всей силы швырнул комок спрессованных жвачек в лицо Петрову и попал под глаз. Тот самый комок, который Сашка катал сегодня днем, а точнее, несколько миллиардов лет назад, если ориентироваться по глобальному вселенскому времени. Петров схватился за лицо, одним глазом следя за мертвецами. Облаков полез за укатившимся под парту шариком из жвачек.

– Гадина! – Лёня повернулся к Насте. Сделал пару шагов в ее сторону и остановился, нависая над девушкой. – А ведь ты мне нравилась.

Голос Лёни звучал приглушенно, как и у Облакова. Неожиданно Дарвин пнул Настю по лицу, от чего у девушки брызнула из носа кровь. Настя тихо заскулила от боли. Сашка тут же накинулся на одноклассника, свалил его с ног и принялся бить ногами. Лёня не издавал звуков, пытался перевернуться на живот, чтобы встать, но Петров продолжал его избивать, выкрикивая ругательства. Избивал его Петров до того момента, пока ему еще раз не прилетел в голову комок из жвачек, в этот раз попав в висок. Сашка обернулся на учителя, но в этот момент Нина Алексеевна вновь выключила свет.

Разъяренный Петров вытащил нож и телефон. Включил фонарик, шагая к двери, откуда торчало безобразное лицо учительницы русского. В этот раз Сашка не стал церемониться с ней и ткнул ножом в лицо. Попал в здоровый глаз, а потом с размаху дал ей кулаком с зажатой в нем рукоятью ножа, и учительница в очередной раз вывалилась в коридор.

– Саша! Помоги! – раздался из тьмы голос Насти. Петров шлепнул по выключателю и накинулся на Лёню, схватившего за волосы девушку. Сашка на подходе ударил склонившегося к ней Дарвина коленом в голову. Мертвец отцепился от волос Насти и, шатаясь, сделал пару шагов, восстанавливая равновесие. В этот момент шарик жвачек врезался в доску – Облаков промахнулся. Петров подобрал с пола комок и бросил его в окно, так что тот пробил стекло и вылетел на улицу.

– Неудачник! Отвечай! – завопил Облаков и бросился на Сашу. Петров вонзил ему нож в живот, но учитель этого даже не заметил. Мужчина схватил парня за горло и принялся душить. Петров смог вырваться, уперевшись кулаками в грудь Облакова и оттолкнувшись. Медсестра вдруг неожиданно заерзала, пытаясь высвободиться.

– Саша, сзади! – крикнула Настя.

Дарвин схватил Петрова за руку, но тут же получил в челюсть.

– Да что же с вами делать-то! – Сашка отступил. Он забежал между рядами парт (первого у окна и среднего). Облаков переключился на Настю – схватил ее за ноги и потащил в сторону лаборантской.

– Отцепись, урод! – кричала она, извиваясь. Лёня подошел к девушке со стороны головы и хотел наклониться, чтобы… да бог его знает зачем… но не успел, так как Петров, перепрыгнув через парту, ударил несколько раз Дарвина ножом сзади в шею, а потом оттолкнул в сторону, чтобы добраться до Облакова, который, быстро перебирая ногами, уже проволок кричащую в ужасе Настю через весь класс и находился возле арки в лаборантскую. Саша за секунду преодолел расстояние до учителя и вонзил ему нож в глаз. Он старался не наступить на Настю, лежащую под ногами. Петров вытащил лезвие и снова ткнул, но уже в другой глаз. Облаков пошатнулся, отпустил девушку и выставил руки перед собой, пытаясь нащупать парня.

– Что?! Не ожидал такого?! – Сашку трясло от злости и страха.

Облаков уперся руками в стену. Саша вспомнил про Дарвина, но было поздно – одноклассник обхватил сзади шею Петрова и повалил его на себя. Сашка подсунул руку под предплечье Лёни, чтобы тот не смог задушить. Из положения удушающего приема Петров не знал, как выбраться. Бросив нож, Сашка схватил второй, больной рукой руку Дарвина и пытался расцепить хватку, но все было тщетно. Облаков на ощупь снова взял Настю за ноги и продолжил тащить ее в свою каморку.

– Саша! Помоги! – Петров слышал ее крик, но видел перед собой лишь потолок.

– Нет! Не трогай меня! Саша! – кричала Настя.

Петров, забыв про боль, отвел одну руку Лёни и провернулся на нем. Уперевшись в пол, Сашка поднялся и бросился в лаборантскую. Перешагнув через Настю, Петров толкнул Облакова – мужчина упал, но тут же принялся вставать. Сашка присел на корточки возле плачущей девушки, просунул одну руку под ее шеей, вторую под коленный сгиб и, приложив неимоверное для себя усилие, поднялся вместе с Настей. Выйдя из лаборантской, он свернул влево, чтобы обойти Дарвина. Пройдя между рядами, Саша подбежал к завалу, положил Настю на парту и начал отодвигать школьную мебель, мешающую выйти из класса. Благо отодвигать много не пришлось. Секунд десять потребовалось Петрову, чтобы дверь снова смогла полностью открыться. Дарвину потребовалось столько же времени, чтобы подойти к девушке. Петров, возвращаясь за ножом, дал Лёне в лицо кулаком, отчего Дарвин завалился на бок на стулья. Саша добежал до конца класса, подобрал лезвие, сунул его в карман и, возвращаясь к двери, наверное, уже по привычке еще раз стукнул Лёню, который пытался подняться. Сашка взял Настю на руки. Выходя из класса, он увидел в арке ослепленного Облакова, выставившего перед собой руки.

– Там еще Нина Алексеевна где-то! – крикнула Настя.

– Я помню.

Пришлось второпях поставить девушку на ноги, а потом взвалить ее на плечо, чтобы освободить руку. Сашка включил фонарь, окинул коридор взглядом и направился к туалету.

Зайдя в тесную кабинку, парень заперся, выключил свет на телефоне и, кое-как сев на унитаз, усадил себе на колени связанную Настю. Оказавшись с ней в такой интимной обстановке, Петров впервые не думал о ее груди, ляжках или… обо всех остальных ее прелестях, потому что в голове у парня стояли образы изуродованных мертвых людей.

– Сидим тихо, – прошептал Саша.

– Мне страшно, – голос Насти дрожал.

– Мне тоже.

– А если они сломают дверь?

– Значит, будем драться.

– Он когда меня поволок, я думала, что все, конец…

– Ты мне зубы не заговаривай.

– Ты о чем?

– Притворяешься, что передумала умирать?

– Нет, мне сейчас стало легче, не знаю, надолго ли, но я не вру.

– Тихо, я что-то слышу…

Из коридора еле уловимо раздавались шаркающие звуки, похожие на шаги медсестры. Петров изо всех сил прислушивался. Продлилось это недолго – через минуту все стихло. Был ли это Облаков вместе с Дарвином или Нина Алексеевна, а может, и все трое? Неясно. Возможно, и медсестра прошла, ведь ничего не мешало Лёне развязать Тамару Ивановну, тем более шаркала так только она.

– Что будем делать дальше? – спросила Настя.

– Мне надо подумать.

– О том, развязать меня или нет?

– Нет, не об этом.

– А о чем?

– Остаться