— Всё… всё в порядке. Ты просто напугал меня, — поднимая одну руку вверх, чтобы успокоить сотрудника службы охраны, ответила я.

Встав и сделав глубокий вдох, я внимательно осмотрела охранника и пришла в ужас. Его белоснежную рубашку покрывали кроваво красные пятна. Они были размазаны и проходили от плеча до самого низа. На парне следов ранений или дырок в одежде не было. Значит…

— Что случилось? Где Макар? — онемевшими губами спросила я.

У меня земля из под ног ушла. Ведь, если кровь не принадлежала парню, то она кого-то другого. Про себя я молилась, чтобы это не была кровь Белова. Не смотря на всё, что ранее произошло, я не хотела, чтобы с ним случилось нечто ужасное. Более того, я вдруг ясно поняла, насколько он дорог для меня. В момент, когда мы можем потерять близких, мы готовы на всё лишь бы уберечь их и не потерять…

— Там… там…, - парень мямлил и не мог дать ясного и внятного ответа.

Это ещё больше напугало меня. Я оттолкнула охранника и бегом понеслась в сторону террасы.

— Вам лучше не ходить туда, — парень кинул мне в след.

Но я и без него знала, что для меня будет лучше. Меня теперь катком не остановишь!

Влетев, наконец, в нужное место, я вновь вскрикнула…

Белов лежал на полу. Одежда, начиная от низа живота и до груди, была полностью залита кровью. Две дырки в ткани давали понять, что кровь именно его. И, скорее всего, в ней был испачкан охранник, встретившийся на моём пути.

— Макар, — я бросилась к бывшему мужу.

Оказавшись рядом, я упала на колени и дрожащими руками начала лихорадочно пытаться остановить кровь.

— Где Геля, мать вашу? — ещё один верзила рядом крикнул кому-то в сторону.

Я сразу и не заметила, сколько здесь собралось народу. Около пятнадцати человек в строгих костюмах располагались по всему периметру террасы и пытались контролировать ситуацию.

— Идёт! — крикнул кто-то сзади меня.

Я была не в состоянии мыслить и держать себя в руках. Видеть дорогого тебе человека в луже крови да еще и без сознания очень больно. Моё сердце рвалось на части Слезы ручьями стекали по щекам, а всхлипы вырывались из глубины груди.

Белов находился без сознания. По крайней мере я предпочитала думать именно так.

— Давай я!? — голос медсестры раздался прямо у меня за спиной.

Я сразу же отодвинулась в сторону и предоставила ей место. Мои глаза с жадностью наблюдали за всеми манипуляциями, что она производила. Я молчала, ведь задать тот единственный вопрос, что так волновал меня сейчас, было ещё страшнее, чем просто смотреть.

— Живой, — с облегчением и громким вздохом произнесла Геля, будто прочитав мои мысли.

Я выдохнула вместе с ней. Сейчас это главное. Он жив, а врачи позаботиться об остальном.

— Так, Юля, мне будет нужна твоя помощь, — вновь обращаясь ко мне, спокойным тоном произнесла девушка.

Жаль, что её спокойствие не передавалось мне. Всё тело колотило как от озноба. Даже губы тряслись от волнения и страха…

Ноты собралась. Я должна была собраться. Жизнь Белова зависела от меня. А сейчас как никогда, я отчётливо понимала, что не готова больше терять его. Больше никогда! Сейчас особенно остро ощущалось насколько сильно я скучала по нему все эти годы, насколько на самом деле была счастлива последние дни и несколько ничтожны все косяки и недостатки в сравнении с тем, что он значит для меня…

— Что делать? Говори! — заправив растрепавшиеся волосы за уши и встав на корточки рядом с Макаром, обратилась я к Геле.

Девушка уже начала оказывать помощь. Её чемоданчик, который она предусмотрительно принесла с собой, уже был открыт и выпотрошен. Бесконечное количество бинтов и чего-то ещё красовалось рядом.

— Плотно прижми здесь и ни в коем случае не отпускай! — скомандовала медсестра.

Выполнить поручение оказалось не так уж и просто. Мои ладони дрожали и не слушались. Я положила их поверх одного из отверстий на теле бывшего мужа и прижала.

— Дави сильнее! Ещё! Дави говорю, если не хочешь, чтобы он кровью истёк до приезда скорой! В эту глухомань она не быстро добереться, поэтому нам придётся самим справляться пока! — Геля говорила довольно грубо и громко.

Но это сейчас и было нужно. Её мягкость и недостаточная настойчивость могли стоить Макару жизни.

— Молодец! Главное не отпускай! — девушка одновременно с этим занималась другим ранением.

Я смотрела на побледневшее лицо Белова. Оно выглядело настолько серым и безжизненным, что стало больно внутри груди. Сердце словно на части разрывалось от такой картины. Я делала бывшему мужу многого в моменты обиды или наших ссор, но уж точно не такого. Я никогда бы не пожелала ему смерти…

— Нашли, — полушёпотом произнёс один из сотрудников у меня за спиной.

Краем глаза я видела, как он только что вернулся. Парень явно запыхался от долгого бега. Скорее всего, они кого-то преследовали. Что-то в этом всём не давало мне покоя. Чего-то не хватало. Точнее кого-то…

Здесь была куча людей, но не было начальника охраны. Сергея я не видела с того самого момента, как Белов сломал ему нос в больнице. Это настораживало.

— Живой? — спросил мужчина, стоявший рядом с первым.

В ожидании ответа, моё сердце почему-то сжалось. Возможно, от осознания, что сейчас идёт речь о живом человеке и его жизни…

— Не успели, — после непродолжительной паузы ответил первый охранник.

В груди кольнуло. Я не видела их лица и не знала точную тему разговора, но, несмотря на это сразу же всё поняла.

— Кто это сделал? — не поворачивая головы громко спросила я.

Ответа не последовало. Лишь оглушающая тишина, звенящая в ушах, повисла в воздухе.

— Кто это сделал? — цедя каждое слово и белая тон куда требовательнее, чем в первый раз, повторила я.

Снова тишина. Охранники сзади меня не издавали ни звука, будто их там и вовсе не было.

Я повернула голову и корпус тела в их сторону так, чтобы ни в коем случае не отпустить рану, но одновременно с этим хорошо видеть лица мужчин.

Я внимательно всмотрелась в их лица. На них красовалась целая палитра чувств. Как правило сотрудники службы охраны напоминали мне бездушных монстров, для которых чужды людские эмоции и переживания. Они больше походили на роботов, готовых нести службу сутками без усталости и еды. Но сейчас нечто человеческое ясно виднелось на их лицах. Это значило, что произошедшее задевало их личное и индивидуальное.

— Это был Сергей? — не отводя взгляд, спросила