– Что будем делать с кораблем, Джек?

– А что с ним делать? Ясно же, пустим в свободное плавание на дно… Тысяча чертей и одна ведьма, что с тобой опять случилось? – Мгновенно расширившиеся глаза Джека впились в ее разорванный и окровавленный левый рукав, сквозь который отчетливо виднелись наложенные бинты. Эрнеста раздраженно повела плечом:

– Обычная царапина. Случайно вышло.

– Ради всего святого! Я же говорил тебе…

– Да, да, Джек, ты говорил, ты вообще много чего говоришь! Давай, вычти из моей доли за эту царапину, но скажи: неужели тебе не жаль корабля? Совсем новый же…

– На Тортуге мы его не пришвартуем, и даже на якорь поставить вряд ли получится. Громоздкий очень, осадка большая, а маневренность слабая. В нашем деле скорость судна важнее размеров, сама знаешь, – досадливо морщась и жадно поглядывая на захваченный галеон, говорил Джек: похоже, мысль о том, что величественный и полностью исправный корабль придется пустить ко дну, не давала покоя и ему тоже.

– Вот бы загрузить на такой побольше пушек и использовать против ему подобных, – мечтательно проговорила Эрнеста, тоже во все глаза разглядывая тихо покачивающийся на волнах галеон. – Мы раньше так пробовали, неплохо получалось. С Винченсо и… с Биллом… – голос ее оборвался и умолк. Джек замер, растерянно глядя на ее ссутуленную спину, неловко тронул за плечо:

– Эй, ты чего? Да пойми ты… эх, ладно, оставим его, только не…

– Нет, ты прав. Наш здорово нас тормозил и как-то едва не сел на мель, а проблем со швартовкой каждый раз было – не оберешься, – отстраняясь от него, глухо бросила Эрнеста, вытерла ладонью глаза и почти буднично спросила: – Какую долю получат мистер Дойли и Генри?

– Такую, какая им положена, – отрезал капитан, но, смягчившись, взглянул на нее повнимательнее: – Тебе известно что-то, что может повлиять на мое решение?

– Выдай им обоим дополнительное вознаграждение за отвагу, – посоветовала девушка. Джек насторожился:

– Погоди-ка. Дойли я еще могу понять, а с Генри-то что? Или ты насчет того, что он нарушил мой приказ…

– Нет, но он смелый парень. Я понимаю, почему ты выбрал именно его, – невинно отозвалась Эрнеста и, не давая ему перебить, прибавила: – Я говорю это не потому, что ты мой друг.

В качестве своей доли она первым делом унесла к себе две пары крепких штанов и три простых белых рубахи подходящего размера – до того за неимением собственной одежды ей приходилось носить одолженные Джеком вещи. И этим приобретениям Эрнеста была рада не меньше, чем выданным ей собственному катлассу и двум ружьям, вместе с ее старым кортиком составлявшим весь ее личный арсенал. Рэдфорд, все еще периодически начинавший выговаривать ей за неподчинение его приказу, спустя пару часов, когда, уже похоронив погибших, пираты начинали праздновать победу, принес ей пришедшиеся точно впору кожаные сапоги – и ей, разделившей первую добычу с новыми товарищами и отныне полностью ставшей их штурманом, этого было более чем достаточно.

Однако сюрпризы на этом не кончились: когда Эрнеста, уже разложив по местам свою добычу, собралась идти в кубрик поздравить матросов, в дверь неожиданно постучали.

– Не заперто! – звонко крикнула она, про себя удивившись такой вежливости своего гостя.

Это оказался Эдвард Дойли, уже слегка пьяный, но твердо стоявший на ногах и державший в руках початую бутыль рому и еще что-то, увязанное в кусок парусины:

– Можно к вам?

– Заходите, – махнула рукой девушка, пододвигая к своему столу еще один стул. – Зачем пришли?

