что ты меня не слышишь! Я не прощу тебя… ни за что… если ты снова… — Голос у неё срывался. — Ты же весь в нашего отца, всех знаешь и всюду вхож! Кого ещё мне просить?

— Куда шляпа подевалась? — пробормотал господин Горн, озираясь по сторонам, и вдруг резво вскочил на ноги — тяжёлое кресло под ним с громким хлопком сплющилось в тончайший зелёный прямоугольник, который, поколыхавшись, завалился набок.

Исполнив очередной кульбит, Сантэ легче пуха взлетела под потолок и вцепилась когтями в хрустальную люстру. От испуга Айлин втянула голову в плечи.

— Сантэ… пожалуйста… слезь… — умоляющим голосом говорила она раскачивающейся на люстре кошке, а господин Горн, воспользовавшись моментом, схватил шляпу и заторопился к выходу.

— Задержался я тут… с вашими кувырками… Всего доброго… — Он выбежал в приёмную и со вздохом облегчения захлопнул за собой дверь.

Кристофер изо всех сил трудился за компьютером над игрой в стрелялки.

— Кто здесь? — спросил он, не повернув взмокшей головы.

Брат Айлин только махнул рукой, согнулся пополам и прокричал в замочную скважину:

— Я не хотел вмешиваться, Айлин, но, по-моему, с картами что-то не так!

Кристофер нервным движением прибавил звук, и сразу задребезжали стёкла в высоком окне приёмной.

В щель под дверью вылетел тонкий зелёный лист, господина Горна подхватило, понесло на нём по скользкому паркету, как на ледянке для катания с горы.

Шум из компьютера лавинообразно нарастал и спадал волнами. Ничего не замечая вокруг, Кристофер яростно щёлкал «мышью»:

— Бум! Бум! Бум!

Господин Горн, совершавший на бывшем кресле плавный виток по всей приёмной, производил впечатление человека бывалого: без единого вопля или стона, выгнувшись вперёд и широко расставив ноги, он обеими руками сосредоточенно опирался на трость и даже сумел избежать лобового столкновения с открытой дверью — ухватился за ручку и соскочил с зелёного прямоугольника, который выскользнул в коридор.

— Уф… дальше я сам, благодарю… — Господин Горн исчез.

— А?! — крикнул Кристофер, не сводя глаз с экрана. — Что?!

В приёмную выскочила взбешённая Айлин.

— Сбежал? Ненавижу… Кристофер!

Кристофер продолжал играть.

— Сейчас, госпожа… госпожа… Нет! — вдруг заорал он совершенно диким голосом и со всей силы треснул «мышью» по столу.

— Мау, что творится, — простонала Айлин, без сил привалившись к косяку.

Кристофер выключил звук и поспешно пододвинул к себе груду папок с бумагами. В это мгновение за спиной Айлин раздался грохот и звук разбитого стекла. Она зажмурилась, обхватив голову руками, потом осторожно заглянула в кабинет.

— Сантэ, ты не пострадала, дорогая?!

Но там уже никого не было, только потерпевшая крушение люстра лежала на боку, рассыпав по ковру тысячи сверкающих висюлек и осколков — они бешено хрустели, когда Айлин прошествовала к столу.

Она извлекла из ящика карточную колоду и, расчистив от бумаг место на столе, швырнула карты рубашками вниз. Нервными, скользящими движениями пальцев разложила по одной.

— С ними всё так, братец, — прошептала Айлин, пристально разглядывая карты. — Абсолютно! А вот с тобой…

Собрав и тасуя колоду, она долго боролась с желанием испытать судьбу, узнать, какая на этот раз выпадет карта, если она решится её вытащить, но всё же, стиснув зубы, убрала карты в стол.

Кристофер вызвал Фелиси, и она занялась уборкой, а Мартон с одним из охранников потащили пострадавшую люстру на первый этаж, чтобы завтра увезти на реставрацию.

