– Странно, что вы не торопитесь, – проговорила она, выглядывая в окно. – У вас, верно, скоро должны начаться состязания.

На скамьях-трибунах действительно начали собираться зрители.

Кеннет шагнул к Марии, и та затаила дыхание. Но он всего лишь отстранил ее и посмотрел в окно. Когда Кеннет снова к ней повернулся, Мария подумала, что он сейчас скажет что-то язвительное. Но он с насмешливой улыбкой поклонился и проговорил на прощание:

– Всего доброго, миледи…

Хлопок двери – и Мария вновь осталась одна. Внутренний голос подсказывал ей, что сейчас придет облегчение, однако оно не приходило. Вместо него пришло чувство потери, бессмысленной и оттого ужасно глупой. Мария поняла, что только что совершила ошибку.

Кеннет попытался собраться с мыслями, но застилавшая глаза красная пелена все никак не спадала. А тут еще эта схватка, и не с одним… «Нет, нельзя расслабляться», – сказал он себе.

В ожидании атаки Кеннет сжал кулаки, но вместо удара поймал руку противника и ловко заломил ему за спину. Зрители ободряюще загудели, когда Кеннет повалил противника на землю. Не дожидаясь удара следующего нападавшего, он сбил его с ног и оседлал, хотя необходимости в этом не было – тот и не собирался подниматься.

Кеннет победно вскинул руки, и зрители в восторге зааплодировали. Это была уже третья победа за сегодня, но каким же долгим показалось ему это утро! Возможно, потому что среди зрителей сидела Мария. И она во все глаза смотрела на него. Смотрела? Или это ему так казалось?

Кеннет почувствовал, что его шлем раскалился под солнцем, и, сорвав его с головы, под приветствия толпы спешно покинул круг. Для человека, которого от звания чемпиона и заветного места в отряде Брюса отделял всего один бой, он чувствовал себя слишком уж скверно. И все время ему вспоминался утренний разговор с Марией. Вернее – с леди Марией, а еще вернее – с графиней, черт бы ее побрал!

Кровь пульсировала у него в висках, когда он вспоминал разговор в крохотной комнатке графини. Конечно, Кеннет понимал: размышлять об этом сейчас, когда надо бороться за победу, – смертельно опасно, однако ему пока что везло. Ни один из его соперников не отличался сообразительностью, и никто не доставлял ему особых хлопот. Однако приближался заключительный и самый трудный поединок, и Кеннет понимал, что должен взять себя в руки.

Время между схватками он решил провести в тени сараев, попросив Елену потуже перетянуть ему ребра. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как появился сквайр Уилли, сообщивший, что уже появился его новый противник – загадочная, никому не известная личность! Своим отказом назвать свое имя этот воин вызвал настоящий фурор среди зрителей. «Что ж, только тайна может вызвать такое волнение толпы», – подумал Кеннет. Он вдруг поймал себя на мысли, что очень даже зря сам не использовал этот нехитрый прием.

Но Уилли тут же добавил:

– Этот человек – похоже, опытный воин, не слабее прославленного чемпиона прошлых лет Робби Бойда.

«Должно быть, Уилли преувеличивает», – решил для себя Кеннет. Он здраво рассудил, что в любом случае знал бы имя такого противника.

В общем, поводов для волнения не было, и Кеннет устроился на скамье напротив ворот. Уилли принялся проворно стирать с его лица пот и кровь, а потом притащил большую кружку разбавленного водой эля. Теперь можно было спокойно дожидаться очередного боя.

Бок, травмированный в одном из поединков, ощутимо болел, но не будь сейчас этой боли, – стонала бы пострадавшая еще до поединка гордость. Ребра, к счастью, не были повреждены, и боль была вполне терпимой. На сей раз Кеннет предусмотрительно прикрыл бока котуном[6], скрытым под тонкой рубашкой. Роберт считался сторонником всего нового, а потому и здесь отличался подобным подходом. Сам же Кеннет предпочитал выходить на бой с голым торсом и таких новшеств не признавал, но теперь искренне радовался, что не пренебрег предложенной защитой.

Он то и дело посматривал туда, где в последний раз видел знакомый женский силуэт, однако леди Мария куда-то исчезла. «Интересно, куда она пошла?» – размышлял Кеннет, сожалея о том, что не нашел способа отсрочить ее отъезд. Он снова и снова вспоминал их утренний разговор, понимая, что остановить ее у него не было никаких возможностей. К тому же она ясно, чертовски ясно все ему объяснила. Она просто-напросто отказала ему! Более того, эта коварная леди Мария использовала его! Провела так ловко, что он и сам посмеялся бы над собой, не будь все произошедшее столь оскорбительным! Впрочем, он и сам хорош… Ведь тогда, в конюшне, он от души посмеялся над нею, хотя она едва ли об этом знала.

Больше всего бесило то, что Мария воспользовалась им, хотя в отличие от него она знала, что король желал их брачного союза. Должно быть, Мария подозревала, что он не стал бы удовлетворять ее, если бы узнал, кто она такая. Скрыв от него правду, она заставила его подарить ей удовольствие.

Хорошо, пусть так. Но почему это так беспокоило его? Разве подобное не случалось прежде? Конечно же случалось, причем – множество раз, однако…

Мысль, пришедшая в голову, ошеломила Кеннета. А может, все дело в том, что он впервые в жизни почувствовал потребность быть с женщиной нежным – и именно сейчас получил отказ? Но если так, то… Проклятие, что же это означало?!

Хлебнув эля, Кеннет глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Он прекрасно понимал, что обязан был взять себя в руки и забыть о событиях прошедшей ночи. В сущности, он мог бы даже поблагодарить эту странную леди. И вообще, в его жизни и так достаточно проблем, так что глупо думать еще и об этом.

Кеннет снова осмотрелся в надежде увидеть Марию, однако ее по-прежнему нигде не было. Но неужели он до сих пор скучал по ней?

Внезапно вокруг воцарилась тишина, а потом послышался шепот Уилли:

– Вот он.

Кеннет посмотрел на входившего в круг человека. На нем был стальной шлем, прикрывавший и лицо, но его походка… Да, сомнений быть не могло. Уилли оказался прав, и этот воин…

– Проклятие… – пробормотал Кеннет, невольно сжимая кулаки.

Может быть, толпа и не узнала этого воина, но Кеннет узнал сразу же. Перед ним был сам Магнус Маккей! Ясно, что Магнус не собирался сидеть и смотреть, как он, Кеннет, одержит последнюю победу. И возможно, это была одна из хитростей короля, а Магнус вышел по его приказу. Как бы то ни было, но Кеннет прекрасно знал: Магнус – один из лучших воинов Шотландии. Однако Сазерленд – лучше, в этом не могло быть сомнений, и он, Кеннет, сейчас собирался сделать то, что делал всегда, – доказать это.

Кеннет хотел доказать, что с ним следовало считаться – пусть даже графиня с привычками монашки так не думала. Отчасти ему было жаль, что Мария не увидит, что произойдет сейчас на этом поле. Однако ситуация стала весьма серьезной, и Кеннет больше не собирался размышлять о ней. Сейчас назревал момент самой главной схватки в его жизни, и он не мог позволить себе отвлекаться.