меды. И стал на колени перед Ахмылом у самого края Ростовского озера. Приветствовал его, как отпрыск ханского рода, и говорит:

– Здесь вотчина ханская и твоя, господине! Купил эту вотчину прадед наш затем, что тут чудеса сотворялись!

Поглядел Ахмыл на потомка ханского, поглядел на ход крестный и говорит Игнату:

– Ты меня тешью ханской даришь, а кто сии в золотых халатах и со знаменами, уж не хотят ли они с нами биться?

Не мог не знать посол ханский, как выглядит православное священство. Намекал в шутку, что других защитников у Ростова не осталось.

Игнат же, правнук Петров, отвечал с достоинством:

– Богомольцы это, господине; за хана молят и за тебя, а вынесли они божницу, чтобы благословить тебя!

У Ахмыла как раз в то время сын занедужил, в возке ханском лежал. Приказал Ахмыл подвезти его сюда, чтобы владыка благословил его. Освятил епископ Прохор воду, дал испить ее больному и осенил его крестом.

Выздоровел сын Ахмылов.

Сошел с коня Ахмыл, воздел руки к небу:

– Благословен Бог Вышний, что вложил мне в сердце мысль идти к этому городу. Праведник ты, господине Прохоре, раз молитва твоя воскресила моего сына. Благословен и ты, Игнате, за то, что упас людей своих и соблюл град сей. Ханская ты кость и наше племя, а будет тебе здесь обида, не ленись прийти в Орду, поможем!

Выдал Ахмыл сорок мер сребра епископу и тридцать мер сребра его клиру. Поцеловал Игната, поклонился епископу, сел на коня и отошел от города. Игнат же и горожане вернулись в Ростов и служили молебны, прославляя Бога.

История часто ходит кругами.

Прошло еще полтора столетия. Орда захирела и распалась. Москва возвысилась.

В 1487 году войска московского князя Иоанна Третьего покорили Казань. Малолетний сын казанского хана Ибрагима, Худайкул, был взят в плен и поселен вместе с матерью и братом в Белоозере.

Полюбил юный Худайкул православную веру. В 1505 году стал бить челом митрополиту Симону, чтобы тот крестил его. Митрополит призвал царевича к себе и походатайствовал за него перед князем Василием Иоанновичем.

21 декабря, в присутствии князя, крестился царевич Худайкул в Москве-реке и получил при крещении имя Петра.

Так история царевича Кайдагула откликнулась в истории царевича Худайкула, Петра Ордынского – в Петре Казанском.

И так полюбил князь Петра Казанского, что выдал за него свою младшую сестру Евдокию и сделал своим нареченным братом. Давал Петру в командование войска, а во время своего отсутствия в Москве оставлял вместо себя за главного. И мыслил уже его своим преемником.

Но московским царем Петр не стал – у Василия родился сын, Иоанн. Будущий царь Иван Грозный…

В 1523 году Петр Казанский умер и был погребен в Архангельском соборе Кремля.

В росписях собора, рядом с изображением Петра Казанского, написаны были сцены из жития Петра Ордынского. Сон царевича Петра на Ростовском озере, явление ему святых апостолов с мешцами…

В 1547 году царевич Петр Ордынский был прославлен в лике святых.

Мощи его почивали под спудом в Петровском монастыре, у южной стены Петропавловского собора.

В 1933 году собор был разобран, стены обители снесены.

В монастырской церкви Похвалы Богородицы устроен пивзавод.

«Огороды с одноэтажными домиками, среди которых выделяются два трехэтажных и два двухэтажных с несколько непривычной для жилых домов формой башен. Между ними – большие кирпичные гаражи и странное здание с выеденными, будто кислотой, стенами, в очертании которого лишь опытный глаз определит, что это был некогда храм. Дренажные канавы со стоялой водой и множество мусора и помоек…»

Так, по описанию очевидца, выглядел Петров монастырь – его остатки – еще в начале 2000-х.

В мае 2005 года на средства благотворителей были выкуплены постройки бывшего монастыря у последнего «хозяина» этой территории, «Ростовагропромэнерго».

Началось возрождение обители.

Лавра

Первый раз я попал туда, когда место называлось еще Загорском. Лето 1989 года, Москва, обычная толчея на Трех вокзалах. Я был студентом на летней практике; ехали осматривать достопримечательности.

Подойдя к Лавре, я вспомнил, что до этого ее уже видел. В кино. Первые кадры «Формулы любви», вышедшей на экраны года четыре до того. Граф Калиостро мчится в своей карете в Петербург, поглядывая то на свою подругу, то на купола лаврских церквей. Звучит веселая музыка.

Собственно, я и был тогда таким вот «калиостро». Путешественником, туристом, мало понимавшим, куда я, собственно, еду. Обычный советский студент, выросший в обычной безрелигиозной семье. Ну, Загорск. Ну, Лавра…

Нет, я уже читал Библию, взял ее на время у приятеля-студента, тогда она еще была редкостью. Читал, как обычную книгу, пропуская «неинтересное». О преподобном Сергии и о том, что такое сама Лавра, не знал ничего.

В 1337 году юный послушник Варфоломей убедил своего брата Стефана удалиться из Покровского Хотькова монастыря – искать уединения более глубокого. Братья поселились в лесу на холме, в десяти верстах от Радонежа и Хотькова. Устроили себе келью и церковь. Церковь по благословлению митрополита Феогноста освятили в честь Святой и Живоначальной Троицы.

Стефан вскоре отошел в Московский Богоявленский монастырь. Варфоломей остался. Вскоре был пострижен в монахи и наречен Сергием. Со временем к нему стали стекаться другие; обживались, рубили кельи. Обнесли монастырь тыном, выстроили трапезную.

Лавра стала русским Афоном. Только отделена она была от мира не морем, а густыми лесами. Сегодня это представить трудно. Лес начал убывать уже в четырнадцатом веке, когда окрестности стали заселять землепашцы. Преподобный Епифаний, автор первого жития Сергия Радонежского, жаловался: «Исказиша пустыню». Затем прямо у стен монастыря была проложена дорога из Москвы…

Сегодня по ней движется непрерывная вереница машин, не перейдешь.

Расположенная на невысоком холме – Маковце – Лавра парит над городом. И не только над городом. Над самой историей – всеми своими башнями и куполами. Здесь подвизались преподобные Никон Радонежский, Максим Грек, Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. Здесь проходили орды Эдигея, здесь стояли поляки. Здесь похоронены Иван Аксаков, Константин Леонтьев, Василий Розанов…

«Средоточной возвышенностью русской культуры» назвал Маковец Павел Флоренский. Есть в сияющей архитектуре Лавры что-то сгущенное, сконцентрированное, «формульное». Формула Духа. Формула Любви.

Присыпанные звездами купола Успенского. Сумрак Троицкого, с золотистым мерцанием справа от алтаря, где рака с мощами преподобного Сергия. Колокольня – «здание огромное, величественное и изящное», как сказано о нем в изданном столетие назад «Историческом описании Лавры».

А имена самих колоколов – музыка. «Лебедь» – си бемоль малой октавы. «Первенец» – до-фа малой октавы. «Благовестник» – ре малой