пионерской организации гонения усилились: весной 1923 г. прошёл последний скаутский слёт, который разогнали, а организаторов – арестовали. Скаутские организации, уже в подполье, до 1927 г. поддерживали отношения со скаутами эмиграции и О. Пантюховым, под руководством которого была создана Национальная организация русских скаутов (НОРС). Контакты между бойскаутскими организациями разных стран осуществляют Международный комитет и его исполнительный орган – Международное бюро бойскаутов со штаб-квартирой в Женеве. Штаб-квартира Международного комитета и Международное бюро гёрлскаутов находится в Лондоне.

Однако Всесоюзная пионерская организация им. В. И. Ленина (до 1924 г. – имени Спартака) не могла принять скаутизм в полной мере уже потому, что в СССР бесконтрольные объединения, особенно молодёжные, вызывали опасения, и притом не беспочвенные. Так, мало кому известно, что Степан Бандера и Роман Шухевич – организаторы вооружённых националистических формирований на Западной Украине – в своё время были скаутами. Пионерская организация, целью которой было воспитание (и преобразование) подрастающего поколения на единой идеологической основе, в отличие от скаутской организации, стала не добровольной, а обязательной. Иначе быть не могло. Тем более что пионерская работа не ограничивалась только лишь походами и кострами «на природе». Государством выделялись немалые средства на внеклассное воспитание в кружках и секциях домов и дворцов пионеров и школьников, что имело большое значение для развития способностей подростка и даже влияло на его выбор профессии. Для предоставления всем ребятам равных возможностей развития требовалось всеобщее членство в пионерской организации. Но эта же обязательность вызвала дальнейшее «забюрокрачивание» пионерии как обычной советской общественной организации, что и привело её к упадку. Пионерская работа потеряла характер добровольного союза единомышленников и превратилась во «всеобщую повинность».

К концу 70-х гг. пионервожатые и их воспитанники стали всё больше отдаляться друг от друга – хотя бы потому, что должность штатного школьного пионервожатого всё чаще доставалась человеку случайному, к делу воспитания подростков равнодушному, озабоченному лишь тем, чтобы всё было более или менее благопристойно. Коллеги-учителя тоже не требовали от пионервожатых ничего сверх меры, т. к. в противном случае синдром педагогической ревности, очень точно описанный в фильме «Ключ без права передачи», осложнил бы вожатым существование в коллективе. Пионерлагеря послевоенного времени становились всё более комфортными, детей стремились как можно интенсивнее занять всевозможными смотрами, конкурсами и соревнованиями, дабы не оставить им ни времени, ни сил на всякие безобразия, которыми они баловались на фоне усиливающейся казёнщины. «Дима, твоя задача – чтобы за эту смену ни одна пионерка не забеременела», – сказал моему однокурснику Дмитрию Черниговскому директор пионерлагеря «Орлёнок», куда тот нанялся младшим вожатым на лето 1985 г. Задача идейно-политического воспитания половозрелых пионеров уже представлялась второстепенной…

Литература того времени тоже не щедра была на «пионервожат-скую» тематику, а кинодраматургия – тем более. На память приходит разве что телефильм «Рядом с тобой» (реж. Николай Жуков, 1976) о летней практике юной пионервожатой (её, будучи лет на восемь старше своей героини, играла Светлана Михалькова). Фильм, снятый по мотивам повести Аллы Драбкиной, дочери старых большевиков, искренне верившей в идеалы социализма, успехом не пользовался. Постановку этого телефильма вообще с самого начала преследовал какой-то злой рок: на съёмках умер актёр Виктор Авдюшко, из-за чего пришлось переснять полфильма, затем проявка выявила большой объём бракованной плёнки… Для режиссёра Н. Жукова эта картина стала последней, больше ему самостоятельных постановок не доверяли.

Однако пионерская тема в то время ещё не исчерпала свой потенциал. Почему же взрослым людям 70-х – начала 80-х гг. было как будто безразлично, как воспитываются в школьной пионерской организации их дети? Почему те из них, кому в детстве было интересно ходить в походы и петь песни у костра, даже поговорить с детьми на эту тему не желали?

Просидев в средней школе все 70-е гг. (1970–1980, «от звонка до звонка»), я вспоминаю сейчас, что пресловутая проблема «отцов и детей» не в последнюю очередь была связана с тем, что рост уровня жизни советских людей вызвал также и рост потребительских настроений. (Вспомним знаменитую сентенцию И. Ильфа и Е. Петрова о том, как опасен для советского быта собственный матрац, с которого начинается буржуазное грехопадение!) А потому родители того времени, с горечью отмечая рост материальных запросов чад (и магнитофон им подавай, и мотоцикл, и джинсы импортные…), сами уже не могли этому противопоставить прежние советские идеалы. Надежда на светлое будущее без очередей и бюрократии, без преступности и несправедливости умерла. Аскетический идеал борца не выдерживал столкновения с обыденной реальностью, в которую возвращался после работы школьный пионервожатый, устало снимая галстук и открывая полупустой холодильник. Лишь немногим удавалось соединить «пионерскую работу» с собственными интересами – например, творческими. Здесь нельзя не вспомнить о Владиславе Крапивине.

Тюменец Владислав Петрович Крапивин родился в 1938 г. Ещё до окончания факультета журналистики Уральского государственного университета им. А. М. Горького был зачислен в штат газеты «Вечерний Свердловск»; несколько лет был литсотрудником и заведующим отделом журнала «Уральский следопыт». Писатель проснулся в нём почти одновременно с потомственным педагогом: собственно, Крапивина-писателя не было бы без Крапивина-педагога. В 1961 г. он организовал детский отряд «Каравелла». (Иногда пишут, что отряд был создан по просьбе журнала «Пионер», потому что он потом получил статус пионерской дружины, пресс-центра и парусной флотилии журнала «Пионер», но на самом деле журнал взял шефство над отрядом лишь в 1965 г. – очевидно, по указанию «сверху», чтобы держать под контролем явный скаутизм «Каравеллы».) Впоследствии Крапивин благополучно получил премию Ленинского комсомола (1974) «за создание высокохудожественных произведений и большую работу по коммунистическому воспитанию пионеров и школьников». Попытка Крапивина оживить «пионерскую работу» на фоне её наметившегося перерождения (вспомним сатирический пионерлагерь в фильме Элема Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён!») состоялась на фоне «географического парадокса»: ведь Свердловск более всех городов СССР удалён от моря, и через него не протекает ни одна судоходная река. Не потому ли море и приобрело особое очарование для уральских ребят? (Одна из повестей Крапивина так и называется – «Море в конце переулка» (1976).) В отряде «Каравелла» пионеры изучали морское дело, типы парусных судов, изготавливали собственными руками модели бригантин и барков, мало того – сами строили яхты и ходили на них в поход по уральским рекам и озёрам (выбиралось соответственное время года, когда это было безопасно). В остальное время года ребята выпускали собственный журнал, упражнялись в фехтовании и кинолюбительстве.

Всё это дало материал для первых книг Крапивина («Рейс “Ориона”» (1962) – дебют). В 1964 г. Крапивина приняли в члены СП СССР, а к 1965 г. он окончательно ушёл на творческую работу. В настоящее время у Крапивина более 200 изданий на различных языках. Его книги были включены в «Золотую библиотеку избранных произведений для детей