– Тебе мало убитых эллинов?! Еще, мерзавец, хочешь?! Ты вообще соображаешь, что ты делаешь, Иуда?!

За что ж вы меня так?

– Тебе бабла, скотина, возжелалось?! Жалованье маленькое?! Концы с концами не сводишь, так решил врагов вооружать? Торговать нашими жизнями по сходной цене?! Они эти же свои корабли, которые ты им починишь да построишь, против тебя и повернут, идиот!

– Эфор, я попрошу вас быть сдержаннее. – Можно, разумеется, было бы обиду разыграть, возмущение, в ответную поорать… На фиг. Буду спокоен, как Будда, и невозмутим, как Сфинкс. Такое поведение обычно орущих людей успокаивает. Ну, или распаляет еще больше, до полной невменяемости – как повезет. – Ваши претензии беспочвенны, не основаны на законе и не могут быть мною приняты.

Ваня, уже открывший было рот для продолжения разноса, выпучил глаза и заткнулся.

– В соответствии с пунктом семнадцать раздела семь «Союзного договора об унии между государствами Ахайя и Бизантий», – я подпустил нудности в тон, которым излагал свои доводы, – параграфа пять, цитирую: «Высокие Договаривающиеся Стороны пришли к соглашению о том, что все ранее достигнутые с третьими сторонами договоры одной из Высоких Договаривающихся Сторон обязательны и для другой Высокой Договаривающейся Стороны. В случае противоречия между заключенными до подписания настоящего Союзного договора договорами, заключенными Высокими Договаривающимися Сторонами с третьими сторонами, применяются положения договоров, заключенных в более поздний срок». Конец цитаты.

Вы можете представить себе нечто среднее между глазами удивленного рака и бешеного быка? Вот именно такие глаза у Скуриди и были.

– В соответствии с пунктом девять «Договора о дружбе и сотрудничестве между республиками Бизантий и Каракорум», цитирую: «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются развивать взаимовыгодное сотрудничество в сфере торговли, промышленности, научной и иных важных социальных и политических сферах». Конец цитаты. – Ваня, судя по всему, начинает сатанеть. Хорошо, что он сейчас не на Роксане. Подрались бы на фиг. – Хотя указанным договором прямо не устанавливается возможность строительства кораблей и вооружений, абзац восемь параграфа семьдесят пять Устава «Ахайской организации экономического сотрудничества», утвержденного договором «О создании Ахайской организации экономического сотрудничества», подписантами которого являются и Бизантий, и Каракорум, и Ахайя, гласит, что, цитирую: «Страны – участники организации вправе размещать на заводах, верфях и иных производствах Ахайи заказы военного назначения в пределах своих зон ответственности. По согласованию стран – участниц организации возможно размещение и в иных секторах». Конец цитаты.

Ну и последний гвоздик в гробик…

– Согласно преамбуле «Союзного договора об унии между государствами Ахайя и Бизантий», цитирую: «Стороны заявляют о своей полной равноправности и равнозначности в правах и обязанностях. Согласно Внутреннему уставу синклита согласование о размещении внутренних заказов в звездных системах относится к исключительной компетенции наместников. Пункт пять точка три раздела семь устава. Так что не надо кричать, эфор. Я ни в чем не преступил букву закона.

– Киндяшков… – Иван громко выдохнул. – Ты охренел.

– Это ты, Ваня, охренел, – спокойно ответил я. – Причем в шишки. После твоего «блистательного» управления Роксаной, после твоего распределения ремонтируемых кораблей по системам, после повышения закупочных цен на флаерационную ртуть, резкого, а не постепенного, как предполагалось, в бюджете моей системы образовалась такая дыра, которую прикрыть определенно нечем. Ты даже конкурсы все до моего прилета специально провел, чтобы набить себе карманы, чтобы увести деньги у меня.

– Я не мог ждать, пока ты до Роксаны доковыляешь и займешься тендерами, – огрызнулся Скуриди. – Корабли авангарда уже начали прибывать, и им срочно требовался ремонт.

– Ну и загонял бы их на казенные верфи, – усмехнулся я. – Нет, брат, лукавишь. Это подстава была. Стопроцентная подстава. Слишком независимый я для тебя союзник, не по нраву тебе такой. Привязать меня захотел, дотациями прижать. Что молчишь – неправда, скажешь? Правда. На цепь ты меня хотел, в ошейнике и наморднике. Да только вот тебе!

Я скрутил кукиш и ткнул им в сторону Ваниного изображения на мониторе. Изображение мрачно глядело исподлобья, но молчало.

– Через мягкий знак! Пыль глотать загребешься! – Я резко выдохнул и добавил нормальным тоном: – Разошлись наши с тобой дорожки врозь, эфор. Разбежались.

– Что же, – глухо ответил Скуриди. – Пусть так и будет. Ты выбрал свою дорогу сам.

Черт возьми, а ведь это война! Интересно, что будет, если я сейчас займусь сепаратизьмом и женюсь на Ханум? Надобно эту мысль подумать, а то друзья-синклитики или отравить, или зарезать могут…

– У меня все, господа. – Иван опустился в свое кресло. – Прошу всех высказываться.

И встать не постеснялся, для полной убедительности (яйцо связи у него повышенной вместимости, что ли?), и изложил… Мастерски. Нейтрально, казалось бы, спокойным ровным голосом, но так подал материал, что я, почитай, изменник родины и каракорумский шпион получаюсь, если вдуматься.

– Кто первый? Вы, синклитик Черикаева? Прошу.

– Да уж, что сказать? – улыбнулась Лена. – Стратиг Киндяшков всегда отличался необычностью и незашоренностью мышления, широтой взглядов и, в хорошем смысле, непредсказуемостью, но такое…

Лена покачала головой, не стирая с лица доброжелательной улыбки.

– Даже для вас, Андрей, это чрезмерно. Ну сами посудите – построите вы Каракоруму боевые корабли, так что? Против кого они их применят? Да против нас. Вернее – лично против вас, стратиг. Я, если помните, занимала пост главы государства, когда вы, скажем так, депортировали темника Денецкого с Роксаны. Едва это произошло, международный престиж Каракорума упал так низко, как не падал еще никогда с самого начала… – она запнулась на миг, – …нашего правления. Чингис пришлось приложить поистине немыслимые усилия, чтобы выровнять ситуацию. Неужели вы думаете, что она способна такое простить?

Лена покачала головой, а улыбка ее стала печально-сочувствующей. Эх, какая актриса пропадает! Возьмите ее в театр… отседова.

– Нет, стратиг. Не простит она этого вам. Вооружая Каракорум, вы вооружаете его против себя. И против всей Эллады, коль скоро входите в синклит. Разумеется, вы вправе сложить с себя полномочия, – (щаззз, размечталась!), – но если вы к такому решению не придете, то поставка кораблей нашим заклятым врагам, ремонт их крейсеров и флаероносцев будут вредны для Эллады, в связи с чем я склонна поддержать предложение эфора о наложении вето на эту сделку.

Эге, женщина! Да ты никак в стратиги собралась? Думаешь, меня сейчас всех титулов и званий полишают, и спешишь высказать верноподданнические чувства эфору? Тьфу, политическая проститутка – Троцкий!

Но девочки ее поддержат. Пичалька…

– Желаете что-то возразить, стратиг? – мягко поинтересовался Иван.