала Жозефу на ухо: — Кто-то шнырял возле их дома, так я повесила замок на дверь, мало ли что… Но вмешиваться в это я не буду, мне своих проблем хватает.

— Не дадите мне ключ от замка? Я хотел бы взглянуть…

— Еще чего! Замок-то, поди, новый, я надеюсь, Леонар мне за него заплатит.

— Двадцать су.

— Двадцать пять.

По каморке старьевщика словно пронесся смерч — на полу валялись какие-то кости, ржавые железяки, бумага и тряпки. Стол перевернут, два тюфяка, набитые сухими водорослями, брошены у порога, сундук с одеждой открыт и выпотрошен. Жозефа мутило от запаха старого ветхого тряпья, но он тщательно обыскал все. И не нашел никаких следов чаши. Ему припомнилось недавно прочитанное стихотворение:

Вот вам история о короле Туле

И чаше золотой, что в дар ему дала

Невеста верная — чтоб вспоминал Туле о ней….[75]

«Кубок Туле»! Вот как он назовет свой следующий роман! Радуясь, что ему удалось ухватить музу за полу хитона, Жозеф вернул Корали Бленд ключ и удалился восвояси. Прорицательница дождалась, пока он отойдет подальше, и крикнула ему вслед:

— Вас ждет путешествие! Долгое, очень долгое путешествие! Из тех, откуда не возвращаются!

— Графиня, время позднее. Пора закрываться.

— Месье Легри, вам удастся выставить меня только после того, как вы отыщете для меня «Мертвую любовь» Максима Фромона и «Воспитанницу Экуэна» Мэри Саммер, — заявила Олимпия де Салиньяк. — В отличие от Пьера Лоти, утверждающего, что по душевной лености он вообще не читает книг, мы интересуемся литературой.

Виктор устало пожал плечами.

— У нас этих романов точно нет.

— Но послушайте, Максим Фромон и Мэри Саммер — весьма известные авторы!

— Что ж, я закажу для вас эти книги.

— Так я вам и поверила! Снова будете кормить меня пустыми обещаниями…

Звякнул дверной колокольчик. Вошел Жозеф и с мрачным видом потряс перед Виктором газетой. Но тот, не обращая на него внимания, рылся на полках, безуспешно пытаясь найти что-нибудь для графини де Салиньяк, чтобы та отвязалась от него. Его взгляд зацепился за пеструю обложку в куче книг, отложенных для букинистов.

— Вот, держите. «Преступление в Вирье-сюр-Орк».[76]Думаю, это именно то, что вам нужно. Шестьдесят сантимов.

— О нет! Вы всерьез полагаете, что это подходящее чтение для женщины в положении?

— А кто в положении? — оторопел Виктор.

— Моя племянница. Валентина. Но что это с вашим помощником, у него пляска святого Вита?[77]

— Дело касается моей кузины Иветты, — свирепо произнес Жозеф.

— Кого? Кузины? — графиня удивленно навела на него лорнет.

— Я пришел сообщить патрону, что необходимо срочно решить вопрос о том, где она будет жить. Ее отец…

И Жозеф выразительно поглядел на книгу «Преступление в Вирье-сюр-Орк».

— Что ж, раз у вас неотложные семейные дела, я вас покидаю, — и графиня покинула магазин, с негодованием хлопнув дверью.

— Патрон, плохо дело! — прошептал Жозеф. — Как только чаша исчезла, старьевщик погиб!

— Что?

— Глядите! — Жозеф протянул ему газету.

ЧЕЛОВЕК ПОПАЛ ПОД ПОЕЗД

Вчера обходчик железнодорожных путей наткнулся на изуродованный труп недалеко от Орлеанского вокзала, поблизости от газового завода…

— Почему вы решили, что это Дьелетт?