посадила на стул. Ксюша положила свой телефон ей на стол и открыла бутылку воды, что стояла у неё на столе, чтобы побрызгать Люсе лицо и привести её в чувства. Вдруг в кабинете раздался Люсин громкий вздох и её глаза открылись.

— Ну слава Богу! — успокоилась Ксюша.

— Когда там мероприятие?

— С-сегодня… А-а ты пойдёшь, да? — заикаясь удивлялась Ксюша.

— Конечно пойду! Там же будет весело! — Люся сама не понимала, что говорила. — Так, давай тогда я быстро сгоняю в соседний магазин, куплю себе платье, а ты побудешь здесь и поотвечаешь на звонки. Если что, все встречи переноси на завтра. — она спешно давала поручения, чтобы успеть в магазин.

Ксюше ничего не оставалось делать, как остаться на месте, выполнять её обязанности и ждать возвращения, ведь она ещё не знает, что мероприятие состоится поздно вечером в девять часов.

Глава XIX. Привидения просыпаются

Зимний вечер. Город искрил новогодними гирляндами, отражаясь в лужах под ногами. На улице было не по-зимнему тепло, а от снега практически не осталось и следа. При входе в театр им. В. Ф. Комиссаржевской была большая лужа, в которую попадали ноги тех, кто выходил из машины. Все красивые женщины умудрялись запачкать свои новые вечерние длинные платья и новейшие туфли, они же не могли пойти в театр в "старых вещах"! Причём это был не спектакль каких-то знаменитых артистов, а выступление никому неизвестного парня, который клялся всем рассказать всю правду про их жизнь. По крайней мере так было написано красными буквами на жёлтой афише, где некий парень с тёмной шевелюрой на голове, в смокинге на велосипеде всем широко улыбался.

Люся, одетая в красное облегающее платье с вырезом лодочка с белой меховой накидкой и в красных туфлях на шпильке, вместе с Ксюшей, которая была одета по-проще: в чёрное платье-футляр и туфли телесного цвета, сели за круглый столик недалеко от сцены. Было непривычно видеть в театре вместо рядов сидений столики, накрытые белой скатертью. В зале было шумно, пока гости усаживались на свои места. Прозвенел третий звонок, а после в зале погас свет. Спустя пять минут ожидания столики засветились и зрители увидели на них изображения различной еды в маленьких размерах. Кто-то из девушек увидел у себя на столе тарталетки с чёрной икрой и возмутился, что нет красной икры потому, что чёрную она не любит и как она её будет есть, не испачкав свои белоснежные зубы? Ведь икринки могли бы застрять в её зубах! Кто-то из присутствующих мужчин стал возмущаться маленькими порциями мяса на тарелке. А другая более зрелая дама в голос выразила своё негодование из-за наличия еды на столах: „Это театр или ресторан? Я куда покупала билеты?“. После этого в зале погас свет, в зале настала тишина, зажглись жёлтые прожектора на сцене, где на красном велосипеде сидел молодой человек с тёмной шевелюрой на голове. Он молча осмотрел взглядом зал и нарушил тишину:

— Я так и знал! Я так и знал, что вы сами за меня всё скажете и покажете. Всю вашу сущность видно, кто зачем сюда пришёл. Дамочка, спасибо Вам, Вы вовремя. — обратился он к женщине в возрасте, одетой в тёплый брючный костюм тёмно-зелёного цвета. — Итак, мы начинаем!

Весь зал громко захлопал в ладоши. Все обсуждали его трюк с накрытыми столами, которые на самом деле оказались пустыми. Люся же никакой еды на столе не заметила, она всё время пристально смотрела на сцену, пытаясь кого-то разглядеть в темноте. И когда она получше увидела ведущего мероприятия, ей снова чуть не поплохело, но она собралась с духом и стала внимательно следить за развитием событий.

Ведущий был умён и дерзок, поддевал каждого, кто спрашивал про своё будущее — „Стану ли я богатым?“ — „Конечно! Сегодня ночью, во сне, ведь лёжа на кровати так удобно ничего не делать!“, „Выйду ли я замуж за богатого?“ — „Обязательно! Если будете ему нужны!“, „Не упадёт ли завтра валюта?“ — „Нет, если Вы её не уроните!“, и „Что ему делать с надоедливой матерью?“ — "Если он ещё писается и не умеет говорить, то ничего, просто расти и обязательно всё получится!“. Всё это ловко обсмеивалось и уже никому не нужны были ответы. Они их не запоминали, просто смеялись и веселились. Все, только не Люся. Она смотрела на ведущего с надеждой, что он её вспомнит, но тот только изредка смотрел в её сторону. Под конец своего выступления ведущий не выдержал и обратился к Люсе.

— Рыжик, я что, такой вкусный, что Вы всё моё выступление поедаете меня глазами? Надо было всё-таки Вас накормить, виноват. — виновато поклонился ведущий. — Каков будет Ваш вопрос?

— Как Вас зовут? — спросила Люся.

— Хо-хо-хо! «Клуб весёлых и доверчивых» превращается в клуб знакомств! — ехидно отметил ведущий. — Ну Игорь меня зовут. Дальше что?

— Можно подняться к Вам на сцену? — поинтересовалась Люся.

— Да, пожалуйста! — не растерявшись, ответил ведущий и помог ей подняться на сцену. — Что Вы мне хотите сказать? Может быть по щеке ударить за моё хамское поведение? — интересовался ведущий.

— Помолчи. — тихо сказала Люся, глядя в его тёмные как ночь глаза. — Закрой глаза.

И Люся завела ему свою руку в волосы, наклонила его лицо к себе и впилась в его губы на глазах у публики. Через мгновение Люся оттолкнулась от ведущего, посмотрела в его тёмно-синие глаза и убежала прочь из зала, оставив на стуле свою меховую накидку и сумку. Люся бежала прочь из театра по лестнице, но потом вспомнила, что забыла в зале свои вещи и ей пришлось вернуться к нему. Мероприятие закончилось, зрители выходили из зала и все с удивлением, а кто и с осуждением, смотрели на Люсю. Ксюша вышла последняя из зала, но с пустыми руками и сказала, что её ждут. Люся не хотела возвращаться в зал, и это понял ведущий. Пока она стояла у закрытых дверей, он вышел из зала и пригласил её зайти.

— Должен сказать Вам спасибо за такую концовку спектакля. Теперь обо мне заговорят! Кто Вы? Как Вас зовут?

Люся хотела начать с вопроса: „Неужели ты меня не помнишь?“, но вовремя одумалась.

— Люся.

— Люся, Люся… — вспоминал что-то ведущий. — А-а-а! Люся! Так это ты та самая девушка Саши? У него ещё был брат Игорь.

— Бывшая девушка. — уточнила Люся. — Откуда Вы меня знаете?

— Ты хотела задать другой вопрос. Задавай.

— Почему вы так похожи? Вы что, братья-близнецы, двойняшки?

— О, Вы что! Нет конечно! Я его