При этом сообщении мужчина-понятой и майор быстро переглянулись, и на губах понятого мелькнула легкая ухмылка. Майор Слонов отвернулся, чтобы не демонстрировать своего торжества. Он сам же, вместе с капитаном Волошиным, учил понятых, как действовать в подобных обстоятельствах. Молодец, четко сработал. За то и гонорар… Но работа еще не кончилась. Оружие — это только начало…

Надо сказать, что позднее мнение о том, чье это оружие, подтвердится и признательными показаниями водителя Норкина и охранника Дурова. С обоими хорошо поработают оперативники Тимофея Слонова, и в конце концов они сознаются. В протоколах их допросов будет особо подчеркнуто, что оба они знали о незарегистрированном оружии. Да, хозяин возил с собой пистолет. Но мало ли зачем человек постоянно держит его, в прямом смысле, под рукой? Точнее, под локтем. Наверняка для самообороны — на него же в последнее время часто наезжали. Даже в больнице из-за этого лежал…

А обыск между тем продолжался. И вот наконец под водительским сиденьем обнаружили новый криминал. Это были два чека — маленькие целлофановые пакетики с порошком «светлого цвета». Лев Павлович, произведя на месте экспресс-анализ, сообщил, что в пакетиках «имеет место быть» чистейший героин, по одной десятой грамма в каждом. А как конкретно выглядели эти пакетики внешне и в каком месте салона они были обнаружены, это охотно подтвердили в том же протоколе обыска понятые, постоянные жители города Москвы, соседи, в одном доме проживают.

Так вот они были очень недовольны своей задержкой и все время бубнили — в кои-то веки, понимаешь, выбрались в лес по грибы, договорились и с попутной машиной, чтоб недорого взяли, а тут такая незадача — влипли в самую что ни на есть доподлинную уголовщину! И день теперь зря потерян, и грибов не досталось…

Зато подполковник Савостин, чрезвычайно обрадованный столь «неожиданной удачей», немедленно позвонил на Петровку, 38, в приемную начальника, но, узнав, что генерал занят, тут же переключился на его заместителя, полковника Лыкова. Ему он и сообщил во всеуслышание о задержании преступника — да, прямо так, уверенно и твердо, и назвал — именно преступника! — и попросил дать указание, как действовать дальше? Не мог же он без соответствующего постановления производить обыск в загородном доме господина Юркина. Тем более что этот… деятель, чуть было не назвал его по привычке «клиентом», в настоящий момент стал наконец приходить в себя. Вот видите, и никакая медицинская помощь не потребовалась! А то его водитель с охранником все настаивали, чтоб немедленно вызвали «скорую», иначе, мол, дело будет квалифицировано по 286-й статье УК как превышение должностных полномочий, а еще и по 124-й как неоказание помощи. И что до «преступника», так это тоже еще доказывать надо, а не пустыми словами бросаться! Ишь ты, умники, понимаешь, статьи Уголовного кодекса им наизусть известны!.. Значит, уже была у них возможность изучить и запомнить? Учтем и этот скользкий момент!.. И подполковник многозначительно пригрозил им пальцем, прекрасно зная, что они сейчас полностью в его власти и делать с ними он может все, что угодно.

Сопротивление оказали? А как же! Вон и посторонние объективные свидетели подтвердят, и любой суд примет без оговорок. К тому же «загрузили» клиента в высшей степени грамотно, комар носа не подточит. А Толе Волошину надо будет в этой связи порекомендовать отметить старания его подопечного. Ну а с водилой и бодигардом отдельный разговор еще впереди. У подполковника не возникало и сомнений, что они подпишут любые признательные показания, которые ему понадобятся. Иначе — себе дороже, они ж прекрасно понимают…

Вадим Михайлович при всех — а у него в это время находились в кабинете несколько руководителей подразделений — отметил подполковника Савостина за исключительно правильные действия и добавил, что немедленно выезжает к группе, чтобы самому возглавить дальнейшие оперативные мероприятия, ну обыск там, в доме задержанного… как его? Юркина, да? Вот-вот, этого самого… И постановление на производство обыска и задержание подвезет, загодя ведь о таких вещах думать надо…

Но полковника очень огорчило то обстоятельство, что при задержании оперативной группе было оказано сопротивление. Однако если у задержанных не возникнет в конечном счете претензий к сотрудникам уголовного розыска, то конфликт можно будет посчитать исчерпанным.

— Ты поговори там пока с ними… — Полковник хмыкнул. — По душам. Ни им, ни нам лишние заботы не нужны… А сотрудничество со следствием, объясни им, обязательно зачтется, это я могу твердо гарантировать…

Он оставил для Вячеслава Ивановича Грязнова сообщение о том, что срочно выезжает на операцию — снова обнаружены оружие и наркотики, — быстро спустился к служебной стоянке, сел в свой персональный «форд», включил мигалку с сиреной и понесся… на Арбат, за Анной Николаевной Юркиной, без личного участия которой обыск в доме на Истре мог бы сильно затянуться. Если вообще не потерять всякий смысл. Но это уже так, между прочим…

«Вот она, судьба!. — с беззаботным удивлением думал он. — Главное — не упустить данный ею очередной шанс…»

Он ведь и в самом деле был уверен, что это сама судьба снова подает ему вещий знак. Ну а такие «пустяки», как постановление на проведение обыска в частном жилище или задержание подозреваемого, его не волновали. У городского прокурора имеется ловкий помощник, который никогда не оставит своего приятеля Вадика без «моральной поддержки», поскольку автограф ставит — ну как две капли воды прокурорский. А если и есть почти незаметное нормальному глазу различие, то даже эксперт вряд ли станет сейчас обращать внимание на подобные мелочи. Да и Федя тот — лицо заинтересованное, поскольку его росчерк обходится другу Вадику, в зависимости от уровня «клиента», от двух до пяти тысяч баксов. Это когда у Лыкова не все в порядке с законом. Верно подмечено: дружба, как говорится, дружбой, а табачок… или что-то там другое все-таки лучше врозь… Словом, одно другому не мешает.

А подполковник Савостин, ожидавший теперь прибытия начальства для продолжения операции, с интересом поглядывал на парочку понятых. Ну мужик как мужик, лысый, кряжистый такой, видать из бывалых. А вот у женщины, которая особо-то и участия не принимала, а просто стояла молча и, когда надо, подпись свою ставила в протоколе, — так вот у нее были бедра такой необъятной величины, что не только у Савостина, они и у всех омоновцев плотоядные усмешки вызывали.

Улучив момент, Савостин спросил у подошедшего Волошина:

— Где таких набрал-то?

— Да… — как-то не очень охотно отмахнулся тот. — Старые знакомые…

— А какие сейчас могут быть грибы? На хрена такая туфта?

— Нет, есть… Я у Ярославского у бабок видал. Строчки называются. Лежит такая вот кучка дерьма, — он показал руками, — и стоит полтинник, а то и восемьдесят рублей, представляешь? На них смотреть противно, не то что есть.

— Ну, — даже хохотнул слегка «игривый» Савостин, — я вот на эту твою бабу смотрю, так ее надо не по грибы, а, как говорят, по ягодицы.

Волошин внимательно посмотрел на него, усмехнулся и сказал:

— Так ты думаешь, он ее потом в глухой лес, что ль, потянет? Не-е, вон разве что до тех кустиков и доведет, а дальше Сонька сама спроворит. Не веришь на слово, можешь сам отозвать в сторонку… да вон хоть бы и в тот «рафик», пока там никого нет. Она и тебя обслужит.