– Не, это не то, – бодро откликнулась Джессика. – Если завалил, значит, на бюджет поступал, а раз на бюджет, значит бедный, мне таких без надобности! А чего ты друзей не знаешь? Посмотри в интернете, делов-то.

– Его нет в интернете.

– Как?!

– Так. Нет, и все.

Джессика Костикова засмеялась.

– Да ну тебя, шутки все! Так не бывает.

– Хочешь, проверь.

– Да у меня телефона нету!..

– Возьми мой. – Настя вытащила из рюкзака телефон.

Странное дело, электричка идет уж почти полчаса, а она ни разу не взяла в руки телефон. Там же вся жизнь! Там Марьяна, Рустам, Соня, – она кул, – там постят и перепощивают, там кипят страсти и бурлит, бурлит… что там такое бурлит?..

Джессика выхватила у нее телефон, как умирающий от жажды путник в пустыне выхватывает бурдюк с водой у нашедшего его караванщика.

– Слушай, Насть, я еще своих посмотрю, ладно? – умоляюще проговорила Джессика. – Чего там у кого, я ничего не знаю! Телефон-то вчера пропал, а сегодня уже сегодня. На-асть! Можно?

– Можно.

…Оказывается, чтоб Джессика замолчала, нужно было просто дать ей в руки телефон. И все!.. Думать о своем сколько хочешь. В прошлом году на курорте родители так занимали своих младенцев, Настя видела. Стоит сунуть младенцу телефон, и он моментально перестает орать и вопить, уставляется в экран и замирает. Они с матерью завтракали в столовой в окружении этих самых младенцев с телефонами.

…Мать и бабка, конечно, хороши обе, чего там говорить!.. Мать, оказывается, не переписывает никчемные бумажки, а работает на самого Германа, и бабка в курсе, следовательно, они Настю предали! Ведь так? Что там бабка говорила? Настя не слишком интересуется их жизнью? Ну, у них и жизни никакой нету, нечем интересоваться! Оказывается, есть чем! Оказывается, есть огромная, непонятная, тайная жизнь, о которой Настя даже не догадывалась. И отец – так ей казалось – каким-то образом в эту тайную жизнь замешан.

Тут Настя словно бы испугалась – отец не может быть замешан ни в чем, кроме самого лучшего, талантливого, героического! Отец был самый умный, самый лучший, и мать с бабкой его не уберегли, потому что посредственности, а посредственности никогда не могут понять по-настоящему больших талантов. Но предательская мыслишка, что от нее скрывали нечто, связанное с отцом, и это нечто вовсе не героическое и не талантливое, уже оформилась у нее в голове. Пока что это была именно мыслишка, маленькое подозрение, но даже такое подозрение есть предательство! Настя единственная в семье, кто хорошо понимает и знает отца, она не имеет права дрогнуть ни перед чем. Пусть они выдумывают все, что угодно, пусть. Настя знает цену выдумкам и никогда в них не поверит.

Успокоив себя немножко, она взбодрилась – вдвоем с папой ничего не страшно! – и сообразила, что проворонила остановку!

Пришлось выходить на следующей, ждать троллейбуса – метро от этой остановки было далеко и совсем другая линия, сплошная канитель.

В отделении их промариновали часа два, и Настя там всех возненавидела. Никто не хотел брать заявление, никто не обращал на них внимания, вдоль стены на корточках сидели мрачные гости из сопредельных южных стран. Их по одному вызывали в кабинет, они выходили еще более мрачные. Да, и запах!.. Настя решила, что так, должно быть, пахнет в тюрьме.

…Когда она будет играть большую программную роль – ее героиню заключат под стражу, разумеется, по ложному обвинению, – ей пригодится этот запах и ощущение неволи, в которую попадает каждый, кто сюда приходит по своим невеселым делам.

«Невеселые дела» Насте понравились – как из сценария.

Как только у них все же приняли заявление, они выскочили на улицу и помчались наперегонки вприпрыжку – освобожденные пленницы.

Возле кафе на Никитской, где они должны были встретиться с Даней, Джессика оробела.

– Зачем нам туда? Смотри, вон пельменная!

– Какая еще пельменная!

– Здесь дорого небось, жуть.

Настя посмотрела на новоиспеченную товарку с сожалением, как бабушка Марина Тимофеевна подчас смотрела на саму Настю, и придержала перед ней дверь.

– Заходи.

Джессика зашла и оробела еще больше.

Несмотря на белый день, в кафе было полно народу, так что стоял гул голосов. Молодые люди в черных пиджаках и при галстуках торопливо поедали супы и салаты, нарядные девушки с прическами «из салона» тыкали наманикюренными пальчиками в телефоны и время от времени, словно спохватившись, принимались щебетать, красивые до невозможности официанты разносили чашки и стаканы, и все это было… кино.

Пусть не «Игра престолов», но именно кино, а вовсе не настоящая жизнь.

Даня Липницкий сидел за столиком возле окна и читал книгу. Уши его были заткнуты наушниками.

Настя, как только увидела его, сразу поняла, что вот оно – счастье всей ее жизни. Сидит за столиком в наушниках и читает книгу.

Она вздохнула от полноты этого счастья, моментально забыла про Джессику, подкралась, ловко выдернула наушник и гавкнула ему в ухо:

– Ав!..

– Да нууу, – сказал Даня и поднялся навстречу девицам. – Подумаешь, фокус! Меня этим не возьмешь! У меня собака сразу оба вытаскивает! Научилась! Только она не брешет, а ухо лижет.

Настя, замерев, смотрела на него. Боже, до чего красивый!.. Волосы! Руки! И ему так идет длинный нос, если только человеку может идти его собственный нос!..

– Вы обедать будете?

– А ты?

– Я еще не решил, я вас ждал.

– Мы будем, – быстро сказала Джессика, усаживаясь. – Только у нас денег нет.

– У нас есть, – неизвестно зачем перебила Настя. Почему-то ей расхотелось, чтобы Даня за нее платил.

– Здесь на самом деле не очень вкусно, – деликатно понизив голос, сообщил Даня, – понтов много, а еда никакая. Может, кофе выпьем, а есть в пельменную пойдем? Вон на той стороне пельменная, там отлично. Мы с папой ее любим.

– Ты ходишь в пельменную?! – Настя округлила глаза.

– Да, а что? Когда хочу пельменей, хожу.

– Никто не ходит в пельменные, ты что?!

– Почему никто? – вмешалась Джессика. – Я вот уже три недели в Москве, тут ничего себе пельменные. У нас тоже одна ничего, а в другой грязно и алкоголики.

– В общем, если дамы не возражают, сейчас кофе, а потом в пельменную.

Дамы синхронно пожали плечами. Настя просто так пожала, а Джессика с церемониями. Она приподняла плечи, посидела, потом прыснула и закрылась ладошкой.

– Слушай, – начала она, – мы заявление в легавке писали, так там все на нас смотрели как на дурочек с переулочка, нам Настина бабка сказала написать, чтоб потом справку выдали, что паспорт, мол, украден. И аттестат тоже!.. А почему тебя в социалках нету? Ты чего, засекреченный, что ли? Везде искала и не нашла! Как ты живешь без Инстаграма и без всего?