Айлин стояла у окна, глядя в сад, необыкновенно нарядный весной, полный цветущих тюльпанов и фрезий. Букеты из гиацинтов и нарциссов благоухали по всему дому, её любимые вишни у маленького пруда уже взорвались густым розовым цветом, но сейчас всё это невольно вызывало протест: в мире, рождающем такую красоту, не должно быть зла и страдания.

Глава 9. Инспектор Слеж

1

Дом Бастетов был окружён громадным парком, устроенным с ещё большей выдумкой и мастерством, чем парк Монца. Несколько раз в году, весной и летом, в парк допускались посетители, жаждущие насладиться видом прекрасных клумб, беседок, искусственных водопадов и изящных мостиков над журчащими ручьями. Особенный восторг вызывали насыпные скульптуры, крытые изумрудным дёрном и изображавшие спящих кошек, в которых легко угадывались черты Прекрасных. В центре парка находилась невероятной красоты объёмная клумба в виде Матери-кошки и прильнувших к её соскам котят. Рядом раскинул крылья огромный ворон, выстриженный из самшита. Его тень накрывала крошечные фигурки людей, бредущих к Великой Мау по импровизированной пустыне. Всякий раз при виде этих картин на глаза не склонной к сантиментам Айлин наворачивались слёзы.

По центральной подъездной дороге, вдоль которой вились бело-голубые ленточки ранних цветов, автомобиль подъехал ко входу. Навстречу Айлин и Хейго, уже поднимавшимся по каменным ступеням, вышел охранник в чёрной форме, со строгим морщинистым лицом. Он провёл гостей в просторный холл и, сказав, что узнает, готова ли госпожа Бастет принять гостей, поднялся по лестнице на второй этаж.

— Какой беспорядок… — Айлин с удивлением разглядывала запылённые зеркала и нечищеный паркет. Из-за мягкой банкетки выглядывал забытый детский ботинок, на консоли лежала перевёрнутая женская шляпка. — Дом не прибран. Где все? Почему так тихо?

— У слуг выходной, — раздался над головой Айлин дрожащий голос.

Айлин резко обернулась. По лестнице, в сопровождении охранника, пошатываясь и путаясь в полах белого атласного халата, сходила сама хозяйка, Танита Бастет. Она выглядела больной. Спутанные чёрные волосы были кое-как заколоты сзади; одна прядь выбилась и спускалась на лицо, которое покрывала смертельная бледность.

— Голубушка, — вымолвила потрясённая Айлин и с протянутыми руками бросилась навстречу Таните. Она впервые видела её в таком жалком состоянии.

— Ничего… я сама… — У Таниты лихорадочно блестели глаза. — Пойдём в гостиную…

— С вашего разрешения, госпожа Айлин, я останусь, поболтаю с охраной, — негромко сказал Хейго, но Танита сказала слабым голосом:

— Извините, вам лучше вернуться к автомобилю… Ты же не станешь возражать, Айлин? Мне в последнее время не по себе, когда в доме посторонние.

— Конечно, как скажешь.

— Проводите, — попросила Танита своего охранника.

Айлин взяла её под руку и повела в гостиную, она всё оглядывалась в надежде обнаружить хоть кого-нибудь из слуг.

— Ты заболела?

— Сначала простуда… потом Панья с Нилом и детьми уехали на отдых… Я скучаю по внукам… Ты знаешь, как сильно я их люблю…

— Прости, дорогая, но я не понимаю. Ты позволила слугам взять выходной посреди недели? Всем сразу?

— Им тоже нужно отдыхать, — сказала Танита, устраиваясь в кресле в большой гостиной в нежно-сиреневых и жёлтых тонах, обставленной с большим вкусом. — Сегодня здесь только повариха и охранник.

— А врач?

— Он бывает по утрам.

— Но это так неосмотрительно…

— Ничего, завтра все будут на месте.

— Вели им