— Да-да, я знаю, но цель весьма соблазнительная.

— Поставьте себя на место исламских террористов, — напомнил Лэндсдэйл. — Думайте, как они. Я бы назвал Майами — там значительное еврейское население. Город имеет и экономическое значение как порт и центр туризма, но без этого мы можем обойтись. Кроме того, мы могли бы нанести упреждающий удар по всем этим запутавшимся выборщикам и непонятным результатам голосования — еще до следующих выборов.

Некоторые рассмеялись, но Пол Данн напомнил:

— В Майами еще и много кубинцев, а они здорово поддерживают… определенные политические инициативы администрации. Они могут оказаться полезными, когда мы займемся кубинской проблемой.

Все закивали, а генерал Хокинс предложил:

— Диснейленд. Разве уже не звучало угроз исламистов взорвать Диснейленд? Отличная цель. Никакой промышленности, никакой экономической или военной ценности. Далеко от густонаселенных центров…

— Вы предлагаете нам убить Микки-Мауса? — воззрился на него Мэдокс.

Все засмеялись.

— И Дональда Дака, и Гуфи… кто там еще? Джим, это просто… жестоко. Не говоря уж о детях. Мы ведь не монстры.

Харри Маллер был не слишком в этом уверен. Да, эти парни не соответствовали привычным для него описаниям криминальных персонажей, социопатов или просто сумасшедших, склонных к насилию. До Харри постепенно начало доходить, что это по большей части нормальные, образованные и успешные люди, имеющие хорошую работу, крепкую семью, друзей и сотрудников, прислушивающихся к их мнению. Самая понятная и близкая аналогия, которую он мог бы применить, — это сравнение с ребятами из Ирландской республиканской армии. Он не раз имел дело с этими в основном вполне нормальными, но исполненными ненависти и зацикленными на своей проблеме людьми. Стало быть, эти тоже считают, что всё делают правильно, — как один парень из ИРА, которого Харри однажды допрашивал; тот заказал себе на ленч сандвич с тунцом, поскольку была пятница да еще Великий пост, а у себя в Белфасте совершенно хладнокровно застрелил двух полицейских. Такие парни пугают больше, чем обычный уличный уголовник.

А Бэйн Мэдокс продолжал вещать:

— Чикаго тоже слишком важен для экономики США, к тому же не имеет особого значения для исламских террористов. Послушайте, а давайте все их сравним. У меня есть предложение, три отличных города: Лос-Анджелес, Сан-Франциско и Лас-Вегас. Содом, Гоморра и… какой третий?

— Вавилон, — подсказал Лэндсдэйл.

— Спасибо. Итак, первое: Сан-Франциско. Имеет некоторое экономическое значение, но его перевешивает тот факт, что этот город давно гниет заживо, словно переполненный гноем фурункул на заднице Америки. Прибежище всяких безумцев и левых радикалов с сексуальными отклонениями и антиамериканскими идеями, идиотов — приверженцев политкорректности, пораженческих настроений и пацифизма.

— А на самом деле что вы думаете про Сан-Франциско? — подколол его Лэндсдэйл.

Мэдокс проигнорировал его выпад и спросил:

— Может кто-то возразить против включения Сан-Франциско в наш список целей?

— Ну я, например, — ответил Эдуард Уолфер. — Во-первых, там живет моя дочь. Хотя, конечно, я могу вызвать ее сюда под предлогом, что в семье кто-то болен. Но, кроме этого… прекрасный город в смысле архитектуры. И, мне кажется, в новой Америке Сан-Франциско нужно либо очистить от всякой нечисти, либо рассматривать в качестве некоего курьеза. Чего-то вроде социальной лаборатории. Интересно, как там отреагируют на сообщение об уничтожении двух американских городов, за которым последует крах исламского мира.

Все задумались над его словами, однако Мэдокс возразил:

— Меня не интересует их реакция или очищение. Меня больше волнует их уничтожение. Полное испарение.

— Это очень эгоистичный и предубежденный подход, Бэйн, — осторожно заметил Пол Данн. — Дело ведь не в вашем личном отношении к Сан-Франциско, а в том, что он не занимает приоритетных позиций в списке целей исламских экстремистов. Особых угроз уничтожить этот город от них не поступало…

— А почему они должны были поступить? — резко возразил Мэдокс. — Если бы я был исламским террористом, или марксистом, или самим Усамой бен Ладеном, то в последнюю очередь стал бы угрожать столь дружески настроенному ко мне Сан-Франциско.

— И именно поэтому, — заявил Уолфер, — этот город не должен стать нашей целью.

Мэдокс, видимо, здорово разозлился, когда его собственные аргументы обратились против него самого.

— Тем не менее Сан-Франциско включается в шорт-лист! — хлопнул он ладонью по столу.

— Бэйн, вы ведете заседание или присвоили себе все его функции? — спросил Лэндсдэйл.

Мэдокс глубоко вдохнул.

— Прошу прошения за свое поведение. Но здесь у нас не государственный комитет. Это заседание исполнительного совета, призванного быстро принять четкое и окончательное решение. Ваше участие в общей работе весьма ценно, а ваши действия во вторник определят успех «Адского пламени». Мне нужен консенсус, но всем нам необходимы руководство и ясность. Как писал Фридрих Ницше, самая частая форма человеческой глупости — это привычка забывать, что именно ты пытаешься сделать.

— Спасибо, — сказал Лэндсдэйл. — Полагаю, мы хорошо помним, что́ пытаемся сделать — начать одностороннюю ядерную войну, создав иллюзию, что на нас напали. Это будет не слишком трудно. Если помните, многие в мусульманском мире обвиняли нас, что мы сами взорвали Всемирный торговый центр и Пентагон, чтобы иметь предлог нанести им ответный удар. Они тоже пришли к идее подобной концепции, даже если были тогда не правы. А на сей раз окажутся совершенно правы. Но нам необходимо выбрать цели, которые точно соответствуют требованиям, чтобы никто — по крайней мере в течение нескольких часов — не догадался, что мы нанесли себе этот удар, дабы потом сделать то же самое с ними. Так что давайте будем рациональны и мудры в выборе наших целей. — Он улыбнулся. — Вот что сказал бы Ницше.

Бэйн Мэдокс не обратил никакого внимания на это выступление и продолжил свою речь:

— Два других города, вынесенных на ваше рассмотрение, — это Лос-Анджелес и Лас-Вегас. Давайте сперва рассмотрим первый. Это мощный экономический центр, но сам город такой огромный, что вряд ли два ядерных заряда по пять килотонн способны причинить больше ущерба или разрушений, чем их периодические землетрясения. Поэтому предлагаю нацелиться конкретно на район Голливуда и Беверли-Хиллз. Причины приводить надо?

— Думаю, мы того же мнения по этому вопросу, — произнес генерал Хокинс.

Мэдокс кивнул.

— Следует также помнить, что сторонники исламского джихада не раз публично угрожали конкретно Голливуду. Они считают это место рассадником морального разложения. И должен признаться, что в этом я с ними согласен.

Послышался смех.

Мэдокс заглянул в свои записки: