Вообще эта война не походила на войны, какие Максиму доводилось видеть в кино. Ни воя сыплющихся с неба бомб, ни рева ракет, ни грохота канонады, ни треска автоматных и пулеметных очередей. Только время от времени – глухие удары, заставляющие развалины вздрагивать, и сразу после этого – стук и шорох осыпающегося щебня; где засели уцелевшие хранители, Максим запомнить успел, и откуда летели огненные шары – тоже. Но знать, где находятся криссы, вовсе не означало, что теперь их можно обойти незаметно. Во-первых, потому, что криссы вполне могли позиции поменять, пока Максим и Огница щупали шишки на лбу. А во-вторых, – как прошмыгнуть беззвучно по хрустящему щебню? Обойти незаметно не получилось, они напоролись на осаждающих чуть ли не нос к носу. И те их заметили первыми…

Заметили бы. Максим сам не понял, зачем схватил за рукав идущую следом девушку, толкнул прямо в гору щебня, прошипел одними губами: «Справа!»

Криссы, в самом деле, были справа. Двое. Зеленокожие, в серо-стальных плотно облегающих комбинезонах, большеголовые и пучеглазые. Один сидел на корточках, колдовал с похожим на страусиное яйцо прибором. Второй то ли услышал шорох гравия, то ли почувствовал, то ли унюхал людей. Резко повернул голову почти на сто восемьдесят градусов, встретился взглядом с Максимом.

Развернуться полностью и вскинуть станнер крисс не успел. Сухо щелкнуло оружие Огницы. Раз, второй, третий. Крисс завалился навзничь, как деревянный истукан, а разряды все били и били в него. Наверное, хватило бы и одного выстрела, но девушка никак не могла остановиться. Ей хотелось отомстить, развеять пучеглазого в прах. Но станнер не радужник, в прах не развеивает. Опомнилась Огница, лишь когда второй крисс попытался развернуть свой прибор. Этого она «заморозила» одним выстрелом.

– Пошли!

Максим выскочил из-за укрытия, схватил ее за руку. Потащил в ту сторону, куда стреляли криссы, где высились оплавленные, закопченные, но пока не разрушенные до основания стены.

Больше криссов на их пути не встретилось. Но едва они добежали до первой стены, едва сунулись в свежий пролом, как рядом вспыхнуло, ухнуло… Стена вдруг вспучилась каменным облаком и исчезла. Максима толкнуло, опрокинуло. Он полетел куда-то вниз – хорошо, падать не высоко пришлось. Но все равно больно ударился ладонями об острые осколки. Сверху навалилось мягкое и тяжелое, вокруг застучал сыплющийся с неба гравий.

Когда пыль немного улеглась, Максим выплюнул набившуюся в рот каменную крошку, пошевелился, пытаясь высвободиться. Сверху завозились, сдвинулись в сторону.

– Огница? Ты там целая? – спросил встревоженно.

– Угу. Слушай, а задница у тебя помягче, чем голова будет. Может, и поумнее?

– Не смешно! – только и нашелся он что сказать.

Они свалились в яму метра два глубиной. Максим сел, посмотрел на набухающую кровью царапину на щеке девушки.

– Больно?

Ответить она не успела. Гравий под стеной зашевелился, посыпался, открывая лаз и перемазанную сажей и грязью рожу, выглядывающую оттуда:

– Вы откуда взялись?!

Это был человек, несомненно. Не дожидаясь, пока Огница объяснит, Максим кинулся к нему:

– Инженер здесь? Он жив?

– Пока да. А за…

– Мне нужно с ним поговорить, срочно! Веди к Инженеру!

Он потребовал это так напористо, что человек не посмел возразить. Посторонился, давая возможность неожиданным визитерам протиснуться в лаз.

Это были то ли подвалы, то ли цокольный этаж рекреационного центра. После яркого солнечного света глаза ничего не различали в полумраке, вокруг шуршало, потрескивало, осыпалось. Сверху снова глухо бухнуло, шуршание и потрескивание стали громче.

– Сюда! – позвал незнакомец.

Если бы не он, Максим в два счета заблудился бы в лабиринтах темных, полуразрушенных комнат. И уж точно не нашел бы ту, где в углу на сломанной кровати лежал Инженер.

Это был старик с остатками седых редких волос, обрамлявших обширную лысину. Грудь и живот его были обмазаны восстанавливающей пеной. Пена была не снежно-белой, как положено, а вся покрыта темными пятнами. Сперва Максим подумал, что это копоть и грязь, но когда глаза привыкли к полумраку, понял – кровь.

Старик был жив, дышал мелко и часто. Правая рука его лежала неподвижно, левая то и дело судорожно вздрагивала. Максим подошел к постели, опустился на колени.

– Вы Инженер? Вы меня слышите? Я с Земли, как и вы. Мне надо у вас спросить кое-что, обязательно!

Веки Инженера дрогнули, он медленно, словно с огромным трудом открыл глаза. Посмотрел на Максима. Затем так же медленно дрогнули губы.

– Мальчик… с Земли… не обманули… значит… правильно…

Разумеется, он говорил не по-русски. Но и не на языке Добрии и Вирии. Максиму показалось, что он узнаёт некоторые слова.

– Вы нашли дорогу на Землю?

– Да…

Губы старика произнесли это слово, и Максим его понял. Не понимателем, собственным умом и памятью. Это слово звучало: «Йес».

К горлу подступил соленый комок. Да, это человек с Земли! И он знает туда дорогу!

– Вы… – начал он, но старик не дал договорить. Рука его поползла в сторону, пытаясь что-то нащупать.

– Подай…

Максим окинул взглядом комнату, увидел лежащую в изголовье сумку, схватил, подвинул старику. Но правая рука у того не действовала, а левая так дрожала, что сам он не справился.

– Карта…

Карта?! Максим вытряхнул сумку, схватил выпавший свиток, развернул.

Да, это была карта! Dobriya – выведено вверху белого чуть светящегося листика. Тоненькие змейки Мотецы и ее притоков, точки городов, аккуратные надписи на английском. А еще там была маленькая спираль в левом нижнем углу. Стоило коснуться спирали пальцем, как картинка изменилась! Возникла еще одна карта, еще один мир. И еще одна спираль! Он пролистнул снова, снова, снова. Переворачивал страницы не разглядывая, не считая даже, находил очередную спиральку и жал ее пальцем.

На последней карте спирали не было. Вместо нее – крохотные звездочки. Но они показались Максиму огромными. Это же ясно как дважды два: звездочками могла быть обозначена только дверь на Землю.

Он готов был разрыдаться от радости как девчонка. Ни разу не плакал чуть ли не с детсадовского возраста, а здесь – готов был! И ни капельки этого не стыдился.

– Почему вы вернулись? – склонился он к старику. – Почему не ушли на Землю?

– Эй… вы…

– Мы здесь, здесь!

– Позови… эй…

– Кого позвать?

– …вы…

Рука старика вздрогнула последний раз и замерла.

– Так кого звать?

Максим склонился к самому лицу Инженера. И понял, что тот не дышит.