считается творцом душ („кута”) как диких промысловых зверей, так и домашнего скота. Кам должен был обязательно побывать у Эрмен-хана, перед любым камланием, чтобы выпросить у него бура того или иного божества, поймать его, привязать к специально сделанному для этого пригону. Это гарантировало безотлучное нахождение того или иного персонажа дома во время камлания». (Дыренкова Н. П. Тюрки Саяно-Алтая. Статьи и этнографические материалы).

Предполагаемую сознательную силу во всех сущностях древние иранцы называли «манйу», по-авестийски «маинйу», от глагольного корня «ман» (сан.) – думать. Авестийское «маинйу» чаще всего передается словами «дух» и «божество». Сравните: хакасское слово «мун» – умственные способности; выражение «мунуп парган мунжук» – маразматик, потерявший умственные способности. Кстати, основателем буддизма явился индийский принц Шакья Муни, т. е. «сакский» (скифский) мудрец-мыслитель.

Есть слово «маан» (хак.) – душевное состояние, духовная независимость. Некогда у хакасов словом мöнi (т. е. «мани») называли духов шамана. Дальний «родственник» сибирского «шамана» – это индоевропейское слово «саман» (сан.) – ритуальное песнопение.

Индийская литература говорит о деятельности Арья/Мана в ином мире и его связи с ушедшими предками. Он считается царем предков. Быть может, андроновцы Обь-Чулымья и называли своего солнечного бога-путеводителя Арья/Мана, который фигурирует в иранской «Авесте» как бог Ангра-Майнью (Арихман) или зороастрийский дух зла Ариман.

Из всего сказанного выше можно предположить, что речь идет об одной из характерных особенностей мировоззрения или мировосприятия манов как этноса. Как мы узнаем в последующем, концепция бессмертия или обожествления души предков (чаще первочеловека), связанная с терминами с корнем «ман», вероятнее всего, принадлежит манам – древнейшим обитателям юга Сибири, включая и Саяно-Алтай. И вот почему.

Начнем с того, что многие народы Сибири называли себя людьми или человеком. Так, скажем, древне сибирские паны, тагарские динлины, угроязычные манси, тюркоязычные куманы (ку/мандинцы), саяно-алтайские асы, кеты, нганасаны и т. д. – все эти народы причисляли себя к «человеку», т. е. «людям» (подробнее см. гл. «Сибирские пани»).

Самоназвание этнонима «человек» (позже «люди») было характерно для южносибирских народов с древнейших времен. Вполне возможно, что в одном из древне сибирских языков определительным термином идентификации являлось слово man (ср. индийское mene (сан.) – меня; русское «меня» или тюр. «мэн», «мин» – я).

На этом основании можно предположить, что, наряду с родоплеменными названиями, у предков индоевропейцев еще в древней Сибири существовало идентификационное местоимение «ман» или «мен», что нашло отражение в формировании многих современных этнонимов, созданных генетическими потомками народа «ман»: германцы, туркмены, армяне, куманы и т. д.

Созвучное слово «ман»/ «мен» в тюркских и в германских языках означает человек/люди. Сравните мany (сан.) – человек, мan (нем.) – человек.

Схожий принцип (от самоназвания «я» к родоплеменному названию) привел к появлению тюркских этнонимов «куман», «туркмен», угорского «манси» и т. д. Скорей всего, этимологию этнонимов «асы» (язы, языги), саяно-алтайские «асы», которые упоминаются в древнетюркских рунических надписях, нужно возводить к древнеславянскому «аз» – «я».

А что, если изначальные «маны» эпохи ранней бронзы со значением человек/люди (позже паны) – это древнейший праиндоевропейский этнос афанасьевской культуры юга Сибири. Как нам представляется, данный этноним «ман»/ «пан» включал в себя древние самодийские, угро-и кетоязычные группы, а также многие родоплеменные сообщества. Их язык в настоящее время установить невозможно.

