Может, Доринде Дос и впрямь удалось что-нибудь разведать? Может, ее убили именно потому, что она грозила вывести на чистую воду того, кто пакостничал в отеле? Что ж, это вполне возможно.

Завтра вечером состоится бал «Стань принцессой». Если кто-то поставил себе цель погубить репутацию отеля, для него это уникальная возможность. Со всеми этими журналистами, которые слетятся на бал, словно мухи на мед, не считая пяти сотен самих гостей со всего штата, любой неприятный казус будет, несомненно, со всеми подробностями описан в газетах, разобран по косточкам и обсосан.

Риган взяла в руки информационный листок, который был опубликован в начале января, — последнюю работу Доринды. Он пестрел фотографиями вечеринок, организованных отелем по случаю Рождественских праздников. Все мужчины вышли прекрасно, но снимки большинства женщин были, мягко выражаясь, не совсем удачными. Широко разинутые рты, всклокоченные волосы, спущенные рукава, помятые блузки... Одна фотография привлекла ее особенное внимание: хохочущая женщина, запрокинувшая голову. Камера, будто нарочно, сфокусировалась на ее вздернутом носе. Женщина стояла рядом с Уиллом. Чуть пониже Риган прочла, что ее зовут Ким. Все ясно. Это его жена.

Риган догадалась, что бюллетень был напечатан, когда Уилл был в отпуске. Фотографии Доринды сопровождались едкими комментариями, вроде «за ее плечами — всего лишь два развода», «еще недавно пышкой и не пахло», «четвертый брак не за горами». Она просмотрела оставшиеся бюллетени, но по сравнению с последним они казались более или менее безобидными — тут, несомненно, поработал Уилл.

Доринда, Доринда, подумала Риган. У тебя и в самом деле был талант «поджаривать» людей, и, надо сказать, ты весьма в этом преуспела. Но могла ли ты довести кого-нибудь до такого состояния, что он решился тебя убить?

Интуиция подсказывала Риган: да, такое вполне могло иметь место. Но если да, то кого? И что означает ожерелье, которое этот «кто-то» надел ей на шею?

Джаззи проснулась в одной из многочисленных комнат для гостей в доме Стива. На часах было десять тридцать. Вчера они со Стивом протрепались до четырех утра и не заметили, как пролетело время. Она выбралась из постели и, завернувшись в шикарный снежно-белый махровый халат, прошлепала в просторную, облицованную мрамором ванную (которая, надо признаться, была побольше иной гостиной).

Сначала она тщательно вычистила зубы (ее персональная зубная щетка обрела теперь постоянное место жительства в ванной Стива), затем побрызгала на лицо водой, чтобы слегка освежиться. «Это помогает взбодриться», — пробормотала она, про-макая лицо полотенцем (египетским, из стопроцентного хлопка). Глядя на себя в зеркало, она в который раз критически изучила свою симпатичную мордашку, в которой было что-то мальчишеское. Что ж, по крайней мере, она не отпугивает мужчин; даже напротив — они нуждаются в ее компании. «Работай, детка, работай», — подбадривала она себя.

В спальне зазвонил сотовый телефон. Джаззи схватила аппарат и взглянула на определитель: это был ее босс, Клод Мотт.

— Доброе утро! — радостно выпалила она.

— Ты сейчас где? — проигнорировав ее приветствие, буркнул Клод. Джаззи сразу же представила Клода — с его реденькой козлиной бородкой и темными седеющими волосами на лысоватой голове. Фигурой он был мелковат, но в том, что касается купли-продажи компаний, Клод был просто гигантом. Теперь у него вдруг разыгралось воображение, и он решил заняться дизайном гавайских рубашек, платьев и купальников. Он планировал пустить в ход свою первую партию одежды в подарочных комплектах, предназначенных для бала «Стань принцессой», бала, одним из спонсоров которого была его собственная компания.

— Я у Стива. Вчера мы заболтались допоздна. Сегодня я собираюсь в «Вайкики Вотерс». Нужно еще поработать с подарочными комплектами. А как там дела в Сан-Франциско?

— Это деловая поездка. Бизнес есть бизнес, сама знаешь. Дела, дела... дел по горло. Вот потому-то я и купил дом на Гавайях, чтобы время от времени выбираться сюда и заниматься дизайном.

— Знаю, Клод, знаю.

— Ты знаешь, я знаю, мы знаем... Пока мы тут с тобой болтаем, я пришел к выводу, что ты еще не читала утренние газеты.

— Ты это о чем?

— Я только что разговаривал с Аароном. Он сейчас в доме. Аарон сказал мне, что сегодня утром напечатали о какой-то утопленнице, а особенное внимание уделили королевскому ожерелью, которое было у нее на шее. Надеюсь, это не значит, что люди перепугаются до смерти и откажутся носить мои платья, потому что на них нарисованы эти бесподобные ожерелья?

— Этого не случится, Клоди, — успокоила его Джаззи. — Вчера вечером мне позвонил председатель попечительского комитета. Он сказал, что благодаря этой истории билеты на бал разошлись как горячие пирожки.

— Правда?

— Честное слово.

— А что еще ты вложила в подарочный комплект? — недовольно пробурчал он.

— Да так, всякую дребедень, чтобы на ее фоне твои вещи смотрелись как нечто особенное.

— Какую еще дребедень?

— Брелок, украшенный малюсенькой пластмассовой пальмочкой, кусок мыла в форме ананаса, которое отдает аммиаком, и пакетик орешков макадамия, от которых у наших гостей полетят к чертовой матери все зубы. Так что можешь мне поверить, твои гавайские платья и рубашки будут просто шикарно смотреться на фоне этой ерунды.

— Это хорошо. Потому что, видишь ли, Джаззи, я пришел к выводу, что именно к этому у меня лежит душа. Скажу без преувеличения, я думаю, что я — прирожденный дизайнер.

— Полностью с тобой согласна, Клод. Я из кожи вон лезу, чтобы все на Гавайях по достоинству оценили твои модели. Эти ожерелья, которые ты придумал... Они такие изящные, изысканные, утонченные...

— А сколько дней я проторчал в Музее морских раковин, срисовывая ожерелье, которое они собираются выставить на аукцион? Знаешь, сколько? Этот старый пень Джимми мог бы мне и поверить. Если бы он разрешил мне взять его домой, у меня получилось бы гораздо лучше. Но нет, он и слышать об этом не хотел!

— Мне кажется, после того ограбления, которое произошло тридцать лет назад, он все еще боится выпускать его из виду.

— По-моему, он просто никудышный делец.

— Не думаю, что кто-нибудь решился бы его в этом упрекнуть.

— А я решаюсь. Если бы я пришел на деловую встречу босиком, не думаю, что кто-нибудь захотел бы иметь со мной дело.

— Клод, — начала Джаззи самым что ни на есть вкрадчивым, елейным тоном, — бал «Стань принцессой» сделает нас знаменитыми. Твои модели удостоятся заслуженного внимания.

— Надеюсь, что так оно и будет. Сегодня вечером я прилетаю. Ты меня встретишь в аэропорту?

— Конечно, никаких проблем.

— Ты забронировала для меня номер в «Вайкики Вотерс» на этот уик-энд? Я хочу быть там и лично убедиться, что ты ничего не напутала с подарочными комплектами.