– Женя, не надо, – сквозь зубы произнесла она. – Еще слово, и я… – Она с трудом перевела дыхание. – Да, тебе не кажется, что нам надо наконец официально развестись? – справившись с собой, сурово спросила она.

– Зачем? – подскочил тот.

– Затем, что… Впрочем, ладно! – мрачно ответила Маруся. – А ты зачем пришел-то?

– Просто так. Я же сказал – просто так! Может, соскучился.

– Женя, не смеши меня.

– А почему ты мне не веришь?! – вдруг взорвался он. – Почему ты не хочешь поверить в то, что я до сих пор считаю тебя своим другом?.. Тебе моя мама не звонила? – неожиданно спросил Журкин уже совершенно другим тоном.

– Нет.

– Отлично. Отлично, отлично… – пробормотал Женя и вскочил с кресла. – Ладно, мне пора, я ведь только на минутку к тебе забежал, просто повидать тебя, предложить свою помощь, если что… И вовсе необязательно нам разводиться, ведь нас обоих устраивает существующее положение дел – разве не так?

Он чмокнул Марусю в щеку и исчез, оставив бывшую жену в состоянии какой-то тупой растерянности. «Интересно, что ему на самом деле было надо? Ведь моего Жэ Жэ что-то очень беспокоило – это очевидно…»

Она подошла к зеркалу, взглянула на свое отражение. В самом деле она выглядела плохо – бледное, истонченное лицо, тусклый взгляд, глаза в сеточке красных сосудов, сухие искусанные губы, волосы напоминают паклю…

«Господи, а кто меня в таком виде на работу возьмет? – неожиданно озарило ее. – Ну, разве что посудомойкой если…»

Должность посудомойки, все время запертой в помещении при кухне, была невыгодна Марусе. «Уж лучше уборщицей или горничной!»

Тем не менее она решила приложить все силы, чтобы выглядеть достойно. Дабы очаровать будущих работодателей в «Озере Длинном». Маруся в ближайшие несколько дней предприняла следующие действия: сбегала в парикмахерскую, тщательно уложила волосы. Сделала маникюр. Сходила на массаж и в солярий. Купила летнее платье жизнерадостно-оранжевого цвета.

Виталику было все равно, чем там занимается Маруся, а вот Алевтина Климовна сначала пришла в некоторое недоумение. Как же так – и двух недель не прошло после смерти Арсения, а Маруся увлеченно «чистит перышки»? Потом с энтузиазмом заявила:

– А и правильно! Я так думаю, что по мужику, пусть даже самому хорошему, не стоит траур долго носить… До сих пор жалею о том, что так плакала в молодости, когда меня Модест бросил! Ты, Маруся, молодец.

Маруся улыбнулась ей в ответ одними губами.

Она была уже не человеком, она была орудием мести.

Палачом – для Леонида Урманова.

В первых числах июня она прибыла в пансионат «Озеро Длинное» и сразу же направилась к административному корпусу.

…Директор пансионата – вялый немолодой мужчина, – равнодушно осмотрел Марусю:

– Так вы, дамочка, работать у нас хотите?

– Да, – сказала Маруся. – Могу уборщицей, могу горничной… Кем угодно. Даже посудомойкой, если уж других мест нет!

– Похвально, похвально… Но дело в том, что весь штат уже набран.

– Как? Послушайте, я готова на любую работу… – растерялась она. Все-таки в глубине души Маруся не верила в отказ. Если она орудие мести в руках высших сил, то эти самые высшие силы обязаны ей помогать!

– Штат набран, – зевнул директор, глядя уже в окно.

– Но…

– Девушка, милая, разговор окончен! – окончательно скис тот. – Зачем мне работники из Москвы, когда полно желающих из ближайшего поселка? И комнат предоставлять им не надо…

Маруся медленно пошла к дверям.

– Минутку… А кто вы по профессии, если не секрет? – со скучающим любопытством крикнул ей вслед директор.

– Я? Я окончила институт физкультуры, работала в поликлинике восстановительного лечения, – обернулась Маруся.

– Минутку! Так вы что, спортивный инструктор, что ли? Вроде тренера?

– Да. Так же могу быть фитнес-инструктором, проводить занятия лечебной и оздоровительной гимнастики. Кроме того, еще работала аниматором в Турции… – стремительно забормотала Маруся.

– Кем? А, понял, понял… Девушка, милая, ну что же вы сразу об этом не сказали! – укоризненно всплеснул руками директор. – Ишь, посудомойкой она была готова работать… А у нас именно спортивного инструктора и не хватает! Вернее, он есть, но через три недели увольняется. Так что…

– И не имеет никакого значения, что я из Москвы?

– Ну конечно! Уж для такого случая найдем вам комнату. – Директор вышел из-за стола, пожал Марусе руку нездоровой, слишком горячей ладошкой. Еще раз пристрастно оглядел Марусю. – Молодая, симпатичная, стройная, бодрая… Нет, вы определенно нам подходите – именно вы! Идите-ка сюда… – Он подозвал ее к распахнутому окну.

Неподалеку, на зеленой лужайке, проводил разминку длиннорукий, долговязый субъект с длинным, словно у лошади, лицом, со свистком в зубах. Несколько пожилых особ из отдыхающих без всякого энтузиазма взмахивали руками, точно пытаясь взлететь.

– Выше, выше ручки поднимаем! – выплюнув свисток изо рта, закричал субъект. – Так, закончили. Теперь переходим к ходьбе на месте…

– Вот он – Лев Карлович… Отдыхающие мрут от скуки, – шепотом, точно его мог еще кто-то, кроме Маруси, услышать, произнес директор пансионата. – У нас еще есть тренажерный зал, но и там от нашего Карловича никакого толку! У меня жена хочет своего племянника на его место пристроить, но мальчику всего девятнадцать лет, какой от него будет толк? На свидания бегать начнет, шуры-муры всякие… И потом, он же ничего не понимает в спорте!

– Какие упражнения показаны при тех или иных болезнях, какие противопоказаны, допустимые нагрузки и все такое прочее… – прошептала в ответ Маруся заговорщицким тоном. – А то заставит какого-нибудь гипертоника прыгать, тот и помрет. Вам же отвечать придется…

– Упаси бог! – обмер директор. – Вот я о том и говорю – нам именно профессионал нужен! Так что жду вас – Мария Дмитриевна, да?.. Жду вас ровно через три недели.

Маруся вернулась в Москву.

Она теперь окончательно убедилась в том, что на нее возложена некая миссия и высшие силы действительно помогают ей! А иначе как объяснить то, что Марусе все-таки удалось устроиться на работу в подмосковный пансионат, в котором собирался появиться в августе Урманов? Определенно, это очередное чудо.

Но дома силы вновь оставили ее – стоило только вспомнить об Арсении. Марусе очень не хватало его. Плотью и кровью она вросла в него, стала с Арсением одним целым, и потому, когда Урманов разделил их – словно ножом отсек от нее половину, – она ощутила нестерпимую, почти физическую боль…

А через пару дней стали происходить события странные, непонятные и даже страшные.

Когда Маруся переходила дорогу, направляясь к ближайшему супермаркету, ее едва не сбила машина. Иномарка черного цвета, с тонированными стеклами, скользнула мимо, обдав волной жаркого воздуха – Маруся в последнее мгновение успела отшатнуться.