– Я вам выпить принес, – потряс зажатой в руке бутылкой мужчина: похоже, он был пьян заметно больше, чем казалось на первый взгляд. – В–вы же не пришли.

– Я собиралась, – с досадой проворчала Эрнеста, сворачивая в рулон лежавшие на столе бумаги. – Садитесь. Когда вы успели-то?

– А, вы про это… Я не пьян, нет! Я очень ясно все понимаю! Черт, какая теперь разница – все равно утром вы меня вышвырнете… – пробормотал Дойли, ложась боком на стол. – Вы… как лучше хотите… а мне уже не помочь. Простите, что я на вас наорал сегодня. Я не хотел… обидеть. Вы прощаете?

– Прощаю, прощаю, – аккуратно забирая у него бутылку, практически ласково заверила его Эрнеста.

– Эй, вы что!..

– Ну, ну, тихо. Вам уже хватит, а я тоже имею право выпить. Не люблю я это дело в море, но в честь победы-то можно, – скривившись, она отхлебнула прямо из горлышка и выдохнула: – Эх, хорошо… Ваше здоровье!

– Спасибо, – рассеянно кивнул Дойли. Глаза его внезапно просветлели: – А я вам подарок принес.

Эрнеста, недоуменно взглянув на него, приняла протянутый сверток, развернула его и не смогла сдержать удивленного вздоха:

– Вот это да! Я-то уж думала, что там какая-нибудь бесполезная побрякушка… Здорово! – Она поднесла поближе к глазам один из двух подаренных пистолетов, внимательно разглядывая механизм. Дойли, пододвинувшись ближе, пояснил:

– Кремниево–ударная модель. Намного удобнее колесцовой. Вот, смотрите, отводите этот крючок сюда, ждете пару секунд, – его пальцы привычно обхватили гладкую рукоять поверх ладони девушки, – и можете стрелять.

– А заряжать так же? – с искренним любопытством спросила Эрнеста.

– Да, да, тут особых отличий нет. Только на полку можно сыпать меньше пороха, но, думаю, тут вы сами справитесь. На одну–две щепотки примерно, – Дойли показал пальцами нужное количество.

– Спасибо, – серьезно ответила Эрнеста, принимая подарок. Поднявшись на ноги, она аккуратно положила его в сундук, достала оттуда одно из двух ружей и протянула Эдварду: – У меня тоже есть для вас подарок.

– Что? Нет, нет, оно ваше, я не возьму! – возмутился тот. Эрнеста рассмеялась:

– Держите! Я, когда только его увидела, сразу подумала, что будто для вас сделано. – Эдвард все еще колебался, поэтому она вложила ружье в его руки и прибавила твердо: – Берите, даже не размышляя. Вы явно управитесь с ним лучше меня.

Когда они покинули комнату, из кубрика уже довольно ясно доносились звуки шумной попойки, и Дойли неожиданно предложил:

– Давайте не пойдем туда?

– Чего вы боитесь? Вы, герой сегодняшнего дня? – усмехнулась Эрнеста. – Впрочем, может, вы и правы. Пусть вперед смотрящие тоже как следует отдохнут сегодня.

На палубе действительно было удивительно тихо и хорошо: солнце почти село, дневная жара спала, оставив лишь приятное ощущение тепла на коже, и мягкий шелест волн вокруг корабля казался какой-то древней загадочной колыбельной, в которой нельзя было понять ни слова, но нетрудно угадать ее общий смысл: жизнь людей так коротка и быстротечна, что нет смысла тревожиться хоть о чем-то…

Снятые со своих ненавистных в этот час постов дозорные сперва недоуменно переглянулись, но, очевидно, испугавшись, что странная девушка передумает, мгновенно отправились в трюм. Эрнеста в задумчивости прошлась вдоль фальшборта, поднялась на капитанский мостик и, облокотившись о штурвал, с тоской посмотрела на все еще покачивающийся на волнах захваченный галеон.