Проклятье.

– Но мы простояли в очереди сорок пять минут, – сказала я.

– Меня это не волнует, хоть сорок пять дней, – ответила она. – Вы не пройдете в таком виде. Советую вам пойти переодеться и прийти позже – клуб открыт до шести утра.

Я почувствовала ужас от одной только мысли, что придется тащиться от «Слона и замка»[44]до Айлингтона. Откровенно говоря, мне это уже надоело. Кейт тоже.

– Понимаю, мы можем вернуться завтра, – сказала я вышибале, – но можно нам быстренько заглянуть внутрь, пока мы здесь? Просто для уверенности, что нам действительно стоит прийти сюда завтра.

– Да, просто чтобы убедиться, что это место нам подходит, – добавила Кейт.

– Ну… ладно, – сказала женщина с неохотой. – Но только быстро.

Мы прошли внутрь и были оглушены страшным грохотом. Господи, какая громкая музыка. И какое удивительное сборище. И так темно. Стены были в длинных полосах фольги, раскрашенные вымпелы свешивались с потолка, и афористические надписи проецировались на все стены: «Счастье есть, его не может не быть», – гласило одно. «У мира прекрасная душа», – гласило другое. Ну, допустим. Танцпол был уже заполнен дергающимися телами – две тысячи человек прыгали в такт: бум! бум! бум! Я заметила нескольких очень красивых молодых парней – отлично! Но потом, как только мы удовлетворили наше любопытство и собрались уходить, я наткнулась взглядом на нечто странное – совершенно не соответствующее обстановке. Нечто, откровенно говоря, абсолютно чуждое – и все же знакомое, по крайней мере мне. На значительном от нас расстоянии сияла одинокая лысая макушка – интригующее зрелище. Отражавшийся от нее луч света распространялся на милю среди толпы буйствующей молодежи. Это не… нет! Не может быть – но такая знакомая плешь! Господи, хоть бы он не ушел, чтобы мне его рассмотреть получше, подумала я. Конечно, это не он, просто этот человек очень на него похож, но все-таки мне кажется, что это он – Мартин! В «Министерстве звука»! Мартин, чьи музыкальные вкусы не заходили дальше «Джерри» и «Пейсмейкерс». Мартин, который считал, что «Оазис» – это какая-нибудь композиция, демонстрируемая на цветочной выставке. В любом случае как Лиззи могла позволить ему пойти в такое место? Так это он или не он? Господи, так трудно разглядеть его среди мелькающих людей и слепящего мигающего света. Только я двинулась на танцпол, чтобы получше разглядеть его, как вдруг почувствовала чью-то руку, схватившую меня за плечо.

– Вы двое – вон! – рыкнула леди-вышибала. – Я ведь сказала вам, чтобы быстро.

– Ладно, ладно. – Мы с Кейт двинулись за ней к двойной двери. – Придем сюда завтра.

И мы пришли. Подобающе одетые на этот раз. Нарядно. Очень нарядно. И без всяких свистков. Нас обыскали при входе – как будто в аэропорту.

– Что вы ищете? – спросила я, когда уже другая женщина-вышибала рылась в моей сумке.

– Оружие, – сказала она. – И наркотики.

– У меня нет никаких наркотиков, – призналась я честно. По счастью, я оставила свой миниатюрный, но весьма эффективный ножичек в другой сумке.

Кейт была в черном; она выглядела шикарно, и я заметила, что несколько парней посматривают на нее, когда мы наконец добрались до входа в зал. Моя шелковая цветастая блузка из двух кусков ткани с большими перламутровыми пуговицами и кружевной окантовкой на манжетах, кажется, тоже привлекла внимание – она смотрелась сногсшибательно в прошлогодний Дамский день.[45]Мы с Кейт сидели на круглых табуретах, опасливо поглядывая на мужчин, толпившихся у стойки бара. Никого, мало-мальски похожего на Мартина, – вероятно, я ошиблась. Большинство из них были очень молоды и одеты в рубашки с каким-то фосфоресцирующим блеском. Они выглядели довольно, ну, крепкими, что ли. Я бы даже сказала, смахивали на атлантов, подпирающих мощными торсами балконы. У некоторых отсутствовал передний зуб. Но вечер только начался, подумала я весело. Я была уверена, что скоро появятся более подходящие парни. Но боже мой, какая жара! И разговаривать почти невозможно – от грохота закладывало уши!

Вдруг к нам подошел какой-то мужчина:

– Не хотите коки, девочки?

– Э-э, да, пожалуйста, – сказала я. – Диетическая кока – это было бы неплохо.

– Да, я тоже люблю диетическую коку, – сказала Кейт.

Но мужчина бросил на нас странный взгляд и поспешил прочь. Очень любезно с его стороны, не так ли? Ну да ладно. А потом Кейт пропала в туалете, решив поправить прическу, и я осталась одна. Я сидела у стойки, слушая «бух! бух!» и наблюдая за мечущимися столбами света, когда ко мне подошел еще один парень. Он был очень молод, довольно приятной наружности, хотя несколько грубоватого типа. Что ему понадобилось от меня?

– …—сказал он.

– Что? – спросила я.

– Мне очень жаль, но я ни слова не слышу, – сказала я.

– … танец? – удалось мне расслышать на этот раз.

– Что? Не хочу ли я потанцевать с вами? Ну, э-э…

Но прежде, чем я успела придумать, что ответить, он схватил меня за руку и увлек на танцпол, где я вскоре затерялась в толпе среди вертящихся, прыгающих, скачущих тел.

Теперь я понимаю. Очень хорошо понимаю, как это происходит. Я имею в виду, вы ведь слышали о ребятах-рейверах, танцующих без перерыва всю ночь напролет по десять или даже двенадцать часов, и поражались, наверное, как им это удается? Так вот, теперь я знаю: вы просто погружаетесь в ритм – тум! тум! тум! – и прежде чем до вас дойдет, где вы находитесь, вы уже танцуете сами с собой, погрузившись в транс. И совсем не удивительно, что, взглянув на часы, я обнаружила, что уже шесть утра.

– Ничего не поделаешь, – вдруг сказал ди-джей. – Спокойной ночи всем. Gute Nacht. Пока. Давайте все на выход.

Неожиданно огни погасли и грохочущие «бум! бум!» смолкли. Я улыбнулась своему партнеру, обаятельному молодому атланту, который несколько часов назад пригласил меня на танец. Наконец-то! Теперь у меня появилась возможность поговорить с ним. Он был действительно привлекательным, несмотря на выпирающую челюсть.

– Спасибо большое, – сказала я. – Было весело. Я Тиффани, кстати. А как вас зовут?

– Стивен, – сказал он, посмотрев на меня каким-то, как мне показалось, немного странным, пристальным взглядом. – Но друзья зовут меня Большой Мавр.

– Э… какое забавное прозвище, – пробормотала я.

– Ты тоже можешь звать меня Большой Мавр, – продолжал он, когда мы направились к двери. – Или зови Стивен. Как тебе больше нравится. Стивен. Или Большой Мавр. Я тебе разрешаю.