Позже потомки тех афанасьевских манов, коих некоторые историки причисляют к андроновцам Обь-Чулымья (не путать их с «западной» родственной ветвью, т. е. с приуральскими и казахстанскими индоевропейцами), начнут главенствовать над многими племенами юга Сибири. Эти дальние, или «крайние», андроновские племена и создадут аристократический пласт только что рождаемого раннеклассового общества. Вот они-то и могли идентифицировать себя словом man во множественном числе. То есть, самоназвание «ман» (ара/ман) – «человек»/ «люди» или «Я» – стало идентификацией этнонима как «чистые» или настоящие люди, т. е. «ары» или «арьи», в отличие от других сообществ «людей» Сибири. Даже древнейший их солнечный бог Арьяман (подзабытый потомками ариев в Индии) был напрямую связан с сибирской Маной. Именно он помогал поддержанию традиций и древних законов, носящих наименование «Законы Маны» (позже Веды). В своей древней прародине Арьяман также способствовал исполнению древних манских обрядов «истинных» ша/манов.

Солнечные антропоморфные персонажи, танцующие человечки с лучистыми формами головных уборов в композициях наскального искусства бронзового века Саяно-Алтая, Монголии и Казахстана напоминают арьяманов – «солнечных людей» или самого Арьямана – полузабытого божества Солнца многих народов Сибири, включая и индоевропейцев.

В изображениях «солнечных» ритуалистов с лучистым головным убором, нужно видеть тех, кто произошел от родовых истоков, это наследники солнечного божества Арьямана, странствующие правители, араманы. Понятие arman известно не только индийской, европейской (германской), но и древнетюркской традиции. Это класс правителей – ата/манов, высшая знать манапов, манасов, жрецы-шаманы, которые имели реальную духовную и социальную власть. Они также воспроизводят образы солярных божеств из Веды.

Одни андроновцы поклонялись Арьяману – Солнцу, другие почитали Индру – божество грубой силы. По мнению историков, поклонники Индры отличались крайней воинственностью по отношению к иноплеменникам. Взаимоотношения с ними происходили с тяжкими последствиями для соседних племен. Этих самых «восточных» андроновцев могли называть Ar-man или арья/манами, то есть «солнечными людьми». Арьяман же (позже солнечный бог Индра) выступал покровителем паломнического движения на землю Ман – в сакральный мир предков северного Саяно-Алтая.

Все это совсем не удивительно, ведь именно арьяманы или мун-ары были постепенно вытеснены панами с их исторической родины Саяно-Алтая с запретом изучать изначальные законы Маны.

Напомним, греческая область Мани могла быть названа пришлыми с «края Земли» пеласгами или тирренцами (см. санс. tira – край), то есть, мигрантами самой дальней ветви андроновских племен Обь-Чулымья или саяно-алтайской Маны. Царь тирренов носил имя Аримнест, а аримами назывался малоазийский народ, соседний с троянцами. Интересно, что в составе скифов также указывается народ аримаспы (от основы слова «ара»/ «ари» – дальние).

Индоевропейское значение слова tira (сан.), означавшее край земли, вполне могло достаться в наследство не только саяно-алтайским скифам тагарской культуры (кеты-«ары» – дальние), но и древнегреческим пеласгам (тирренам) от андроновских племен еще с эпохи поздней бронзы. Сравните тюркское «ары» – дальше (дальний), по ту сторону. На археологическом материале прослеживаются следы материальной культуры, говорящие о проникновении арийцев из территорий, включая и юг Сибири, на земли Ирана, Европы и северной Индии.

Наиболее восточными областями андроновских ариев является южная степная полоса Сибири до Енисея, т. е. территория Обь-Чулымья, где в эпоху бронзы сложилось социально-этнокультурное пространство, куда входили многие этнические и родоплеменные группы угорских, пратюркских и индоевропейских народностей. Филологический анализ подтверждает данное заключение, т. е. указывает, что древний этноним «ман» генетически связан как с индоевропейским «ман» – я, человек, с финно-угорским «ман» (манси) – человек, так и с древнетюркским «ман» или «мен» – я, т. е. человек. Сравните русское «меня» как выражение мен – «я» (в родительном падеже). По-тюркски слово «меня» звучит